Но сдаваться он не желал. Мчался за Тузиком, не сводя глаз с его мелькающего хвоста.
«Берегись!» — крикнул Тузик.
Увы, было уже поздно.
Микадо с разгона стукнулся головой о столб. Отлетел и кубарем покатился под сарай.
Собаки остановились.
«Вот сейчас визгу будет! — шепнул Рыжий Тузику. — Ещё бы — такой маменькин сынок!»
Но «маменькин сынок» даже не пикнул. Хотя ему, видимо, было очень худо. Он с трудом приподнялся. Попробовал встать.
«Посиди минутку, пусть головокружение пройдёт!» — посоветовал Тузик.
«Ничего страшного!» — успокоил его Микадо. Он поднялся, подошёл к друзьям и сказал: «Извините. Я сам виноват. Давайте дальше играть».
«Вот видишь? Если бы ты так треснулся головой о столб — было бы тут визгу! Все собаки в городе знали бы, как тебя обидели! — уничтожил Тузик Рыжего. — А ты парень что надо! — с уважением обратился он к Микадо. — Пошли играть!»
Снова началась гонка.
Селезень Кашперек из-за решётки курятника следил за собачьей забавой и нервничал.
«Меланка, — крякнул он жене, — мне кажется, на дворе три собаки. А этого косматого я ещё никогда у нас не видел!»
«Ты прав, муженёк, этого косматого ты ещё никогда не видел».
«Где много собак, уткам жить нельзя никак!» — проговорил Кашперек, большой любитель утиных поговорок.
«Где много уток, собакам не до шуток», — не совсем точно повторила Меланка.
Но не только утки с интересом следили за собачьей игрой. Посматривала на псов с крыши дровяного сарая и Имка. И ей очень не понравилось, что собаки подняли возню и шум.
Развеселившийся Микадо яростно тявкал.
«Эй ты, новенький! — крикнула она сверху. — Перестань лаять!»
Новенький, то есть Микадо, даже не услышал её и продолжал тявкать в своё удовольствие.
Имка повторила предупреждение. Видя, что это не помогает, она молнией обрушилась на собак.
Тузик и Рыжий, струсив, поджали хвосты и убрались под террасу.
Имка подскочила к Микадо и хлопнула его со всего размаху по мордочке.
Микадо бросил на неё грозный взгляд. «Как ты смеешь?» — тявкнул он. И бросился на кошку. Прежде чем она успела опомниться, японец схватил её за шиворот.
Трогать Имку было весьма и весьма небезопасно. Что правда, то правда, Микадо вначале удалось сбить кошку с ног и попортить ей причёску. Она, по-видимому, была ошеломлена его дерзостью. Но вскоре она пришла в себя. Как, эта крошка, этот пришелец осмелился напасть на неё, Имку?
Кошка мигом вывернулась и очутилась на спине японца.
Она даже не шипела, не фыркала. Била, била и била. «Ой, ой, ой! — сочувственно скулил Тузик. — Имка, — пробовал он её убедить, — он не здешний, он не знал…»
«Теперь будет знать!» — отозвалась наконец кошка, бросила свою жертву, прыгнула на забор и принялась вылизывать и причёсывать свой растрёпанный мех.
Микадо поднялся, сел, оглянулся кругом. Ему основательно досталось. Кошка здорово избила и исцарапала его. Из разодранных ушей капала кровь.
«Больно?» — спросил подошедший Тузик.
Микадо молча подошел к миске с водой. Напился. Оглянулся. Подбежал к забору, где сидела кошка, и крикнул:
«Мы ещё встретимся! Не думай, что дело кончено!»
Он даже попробовал вскочить на забор! Но где ему было достать кошку, которая сидела в трёх метрах от земли.
Тузик пытался утихомирить своего нового друга. «Микадо, перестань! Ты не знаешь, кто такая Имка! — объяснял он. — Ведь она тебя так отлупит, что век не забудешь!»
Тут с забора отозвалась Имка:
«Не вмешивайся! Пусть попрыгает. Пускай сам убедится, что со мной не так легко сладить, как ему кажется!»
Микадо и сам понял тщетность своих усилий. Прыгать не стал. Уселся под забором и смотрел на кошку с таким видом, словно хотел её съесть.
Имка наклонилась к нему и уставилась на японца своими янтарными глазами.
«Ну что? — спросила она. — Съел?»
«Отойди, Микадо, а то кошка прыгнет на тебя», — предупредил встревоженный Тузик.
Кошка усмехнулась кончиком усов:
«Не бойся, не прыгну. Должна тебе сказать, Микадо, что ты мне нравишься. Видно, что ты не трус, с кашей тебя не съешь. Мы, кошки, уважаем смелость. Только имей в виду: ты ещё молод и жизни не знаешь. Тебе нужно многому поучиться. Так вот, запомни: я — Имка, здешняя кошка и воспитательница всех местных собак. И ты тоже должен меня слушаться и уважать. А будешь зря шуметь — получишь хорошую трёпку».
Сказала она всё это тоном спокойным, но не допускающим возражений. Стала на край забора, потянулась, махнула два раза хвостом и пошла в сад.
Микадо проводил её взглядом.
«Рыжий, — шепнул Тузик, — надо Микадо научить себя вести! Ведь он и правда недотёпа. Он и нас в какую-нибудь неприятность втянет».
«Ну так ты и учи, — последовал ответ. — Я в учителя не гожусь!»
Уж как там собаки разделили обязанности — неизвестно.
Но обучение началось сразу.
Тузик познакомил Микадо с курами. Научил его остерегаться петушиного клюва и шпор — твёрдых и острых. Познакомил с утками. Показал все красоты двора, сада, огорода. Микадо ко всему молча присматривался, выслушивал всё, что ему говорили Тузик и Рыжий, и восхищался прелестью нового мира.
«Ну как? — спросил его Тузик, когда осмотр был окончен. — Интересно у нас?»
Микадо и тут ничего не ответил. Он кивал головой, моргал и быстро облизывался красным язычком.
«Ну, как же тебе у нас нравится?» — допытывался Рыжик.
Микадо помолчал ещё минутку. Наконец шепнул: «Вот это да! Это жизнь! Не то, что в большом городе, где ничего не видишь, кроме мебели и комнат!»
Ещё поиграли в салки и погонялись за бабочками с Рыжиком. Потом втроём устроили охоту на воробьёв.
Наконец забавы подошли к концу. Собаки замучились. Глаза у них так и слипались.
Пошли спать в конуру.
Тузик, полюбивший Микадо, уступил ему краешек своего места, а Рыжик даже выкопал для японца из-под соломы баранью лопатку.
«На, позабавься перед сном. Это очень приятно», — предложил он.
Но Микадо посмотрел на кость с таким отвращением и ужасом, что Тузик даже засмеялся.
«Что с этим делать?» — спросил Микадо.
«Бери в зубы и грызи, — отвечал ему Тузик. — Вот так! Да смелей!» — уговаривал он японца, который едва-едва касался зубами грязной кости.
«Моя хозяйка никогда не позволяла мне брать в рот такие грязные вещи», — оправдывался Микадо.
«И тётка Катерина не позволяет нам грызть кости в конуре», — заметил Тузик.
«А всё-таки нет на свете ничего лучше бараньей лопатки!» — вздохнул Рыжик и лизнул кость.
Потом взял её в зубы, но тут же выпустил… Кость выскользнула из пасти Рыжика, задела по носу Тузика, глаза которого были уже закрыты, и съехала на солому по шелковистой шерсти Микадо, который уже храпел в своё удовольствие.
Так закончился первый выход в свет японского красавца.
Глава восьмая
Панна Агата и мы с Крисей были в тот день на обеде у знакомых. Потому-то никто и не заметил исчезновения Микадо.
Только тётка Катерина чрезвычайно удивилась, увидев, что японец вылезает из конуры.
— Смотрите-ка на него! Уже с нашими снюхался. Ну, раз ты такой герой, будешь есть на дворе со всеми собаками! — решила она и принесла Микадо мисочку, как и прочим нашим псам.
— Кушай, Микадо, поправляйся! — сказала она и погладила собачку по мягкой шерсти. — Где это ты так разукрасился? — добавила она, заметив, что в шерсти у него полно соломы и репьёв.
Микадо посмотрел на тётку Катерину своим удивительным взглядом и подумал:
«Пусть я не очень-то нарядно выгляжу, зато мне весело! И очень мило с вашей стороны, что вы меня кормите здесь, а не вместе с Санди!»
Он подошёл к миске и стал есть. Аккуратно, спокойно, не спеша. Зато Тузик и Рыжий ужасно спешили. Чуть не давились.
Они всегда так неприлично торопились. Не ели, а лопали. Неизвестно, почему и зачем. Ведь никто у них еды не отбирал.
Скорее всего — просто по своей невоспитанности!
Тузик всё косился на Микадо, который после каждого куска тщательно облизывал мордочку. Наконец не выдержал.
«Зачем ты так ломаешься? — проворчал он с набитым ртом. — Ты что, не знаешь собачьей заповеди: ешь быстрей, ведь что съел — то твоё, а что оставил — чужое! Жми, жми! Торопись! От души тебе советую!»
Микадо смерил его и Рыжика взглядом и продолжал есть спокойно, с достоинством.
Тузик снова покосился на него.
«А кто его знает, — подумал он, — может, если не спешить, будет вкуснее?»
Он оглянулся, заслонил миску собой, чтобы Рыжик не мог подглядеть, и попробовал есть помедленнее. На обед была каша с салом. Тузик чмокал языком, смакуя, облизывался — всё так, как это делал Микадо. «И верно, неплохо!» — думал он.
Покончили с обедом.
Как провести остаток дня? Тузик предложил прогулку к реке.
По дороге Микадо не отходил от Тузика. А тот показывал ему, как надо увёртываться от тележных колёс, от лошадиных копыт, как избегать встреч с мальчишками, особенно с такими, у которых в руках кнут…
