Хорошо, что теперь нечего скрывать от мамы. История с журналом стала забываться. Хотя сам он ничего не забыл, всё надеялся: найдется журнал или тот, кто его взял. И еще хотелось узнать, какой подлец поставил ему двойки по зоологии…
Когда Мария Павловна после окончания зимних каникул узнала, в чем дело, она возмутилась:
—Никаких двоек! Я тебе своей рукой поставила пять!
—Так в журнале две двойки было! — настаивал Зиновий.
— Это абсурд! Я помню твою контрольную и этот прекрасный рисунок жука в разрезе. Опять не веришь?.. Идем, я покажу.
В учительской она достала пачку работ. Полистала и вынула два двойных листка из тетради.
—Вот смотри! Тут пять. И тут, за жука, пятерка. Убедился?
—А можно я их себе возьму?.. Спасибо, Мария Павловна!..
Все бы было хорошо. Но вот Сазон… Как в сказке Алексея Толстого псы-полицейские неотступно преследовали деревянного человечка, так Сазон гонялся за Зиновием. После того случая с сумочкой Сазон не давал ему покоя. Поджидал около школы или на Державинском, затаившись в подъезде. Выручали только длинные ноги Зиновия. Ребята смеются:
— Тебе Сазон привет передал!.. Поймаю, говорит, убью!.. Много раз уже приходилось сидеть после уроков в школе и высматривать в окно: ушел ли Сазон со своей компанией.
Стыдно перед ребятами, а особенно — перед Сашей. Но как только оказывался один перед Сазоном, вся решимость куда-то пропадала. Особенно боялся засунутой в карман руки. Зиновий знал: там всегда лежит здоровенный окладной нож. Сазон когда-то показывал, как умеет владеть ножом. Намекал, что уже приходилось пускать его в дело… Может, хвастал?.. Но как только Зиновий видел эту руку, нырнувшую в карман, страх охватывал его, и ноги сами уносили от опасности… А Сазон после каждой неудачи становился все злей и настойчивей. Гнался с дружками чуть не до самого дома… И ведь когда-то получится так, что бежать будет некуда. А что тогда?..
Сазон совсем извелся. Желтая кожа обтянула скулы. Глаза запали зрачки из глубины смотрели настороженно, недоверчиво. А то вдруг глаза начинали метаться, перескакивать с предмета на предмет, никак не могли остановиться, успокоиться. По ночам его преследовали кошмары. То он оказывался на краю черной пропасти. Выбиваясь из сил, цеплялся за траву, полз. Еще чуть — и он спасен! Но над ним склонялось смеющееся лицо Алика: "Сазончик хочет жить?.. А долг?!" Тяжелый башмак бил прямо в лицо. Захлебываясь от ужаса, Сазон летел вниз… и просыпался. Вскакивал, еще не в силах отделить явь от сна, бросался к окну и с ужасом видел, что оно забрано железной решеткой.
—За что-о-о?! Не хочу за решетку! — в исступлении кричал он, хватаясь за раму.
—Что ты, Гришенька! Очнись! — успокаивала его перепуганная тетка. — Окно это. Окно! Нету никакой решетки…
Зачерпнув ледяной воды, он пил, цокая зубами, не чувствуя холода. Ложился. И едва засыпал, наваливался новый кошмар…
А иногда начиналось так: темноглазая девчонка с широкими сросшимися бровями протягивала ему руку, звала:
— Идем, Гриша, к нам. Я помогу тебе. Идем!
Он шел и оказывался в светлой комнате. А рядом, касаясь плечом, сидела она. Ему очень хотелось не осрамиться перед ней. И он решал дачи, быстро и ловко. А девчонка радовалась:
—Гриша! Ты можешь быть отличником! — и хлопала в ладоши.
—А чего? Мог бы. Захочу — и буду.
—А ты захоти. Захоти! — просила она…
И тут повторялось все сначала. Откуда-то появлялся Алик. Гнался за ним с ножом и кричал: "Отличником захотел?! Я вмиг из тебя жмурика сделаю!.." Сазона били, хватали за горло… Он вскакивал и, опрокидывая табуретки, бежал по комнате, пока не натыкался на стену и не просыпался окончательно. Тетка просила сходить к доктору, он грубо обрывал ее, снова забирался под одеяло и твердил: "Будь ты проклят! Будь проклят!.. И зачем только я с тобой связался!.."
Это началось прошлой весной. Сазону и Грачу нужны были деньги… Целых сто двадцать рублей! Именно за столько согласился продать старую лодку знакомый сторож с Зеленого острова. А без лодки какая ж рыбалка?! Курам на смех. Но где добыть столько за две недели? А больше он ждать не будет.
Продажа бутылок, найденных в парке и в контейнерах для мусора, дала двадцать рублей тридцать шесть копеек. Неделю перепродавали билеты у кинотеатра "Ростов". Это оказалось выгодным. Капитал их возрос до семидесяти шести рублей. Но на седьмой день они еле унесли ноги от дружинников. Макулатура и цветной металл дали всего около трех рублей. Тогда Сазон взялся за Сундука и выколотил у него "в счет будущей работы" две десятки. Итак, сколотили сто рублей. Но сторож уперся. Поверить в долг не соглашался никак: — Давай все или я кому другому загоню. Многие добиваются. Что делать? Ведь уведут лодку из-под самого носа!..
И тогда они решились на это. Облюбовали автомат по продаже газировки на углу Кировского и Пушкинской. Вечером, выждав, когда стемнело и на улице близко никого не было, Грач, привстав на цыпочки, сунул в замок тонкую железку и стал крутить. Но дверца не открывалась. Тогда Сазон, оставив свой пост, пришел на помощь. Сунул в щель отвертку и нажал изо всех сил. Внутри что-то хрустнуло, и дверца подалась. Торопясь, мешая друг другу, они пытались вынуть кассеты. Но железные ящички с медяками никак не вынимались…
—Ах вы проходимцы! — раздалось вдруг за спиной, и здоровенный дядька схватил обоих за шиворот. Они пытались вырваться. Да где там. Стали собираться люди, подняли крик:
—Такие молокососы, а уже жулики!.. Дать им!.. В милицию!..
—Что случилось? Пропустите, граждане! — раздался строгий окрик. — Я начальник заводской дружины. Это мой микрорайон.
Сазон глянул искоса. Увидел высокого парня с красивым строгим лицом с красной повязкой на рукаве спортивного костюма, какие носят мастера спорта и тренеры. "Пропали!" — подумал он.
Парню объяснили, в чем дело. Он выслушал и сказал:
— Ясно, Спасибо, граждане, за помощь. Я доставлю их в отделение. Приятного вам отдыха! — взял их с Грачом за пояса и повел через дорогу к парку имени Первой Конной армии.
Войдя в темную аллею, парень оглянулся и сказал:
— Кранты. Первое действие окончено… Ну, шпана, чего сопли распустили?.. Садитесь да рассказывайте биографию.
Сазон подморгнул Грачу: молчи, мол, "покупает".
— Да-а. Крепко вас напугали сознательные граждане!.. Тогда начнем с другого конца. Жрать хотите? Пива хотите?..
Через полчаса они уже сидели на скамейке парка близ ларька, уминали бутерброды с колбасой и прихлебывали пиво.
— Ну что ж, давайте знакомиться официально, — сказал парень. — Обожаю демократию. Зовите меня на "ты" и просто Алик.
Сазон с Грачом тоже назвались. Алик пожал им руки — Очень приятно! Люблю самостоятельных. Ну, за дружбу!..
В головах мальчишек поплыл легкий туман. Они, уже не таясь, рассказывали своему спасителю о себе. Привирали. Хвастали.
—Что автомат!.. Мы еще не то сделать можем!..
—Треплетесь! — подзадоривал Алик. — Вот я вас выручил. И пивом пою. А вы?.. Попаду в беду, так и как звать забудете…
—Мы?! За кого ты нас принимаешь?.. Алик! Да мы с Грачом!.. Скажи ему, Грач… скажи… Мы все для тебя сделаем!..
—Ну-ну. Посмотрим… А вас, чижики, от пива развезло. Пошли. Я провожу. Да и посмотрю, где вы живете…
Лодку они так и не купили. Отсоветовал Алик:
— На что нам старое корыто! Слушай меня. Через год мы такую моторку отхватим, что и катера рыбнадзора не угонятся…
И они старались, поручения Алик давал легкие. Отнести сверток или чемоданчик по адресу, отправить посылку или телеграмму, передать записку. А за эти пустяки платил щедро.
В мае Алика с его грузовиком отправили помогать подшефному совхозу. И он взял с собой Сазона… Вот где было раздолье! На обильных совхозных харчах Сазон раздобрел, округлился. Делай, что хочешь. Кури не таясь. Пристрастился к пиву.
К привычным делам прибавилось еще одно. Когда поздним вечером Алик пригонит груженую машину, нужно ехать с ним то в утонувший во тьме хутор, то на базу или склад, а то и к спиртзаводу. Ехали обычно с потушенными фарами. Алик высаживал его где-нибудь недалеко от места назначения, давал фонарик:
— Появится на дороге какая холера, мигнешь два раза. Если мент — четыре. Да не проворонь — голову оторву!..
Но все шло как по маслу. Сазон видит в темноте, как кошка… Так же тихо, фыркая мотором, из темноты появлялась машина. Он влезал в кабину, и довольный Алик говорил:
— Порядок. Главное — не теряться! Держись меня — не пропадешь… На вот на пиво, — и давал трояк, а то и пятерку.
А днем на бескрайней степной дороге, где нет ни светофоров, ни постов ГАИ, Алик иногда давал Сазону вести грузовик, а сам подремывал рядом… Вцепившись в баранку обеими руками, ощущая, как громадная машина слушается малейшего движения, видя, как под колеса летит сухая пыльная земля проселка, Сазон чувствовал себя сильным, умелым, счастливым…
