Утром я уже ничего не соображала. Смутно помню, как мама меряет мне температуру, потом вызвали «Скорую». Врач сказал: ветрянка. Вот это да! Подарочек на день рождения.
Неужели ветрянка такая серьезная болезнь? Да ведь ею же все дети болеют — и ничего. Врач мне объяснил, что дети болеют в раннем возрасте, а я уже взрослая. Взрослые переносят ветрянку плохо. Могут быть осложнения. Он сделал мне укол. Температура немного спала. То есть была 40, а стала 38,8.
Звонила Полинка, но мама сама с ней разговаривала. Да и не было у меня сил что-то выяснять. Потом, все потом.
Артем, кажется, тоже звонил. Они звонили, звонили. Но ко мне никого не пустили. К вечеру температура снова поднялась, и меня отвезли в больницу.
Меня положили в отдельную палату и сразу поставили капельницу. Стало легче. Приехали родители, привезли маленький телевизор, чтоб не так скучно было. Друзей ко мне не пускали, хотя мама рассказала, что Артем страшно переживал за меня и пытался проникнуть ко мне в палату, но его засекли и выпроводили.
Он засыпал меня эсэмэсками, спрашивал, как я себя чувствую, чего мне принести, чем помочь. Но когда понял, что никакой особенной опасности нет, сразу же начал посмеиваться надо мной и моей ветрянкой. Он спрашивал, как это меня угораздило подцепить младенческую болезнь. Интересовался, не пострадала ли моя внешность от этого ужасного недуга, и пугал, что теперь я вся буду в зеленке. Он написал мне: «Ты теперь в крапинку?» Или еще так: «Тебе идет зеленый цвет?» В общем, всякую чушь. В другое время я, наверное, посмеялась бы с ним вместе, но когда ты лежишь в больнице, вся в трубочках от капельниц, и в страхе перед собственным отражением в зеркале, не слишком тянет веселиться. Особенно если учесть отношение Артема к своей внешности и внешности тех, кто его окружает.
Я получала его эсэмэски и раздражалась до слез. Но виду не показывала, отвечала: «Я теперь стану лягушкой и уйду жить на болото».
Артем тут же реагировал: «С такими чудными бородавочками… принцесса-лягушка!»
Я отправила в ответ: «Ничего, дождусь своего принца».
Артем не растерялся: «Немедленно пойду учиться стрелять из лука».
Когда он мне звонил, я старалась выспросить у него школьные новости. Особенно меня интересовал Сева. Но Артем старательно избегал этой темы.
Звонила Полинка. Она долго распространялась о том, как в детстве болела ветрянкой, потом вспомнила и перечислила все болезни, которыми ей удалось переболеть. Я слушала из вежливости, хотя очень хотелось послать ее подальше.
Ни она, ни Аня не знали, что мы с Артемом помирились. А знал ли Сева?
Он почему-то не звонил. Возможно, у них с Артемом был какой-то разговор. А как же иначе, ведь Сева не мог не знать о том, что я в больнице. Мы не ссорились, значит, Артем все-таки поставил его в известность. Теперь Сева, наверное, просто боится. Я никак не могла себе объяснить, зачем Сева пошел на эту дурацкую интригу. На что рассчитывал?
До этой истории с эсэмэсками я относилась к нему очень хорошо. Если бы не Артем и Полинка, я стала бы с ним встречаться. Но я же не виновата в том, что все получилось именно так.
Парни часто ведут себя просто глупо. Я лично так считаю: если тебе нравится девчонка, то ты подойди и скажи ей об этом, а не дожидайся, пока она начнет встречаться с другим. Но если уж ты упустил ее, то по крайней мере не опускайся до мелкого пакостничества, попахивающего подлостью.
Поступки людей часто ставят меня в тупик. Если бы то же самое сделал Влад, я бы не удивилась. Но Сева такой хороший, такой обаятельный, симпатичный. Короче, почти идеальный. Когда такой парень выделывает какую-нибудь глупость, я просто теряюсь.
Аня вот тоже. Правильно говорят: в тихом омуте черти водятся. Ей-то я что сделала? Стала встречаться с Артемом? Ну и что? Могла бы сказать честно. Полинка из-за Севы вон какой скандал устроила, а эта тихо-тихо следила, пряталась по углам и вынашивала планы мести.
Нет, ничего я не понимаю в этой жизни.
Пять дней я лежала в больнице, и все эти дни я думала: как жить дальше? Как выходить из этой ситуации? Как же бывает тяжело! Просто руки опускаются!
Меня выписали, но я по-прежнему не виделась с друзьями. Изнывала от неизвестности дома. Я даже читать не могла. Как тут сосредоточишься на чтении, если все мои мысли крутились вокруг запутанного клубка: Полинка, Сева, Артем, Аня, Марта. Кто там еще? Иногда мне хотелось, чтоб Сева влюбился в Полинку, а Артем в Аню, пусть бы они встречались, а меня оставили в покое. Но я понимала — это невозможно. Артем таких девчонок, как Анька, в упор не видит. Так что все ее усилия были тщетны. Сева и Полинка — это вообще нонсенс. Слишком разные, ничего общего. Да и остыла Полинка, Сева ее уже не интересовал так, как раньше.
Вот возьму и влюблюсь в Колю, а что? Он хороший. Уж точно лучше Севы и Артема. С ним проблем не будет. Девушки у него нет. Я ему давно нравлюсь. Завидовать некому, если и есть, то это тайные завистники. Но уж точно, никто не станет мне угрожать, толкаться в коридорах, говорить гадости, пускать сплетни и сочинять небылицы. Решено! Как только приду в школу, сразу же поговорю с Полинкой и Аней, надо расставить все точки над «i».
С Севой вообще перестану общаться. Хватит с меня. И с Артемом нужно завязывать. Слишком дорого обходится. Как ни крути, а все-таки он — самовлюбленный болван!
Так я думала. Но решить всегда проще, чем сделать.
Я вернулась в гимназию. Притихшая, похудевшая, со скромным хвостиком на затылке, с вымученной улыбкой.
— Ах, какая ты бледненькая! — восклицали учителя и девчонки. От недоброжелательства не осталось и следа. Меня все жалели, сочувствовали, советовали не напрягаться, побольше гулять, лучше кушать. Прямо дом родной, а не гимназия!
Артем, как только увидел меня, так и бросился навстречу.
— Наконец-то, принцесса! — воскликнул он. — Надеюсь, ты здорова? — заботливо спросил он, вглядываясь в мое лицо. — Ты как-то осунулась — Он посетовал. — Надо губы подкрасить и ресницы…
Я только вздохнула в ответ.
— Я без тебя соскучился, а потому с головой ушел в учебу, — распинался Артем. — Отчего ты смотришь букой?
— Что-то у меня голова болит, — соврала я.
— Принцесса! Оставь, пожалуйста, свои женские капризы! — возмутился Артем. — Увидимся после занятий?
— Меня отец забирает, — напомнила я.
— Так позвони и скажи, чтоб не приезжал. — Он пожал плечами: — Я вообще не понимаю, ты что, маленькая девочка?
Я слабо улыбнулась, ну, конечно, как я могла забыть! Это же Артем!
— Хорошо, я позвоню…
Я никогда не рассказывала Артему о том, как меня преследовали его многочисленные поклонницы. Как-то неудобно было. Не начинать же сейчас.
— Увидимся!
Поговорили и разошлись по классам.
Нет, все-таки я не любила Артема…
Мы поругались в тот же день. Артем буквально заставлял меня веселиться, а у меня не было настроения. И еще, он несколько раз спрашивал, можно ли второй раз заболеть ветрянкой. Это, знаете ли, неприятно, как будто я заразная какая-то. Естественно, мы поцапались и разошлись по домам надутые и недовольные друг другом.
Я еще подумала, что у нас по телефону получается лучше общаться.
Вечером Артем снова засыпал меня любовными эсэмэсками, я посмеялась и смирилась. Мне по-прежнему льстило его внимание.
Первая, кому я рассказала о национальной деревне, была, конечно, Полина.
Потом она все время вспоминала и твердила: надо сходить, надо обязательно сходить… Но нам все никак не удавалось. То я болела, то было холодно, то сильные снегопады. Да и повода не было. Но едва наступил март, началась Масленица, и у меня родилась грандиозная идея: а что, если собрать друзей и пойти всем вместе? Там теперь здорово, народные гулянья, блины, выступления всяких народных ансамблей и так далее.
Еще у меня была надежда, что наконец-то удастся со всеми поговорить и выяснить отношения, не ссориться, а разобраться. После того что я узнала от Артема, мне было трудно относиться к Полине и Ане по-прежнему, не говоря уже о Севе. Но все-таки я спросила у Полинки, правда ли, что она устроила тот розыгрыш с эсэмэской якобы от Артема. Мне хотелось многое узнать. Но Полинка не очень-то жаждала вспоминать нашу осеннюю ссору. Сева меня избегал. С Аней мы вообще почти не разговаривали. Я все искала повод, чтоб подойти к ней. И вот повод нашелся.
Полинка обрадовалась:
— О! Масленица! Это круто! Я — за. Когда идем?
— Думаю, в субботу, — ответила я. — Ты можешь договориться с Аней и Севой?
— Конечно, какие проблемы?
— Вот и отлично. А я организую ребят, ну и Артема приглашу.
Полинка рьяно взялась за дело. Не знаю, что она там говорила, но Сева и Аня решили пойти. Это радовало.
