Откуда не ждали
Тем временем артистический котенок, честно отработавший по контракту и не дождавшийся обещанных гонораров в виде детского, тьфу, «Вискаса» для котят, был возмущен до самых глубин своей маленькой души. В знак протеста он… объявил голодовку. Тотальную голодовку своему крошечному организму.
– Лик! Ты ведь понимаешь, что выплата гонораров не зависит от нас. – попытался образумить его Левушка.
Аккуратик отвернулся. Возле его коврика уже который час скучали мисочка с молоком и кусочек колбаски. Без особой охоты выслушав Левушку, он положил голову на коврик и закрыл ее лапками. Это, наверное, означало: «Меня это не касается. Вы попросили меня сделать номер, я сделал. Вы обещали мне за это „Вискас“ для котят. И где он?»
– Никто нам не заплатил за твое выступление, – присоединился Абашикка к диалогу глухого с немым. – А собственных денег у нас, как ты понимаешь, нет.
Аккуратик никак не прореагировал. Его не испугали даже такие слова, как «ветеринар», «Тузик», и «я пожалуюсь», до этого момента всегда безотказно действовавшие на него и сейчас прозвучашие из уст Кусеныша, который находился тут же, тоже беспокоясь о здоровье котенка.
Все ломали головы, как бы выбраться из этого опасного положения, неуклонно начинающего заворачивать в какой-то невообразимый тупик. Упрямый котенок был готов умереть с голоду в борьбе за права деятелей шоу-бизнеса. Казалось, даже Эдьиэйка тут была бессильна. Так прошел день.
Все, особенно Маша, были потрясены этим ужасным случаем. Ночью ребята так или иначе пытались подсмотреть, не ест ли Аккуратик-Лик втайне от всех. Ничего подобного – котенок проспал всю ночь сном праведника. А утром опять не захотел принимать пищу.
После завтрака к нему подошел Туораах. Собственно, он шел на свое место – подальше от шума, куда-нибудь в угол или под кровать, листать книжки с картинками. Просто проходил мимо. Проходя мимо, он громко произнес:
– Остапчук!
При этих странных звуках вяло растянувшийся на своем пушистом коврике Аккуратик неожиданно для всех – и похоже, неожиданно для самого себя – подпрыгнул, мяукнул и… проглотил кусочек сыра, еще рано утром заботливо положенный обитателями Балагана перед самым его носом.
– Что он сказал? Что он сказал?! – всполошились все.
Все начали тискать и поздравлять котенка и побежали за Туораахом. Увы, Туораах больше говорить не захотел, и сколько бы ни бились, от него больше ничего не смогли добиться.
К тому же вскоре выяснилось, что несмотря на всеобщее ликование, акция протеста Аккуратика вовсе не была завершена. Он по-прежнему ни с кем не вступал в контакт. И по-прежнему не ел. Разве что глотал что-то второпях как бы с перепугу, когда к нему подходил Туораах и что-то шептал на ушко. И пил водичку из блюдца, только очень мало.
– Все, пошли сдаваться, – предложил в конце второго дня измученный Абашикка не на шутку перепуганному Левушке. Речь шла о том, чтобы пойти и честно рассказать Эдьиэйке о причинах странного поведения котенка. А то она думала, что Аккуратик слегка приболел. На следующий день дело могло закончиться визитом к ветеринару.
Левушка согласился.
Опустив головы, мальчики постучались в Кабинет. Без особой необходимости никто особенно не рвался туда. Кроме Кусеныша, который вечно находил повод пожаловаться на что-либо.
– Войдите, – услышали они.
Первое, что они увидели, переступив порог Кабинета – это… «Вискас для котят»! Мальчики, совершенно оторопев, во все глаза уставились на яркий пакет, гордо красующийся прямо посередине огромного полированного стола. На столе ничего больше не было, и его зеркальная темная поверхность идеально отражала толстую-претолстую морду котенка, занимавшую всю полезную площадь пластиковой упаковки ненавистного продукта, успевшего стать кошмаром последних двух дней для наших незадачливых продюсеров. Эта гладкая поверхность также отражала улыбающееся лицо Эдьиэйки.
– Думаю, это станет приятным сюрпризом для Аккуратика, – сказала она, заметив удивление, если не сказать изумление, поздних посетителей. – Разумеется, когда он начнет есть. Завтра отведем его к ветеринару… Впрочем, вы для чего-то другого пришли?
– Мы… эээ-ээ… – замялись ребята.
В их мозгах молнией пронеслись тысячи самых разнообразных мыслей.
– Это… мы идем спать и хотели пожелать спокойной ночи! – наконец нашелся Левушка.
– Ну что ж, спокойной ночи! И больше ничего? – спросила Эдьиэйка.
– Нннеет… – выдавил Абашикка.
И они вышли, пятясь. Выйдя, они, не сговариваясь, не глядя друг на друга, побежали в темную комнату.
– Украсть! – безапелляционно заявил Абашикка, заперев за собой дверь и проверив наличие стремянки.
– Узнает! – осадил его Левушка.
– Можно ведь совсем мало украсть… И дырку в пакете потом заделать… – продолжал свои криминальные размышления Абашикка.
– Лучше сделать так. Покажем Аккуратику «Вискас», который стоит в кабинете. И скажем, что, мол, пока не можем дать ему, но как только, так сразу дадим.
– Он захочет все сразу, иначе есть не будет, – возразил Абашикка. – И потом, когда случится это «как только»?
– Ну… ему же все равно когда-нибудь дадут этот «Вискас», – неуверенно предположил Левушка.
– Когда беднягу отведут к ветеринару? Да он нам в жизни этого не простит! – горячился Абашикка.
Тут необходимо уточнение. Казалось бы, нет ничего страшного в том, чтобы котенок нанес визит своему врачу. Миллионы котов во всем мире поступают так. Врачи им прописывают таблетки, витамины, в редких случаях ставят уколы, после чего, рассчитавшись, с миром расстаются до следующего недомогания.
Но ветеринар, о котором идет речь – особенный. Когда Аккуратик был совсем маленький – до того маленький, что мог уместиться на ладошке Абашикки – он очень сильно болел. Соответственно, был частым гостем ветеринарной клиники. Поскольку обитателей Балагана полагалось обслуживать бесплатно, этот ветеринар очень злился на крохотульку. Денег-то с него не возьмешь. Мало того, что он лечил его спустя рукава, так еще и позволял себе разные выражения и слова, не совместимые с его высоким званием ветеринара. Например, однажды он произнес при пациенте специально на кошачьем языке: «А зачем его лечить? Все равно сдохнет». Кроме Аккуратика, это слышал также и огромный сиамский кот, живущий по соседству и пришедший получать прививки. Проявив кошачью солидарность, он начал вырываться из рук «живодера» и здорово его поцарапал.
Маша, которая в тот раз водила Аккуратика к врачу, ровным счетом ничего не поняла. Сам Аккуратик был до того слаб, что не мог даже мяукнуть. Из людей «диагноз» прекрасно поняла только хозяйка сиамского кота, Дьикти Хотун. Она понимала язык почти всех животных, особенно птиц. Об этом вопиющем случае она рассказала Эдьиэйке. Но ничего нельзя было поделать. В округе других специалистов не обнаружилось, тем более бесплатных. Худо-бедно, но котенок продолжал лечиться у этого человека, которого с тех пор он стал бояться и каждый визит к нему воспринимал как трагедию. Он забивался в угол, плакал, огрызался. А ветеринар в отместку колол его страшными большими иглами.
Теперь задумайтесь о том, до какой степени отчаяния было доведено бедное животное наглым обманом своих друзей, раз оно решилось идти в своем гневном протесте до конца. Ведь котенок согласился им помочь, а они не выполнили своих обещаний. Обманываться в лучших друзьях всегда тяжело. Можно сказать, что прежнего мира уже не существует, а каким будет новый – не все ли равно?
В общем, после коротких жарких дебатов Левушка и Абашикка решили все-таки предъявить Аккуратику искомый «Вискас» и клятвенно заверить его, что он его в свое время получит, а сейчас пусть лучше начнет есть, а то попадет к ветеринару.
Операция, тайно проведенная поздним вечером, почти ночью (Кабинет никогда не запирался), завершилась, как и следовало ожидать, неудачей. Несколько оживившись при виде гонорара, Аккуратик сразу приуныл, как только услышал о том, что получит его потом и не из их рук. Собрав последние силы, он вырвался от обманщиков и устремился обратно на коврик, где и провел недвижно остаток ночи. А откуда мы это знаем?
Ночью Левушка, Абашикка и Туораах проснулись от странных звуков. Здесь нам надо более подробно остановиться на географии Балагана. Балаган устроен так, что в нем все общее и немного запутанное, к тому же постоянно меняющееся. Исключение составляет, пожалуй, только Кабинет Эдьиэйки, расположенный на первом этаже, в котором никогда ничего не меняется. Верхний этаж чаще всего представлял собой один большой спортивный зал. Внизу, кроме кухни, которая является одновременно и столовой, находятся зал с камином для гостей и для общих собраний, одна общая комната для уроков. Спальная комната тоже всего одна, но очень большая. Когда возникает необходимость превратить эту комнату во что-то другое, функции спальни исполняет весь второй этаж.
