Когда я подходил ко двору, в котором мой приятель держал свою жёлтую «Волгу», то уже издали услышал, как жужжит мотор.
— Ну, раз мотор работает, то всё в порядке! — бодро крикнул я, вбегая во двор.
— В том-то и дело, что это не мотор, — мрачно сказал мой весь перебинтованный приятель, — а пчёлы…
— Пчёлы, пчёлы в автомобиле! — заговорили со всех сторон.
И только тут я заметил, что двор наполнен жильцами. В руках у них были мётлы и вёдра, какие-то тряпки. Многие были перевязаны, словно только-только вышли из жаркого боя.
— Понимаешь, — объяснил приятель, — второй день воюем, и никакого толку. Забрался рой пчёл в «Волгу», и никак мы его оттуда не выгоним. Мне даже пришлось выходной на работе взять — не знаю, что теперь и делать. Ты рассказывал, что у тебя есть какие-то знакомые пчеловоды — помоги…
Оказывается, обнаружив пчёл в своей машине, мой приятель не придал этому никакого значения. Он распахнул дверцу и, словно мух, стал их выгонять из машины полотенцем. Пчёлы воинственно загудели и бросились на него. Приятель мой едва спасся, нырнув в наполненную водой ванну. И, хотя бежал он по крайней мере со скоростью автомобиля, две-три пчелы всё-таки успели его ужалить.
Было созвано совещание с участием соседей. Кто-то вспомнил, что пчёлы боятся дыма. Решили выкурить пчёл из машины.
Сказать-то легко, а сделать труднее. Во-первых, не могли сговориться, чем выкуривать пчёл: табачным дымом или обычным, дровяным. Во-вторых, остался неясным вопрос, каким образом наполнить автомобиль дымом.
Дымовая атака, произведённая ночью, никакого успеха не принесла. То ли дым был слабый, то ли автомобиль имел большие щели, в которые дым быстро ушёл, только пчёлы не покинули «Волгу».
Борьба с пчёлами продолжалась. Кто-то предложил взять их измором: закрыть «Волгу» брезентом и ждать, пока все пчёлы не умрут с голоду.
Но так как ждать их смерти пришлось бы неделю или десять дней, то план этот был отвергнут.
— Но почему они забрались именно ко мне! — стонал приятель. — Полный двор машин! Залетай в любую… Так нет! Может, им жёлтый цвет понравился?
Милиционер, который зашёл во двор и тоже был укушен какой-то шальной пчелой, посоветовал немедленно вызвать специалиста-пчеловода.
— А не то оштрафую вас за нарушение порядка! — грозно добавил он. — Безобразие! Развели пчёл в машине, людям проходу нет!
Измученный неравной борьбой, мой приятель не мог вспомнить ни одного знакомого пчеловода. Вот тогда-то он и позвонил мне.
А я позвонил в медовую бригаду:
— Выручайте, рой сидит в автомобиле уже двое суток!
— Сейчас дежурные приедут, — сказал Гаврила Гаврилович. — Не волнуйтесь и ничего без нас не делайте!
Представители медовой бригады явились через час. С Гаврилой Гавриловичем приехал мой старый знакомый Слава Ромашкин и Гриша Курзиков, тот самый, у которого пчёлы делали голубой мёд. Они привезли с собой улей, сетки, маски…
— Сейчас ваш автомобиль будет освобождён, — сказал Гаврила Гаврилович. — Ну-ка, Слава, полезай… Судя по всему — матка в левом углу заднего сиденья притулилась.
— Ребёнок погибнет! — закричала какая-то толстая женщина с третьего этажа. — Что вы делаете! Они его закусают до смерти!
Слава натянул на себя защитную сетку, надел рукавицы.
— Он бы и так пошёл, без сетки, — произнёс Гаврила Гаврилович. — Да уж больно вы пчёлок-то разозлили… Они теперь на кого хочешь бросятся, без разбору… Рекомендую всем посторонним отойти подальше — на всякий случай.
Слава, похожий в своей одежде на водолаза и на астронавта сразу, влез в машину. Пчёлы загудели, зажужжали.
— Готово, — сказал Слава, вылезая.
Весь рой вылетел из машины следом за Славой.
Слава подошёл к привезённому улью, и рой тоже подлетел к улью.
Со стороны казалось, что пчёлы выполняют указания Славы — так поспешно стали они залезать в улей. А когда весь рой скрылся в улье, Гаврила Гаврилович накрыл его брезентом и понёс в машину, а несколько отставших пчёл крутились вокруг него, как спутники вокруг Земли.
— Как же так? — недоумевал мой приятель, благодарственно пожимая руки членам медовой бригады. — Мы столько бились, страдали, а вы сразу пришли — и раз-два, всё в порядке.
— Так ведь мои пчеловоды народ учёный, — рассмеялся Гаврила Гаврилович. — Впрочем, тут много и знать не нужно. У каждого роя есть своя матка — и без неё пчёлы никуда. Вот Слава нашёл матку, взял её и перенёс в улей. А все пчёлы — за ней. Только и всего. С природой нужно лучше дружить, товарищи. Будьте здоровы!
Волшебник из четвёртого класса
В школе Умкина зовут волшебником. Он любит необыкновенное придумывать.
То дрессировал овчарку (потом он её пограничникам подарил), то вдруг начал различными фокусами увлекаться.
Конечно, каждый школьник чем-нибудь увлекается.
Саша Азаров хочет быть моряком, артистом балета и строить спутники Земли. Кроме того, он собирает спичечные коробки.
Костя Семёнов хорошо поёт и мечтает стать лётчиком. Собирает марки, жуков и бумажки от конфет.
А Коля Умкин очень любит животных, хочет стать садоводом и целые дни делает какие-нибудь фокусы.
Его фокусы с шариками, платочками и монетами знали наизусть даже все первоклассники. Делать их не умели, но без ошибки предсказывали, откуда появится шарик или куда пропадёт монетка.
— Брось ты эти глупости! — говорили Коле друзья. — Давай-ка лучше подводную лодку строить или модель Солнца и планет!
— А я не считаю фокусы глупостями, — отвечал Коля.
Когда в школе стало известно, что у Пети Порываева дедушка был клоуном, то старого артиста пригласили на сбор отряда.
Всем очень хотелось послушать его рассказы о цирке, о поездках по разным странам.
Дедушка пришёл на сбор не один, а с приятелем — худеньким старичком в аккуратном чёрном костюме.
— Я хочу вас познакомить, ребята, — сказал дедушка, — с моим давним товарищем по работе. Это — заслуженный артист Иван Иванович Родимов. Может быть, кое-кто из вас видел его года два назад в цирке. Сейчас Иван Иванович, как и я, на отдыхе.
Заслуженный артист встал, поклонился.
Ребята дружно ему захлопали.
Потом Петин дедушка очень интересно рассказывал о цирке: об акробатах, жонглёрах, укротителях, клоунах, о различных смешных и занимательных случаях, происшедших на арене с ним самим и его товарищами.
— А теперь отгадайте, что делал мой друг Иван Иванович на арене цирка? — предложил дедушка. — Как вы думаете? Ты, Петя, молчи, не лезь вперёд! — предупредил своего внука старший Порываев. — Итак, кто отгадает?
— Иван Иванович — наездник! — раздались голоса.
— Канатоходец! Канатоходец!
— Дрессировщик!
Заслуженный артист хитро улыбался.
— Могу быть и дрессировщиком, — сказал он. — Вот мой учёный, даже больше того — волшебный кролик Рики-Тики-Тави!
И артист вытащил из своего рукава пушистого белого кролика, а за ним ещё двоих, точно таких.
— Але-гоп! — сказал Иван Иванович, и вместо трёх кроликов в его руке оказался один.
— Фокусник, фокусник! — закричали ребята.
— Это дело нехитрое, — сказал Иван Иванович. — Любой из вас может спрятать волшебного кролика куда захочет… Не верите? А вот ты, девочка, — подошёл он к Вале Трушиной, — уже засунула Рики-Тики-Тави в свой портфель…
— Нет у меня вашего кролика! — смущённо ответила Валя.
— Ай, простите, — вытаскивая из Валиного портфеля чёрного, как классная доска, кролика, сказал заслуженный артист. — Это, в самом деле, не мой кролик! А мой, беленький, вот где! — И фокусник извлёк его из цветочного горшка.
Раздались крики, аплодисменты, смех.
Петя Порываев так гордо смотрел вокруг, словно он сам был заслуженным артистом или по крайней мере волшебным кроликом.
— Это тебе не шарики с платочками! — сказал он Коле Умкину. — Вот настоящая работа!
— Так я же в четвёртом классе учусь ещё, — разозлился Коля, — а Иван Иванович уже знаменитый артист! Сравнил тоже! Ты бы лучше свою ручку поискал!
Петя схватился за карман, из которого всегда торчал блестящий колпачок самопишущей ручки, и… нащупал пустое место. Ручка исчезла!
— Отдай, хуже будет! — придержал Колю за ремень Петя. — Брось свои фокусы!
В этот момент к ним и подошёл Иван Иванович.
— О чём спор, молодцы? — спросил он.
— Он мою ручку куда-то спрятал, — кивнул на Колю Петя.
— Пусть не дразнится! — весело ответил Коля. — А ручка его, простите, Иван Иванович, у вас в кармане.
Удивлённый фокусник пошарил по карманам и действительно вытащил Петину самопишущую ручку.
— Откуда она у меня? — развёл руками Иван Иванович.
— Это Коля Умкин! Он у нас тоже фокусник! — закричали ребята.
