— Есть, товарищ генерал! — Санька балагурит, следовательно, все идет нормально. — Первым подаю Олега!
Ноги Олега болтались над головой. Пантелею пришлось откинуться, чтоб не получить пяткой по носу.
— Где ты там? — не глядя, спросил Олег. — Правильно спускаюсь?
— Правильно! Мог бы и посмотреть!
Пантелей поддержал Олега за ноги, помог стать на камень.
— Вот по этому корню слезай на площадку и жди. Олег еще висел на корне, а вверху показались ноги Мити.
— Ты вниз пока не гляди! — сказал ему Пантелей. — В стенку упрись взглядом и двигай! Сиди там с Олегом и без меня — ни шагу!
Митя все делал молча. Ему было страшно, но он переламывал этот страх. И Пантелей никогда ни к кому не испытывал такой нежности, как сейчас к Мите. Он подстраховывал Митю, не думая о себе. Он тысячу раз грохнулся бы в пропасть, лишь бы оградить от этого Митю.
Бастик Дзяк тарахтел, подбадривая себя и грозя кому-то, кто решил, что группа связи повернет назад и подведет пограничников.
— Ты оставайся здесь. Побудешь здесь с Санькой, а потом, по моей команде, пойдешь вниз, — Пантелей помог Бастику устроиться на самом краешке выступа. — Санька тебя подстрахует!
Багров пел вполголоса:
Полторасыча сюда бы —
увидал бы он меня:
ох, ты, Санечка!
Орионовну сюда бы —
увидала бы меня:
ох, ты, Санечка!
Багров пел и сползал с карниза, держась за ветку. Связанные ремни змеей скользили перед ним. Пантелей подставил плечо, Санька сел на него:
— Дальше понесешь, товарищ генерал?
— Понесу! — с облегчением произнес Пантелей. Санька стал рядом, приникнув к стене:
— Жду дальнейших указаний, товарищ генерал!
— Когда я скажу внизу, ты по этому корню спустишь Бастика, а потом сам…
Пантелей сошел на серповидную площадку, где сидели Олег и Митя.
Слева скала выдулась — не подступишься. Справа, по отвесной стене, сбегала тонкая пленка воды. Но между площадкой и стеной была щель. Пантелей пробрался к ней, сунул руку — глубоко. Ниже щель раздавалась. По ней, растопырив руки и ноги, можно спуститься вниз, если не дрожать, не опасаться царапин и синяков.
Пантелей втиснулся в щель, схватился за край площадки, растопырил ноги. Они дрожали, и пришлось подождать, пока в них появилась сила. Сантиметр за сантиметром Пантелей погружался в щель. Вот уже потерял из виду Митю и Олега, оставшихся на площадке. Вот из-за шума воды перестал слышать их голоса. Он смотрел на противоположную стену ущелья и работал руками и ногами, стараясь не обращать внимания на боль в боку, ободранном о камень.
Поток, бежавший по дну ущелья, был уже близок. Пантелей опустил взгляд и увидел под собой глыбу. Дотянулся и стал на нее. Дальше ходу не было. Оставалось повиснуть на глыбе и спрыгнуть на камни. Повезет — устоишь. Не повезет…
Он лег на глыбу, полез ногами вперед, зажмурился и рухнул на большой плоский камень. Повезло!.. Перевел дух и крикнул:
— Я внизу, ребята! Митя, лезь по щели!.. Сань, пусть Бастик перебирается на Митино место. А ты потом — на место Олега!
В чаше клокотала вода. Плотный грохот наполнял ущелье. В лицо летели мелкие брызги. Уши заложило, и в голове зазвенело. Митя долго не показывался, и Пантелея охватило беспокойство:
— Мить, что там у тебя?
Митя не отвечал.
— Мить, ты слышишь меня?
— Он почти внизу, — сказал Олег.
Через минуту Митя был на скале:
— А теперь как?
— Повиснешь и спрыгнешь. Я тебя поймаю! Целься на этот плоский камень…
— Пятки отобью!
— А ты на носки опускайся. Я подхвачу тебя…
Митя кулем ухнул вниз и упал бы, если бы не Пантелей.
— Отходи, — сказал Пантелей, готовясь подхватить Олега.
— Понял теперь, почему нас в обход послали? — спросил Олег так, будто предвидел эту историю, точно предостерегал Пантелея и теперь мог упрекнуть его в легкомыслии и ненужном упрямстве.
— Сейчас даже эта глыба сообразит!..
Пантелей рассердился бы, но то, что с одним препятствием, считай, справились, смягчило его.
— Раз ты такой умный, ищи, как дальше нам идти, — сказал Пантелей, высматривая Бастика, который, весело болтая, спускался по щели.
Вот он стал на глыбе, гордо окинул взором ущелье, тряхнул светлыми кудрями:
— Дасступись, я иду!
Он сел на камень и полез к краю.
— Ложись лицом вниз! — крикнул Пантелей, но опоздал.
Дзяка потащило, перекинуло набок. Он взмахнул руками и полетел на камни. Пантелей протянул руки, кинулся к нему. Удар по голове свалил его. Он растянулся на плоском камне, а Бастик рухнул на него. «Хорошо, что не Санька, не Олег», — подумал Пантелей, и темнота заволокла ему глаза.
Длилось это недолго — секунду или две. Пантелей открыл глаза, увидел Саньку.
— А я думал, что ты — все!..
— Что-то мне холодно!
— Тут всем холодно. Кости целы?
Пантелей ощупал себя:
— Все целы. А Дзяк?
— Он ногой сильно трахнулся… А ты на целую минуту обмер.
Пантелей сел, потом поднялся на ноги. Его слегка покачивало. Он оперся о глыбу, закрыв глаза, потряс головой — полегчало.
Бастик сидел, поглаживая щиколотку правой ноги и морщась.
— Я не смогу идти, ребята. Вы продвигайтесь дальше, а потом вернетесь за мной или пришлете кого-нибудь…
— Ты брось это, — Пантелей опустился возле него, потрогал пальцами ногу — она отекла. — Где это видано — товарища бросать?
— Ты еще попроси, чтоб тебя пристрелили, не оставляя на плен и муки! — Санька подхватил Бастика под мышки, поднял: — Вторая нога цела? Попрыгаешь? А нет — полезай мне на спину!
— Будем по очереди нести. По двое! — сказал Пантелей.
— По этим камням? И сами не дойдете, и меня не дотащите. Вдемени мало, жмите дальше побыстдее.
— Опирайся на Саньку и Олега — это приказ! — Пантелей окликнул Олега. — Проходы есть?
— По камням скакать придется, — ответил Олег, возвращаясь. — Тут никто до нас не ходил. По крайней мере, следов не видать. Что там нас ждет — не угадаешь. Может, все-таки оставим тут Бастика?
— Берись, разведчик! Дороги испугался! — возмутился Санька. — Свою шкуру жалеешь, а друг пусть пропадает?
— Вы еще выставите меня плохим товарищем! Я о деле пекусь!
— Прекратили разговоры, — потребовал Пантелей. — Выполняйте приказ!
Олег подставил плечо Бастику.
— Я иду впереди, — сказал Пантелей. — За мной — Олег и Санька с Бастиком. Митя — замыкающим. Когда мы с Митей потащим Бастика, впереди пойдет Санька, Олег — замыкающим. Не шуметь. Следить, чтоб камни не срывались и не гремели. Прижиматься к скалам, чтоб не обнаружить себя. Если нарушитель наскочит, он нас одной гранатой прихлопнет или, как цыплят, перестреляет…
В вечную тень был погружен этот узкий каменный коридор. В воздухе висел холодный пар, пахнувший мохом и водорослями. Солнце сюда не заглядывало. Вверху, заслоненная деревьями, едва угадывалась синяя полоска неба.
Все это угнетало, и никто не поддержал Саньку, когда он сказал, что группа связи молодцом — такого препятствия не испугалась! Не до восторгов, не до самовосхваления. Напротив, Пантелей часто говорил себе, что командир группы из него получился никудышный. Старался, старался, а все как-то по-дурному складывалось, вроде не он командир, а какая-то нелепица-судьба над ним начальница: вертит им, добрые намерения переиначивает… Препятствия не испугались! Не нарушили бы приказа, не пришлось бы, в это ущелье лезть, жизнью ребят рисковать. Бастик ногу не повредил бы. Хорошо, если дальше все благополучно пойдет. А если впереди — новые препятствия?
Ущелье порой так сужалось, что, раскинув руки, можно было достать обе стенки. Поток то углублялся, то растекался, то забивался под скалы, то взбухал перед естественной запрудой и тугими серебристыми струями повисал над валунами.
Ребятам приходилось иногда под страшными карнизами идти, иногда — по воде. Сверху капало, как в дождь. Ноги скользили по камням, от напряжения мускулы болели, но отдыхать некогда было — и так много времени потеряли.
Бастик Дзяк висел на плечах у Саньки и Олега. Он пытался опираться на здоровую ногу, но это не всегда было удобно — не по ровному асфальту шли.
В одном месте перелезали через груду больших камней.
Уже почти одолев преграду, Бастик потерял равновесие, свалился и ободрал колени:
— Все, ребята! Больше не могу! Оставьте меня здесь — место приметное, найдете!
— Ну и черт с тобой! — Олег и сам крепко стукнулся. — Намучились с тобой, а ты — нет чтобы молчать! Еще выламываешься тут!
— Чего разорались? — Санька с опаской поглядел вверх. — А если нарушитель где-то бродит? Вот и наведете его на нас!
— Не психовать! — потребовал Пантелей. — Бастик, если бы я повредил ногу, ты бросил бы меня? Молчишь? Не бросил бы! И мы тебя не бросим! Дальше мы с Митей понесем тебя!
