Буквы
— Бабушка! — кричит Фридер и дергает бабушку за юбку. — Бабушка, я хочу научиться писать. Прямо сейчас!
— Да отстань от меня ради бога, внук! — ворчит бабушка. — Не мешай. Я пеку пирог.
— Здорово! Тогда я буду тебе помогать! — говорит Фридер и тянется к миске с тестом.
— Еще чего не хватало, — говорит бабушка и хлопает Фридера по рукам. — Вкусненького ты хочешь, и больше ничего! Я ж тебя знаю! Давай-давай, марш из кухни, лакомка!
Фридер надувает губы:
— Бээээ, тогда я хочу учиться писать. Покажи мне, ба!
Бабушка глубоко вздыхает.
— Ну ладно, — говорит она, — но только чтоб ты потом ушел из моей кухни. Неси бумагу и карандаш.
Фридер несется в детскую и ищет бумагу и карандаш. То есть он не ищет, а просто бегло оглядывается вокруг и сразу кричит:
— Я ничего не могу найти, ба! Ты принеси!
— Разве я твоя служанка? — отзывается бабушка. — Кто хочет писать, ты или я? Ищи как следует!
— Все нужно самому делать, — ворчит Фридер, но ворчит очень тихо, чтобы бабушка не услышала.
Он ищет как следует и находит большой красивый лист бумаги. На нем еще ничего нет, только грязное пятнышко. Но это ничего. И карандаш он тоже разыскал. Синий.
Взяв карандаш с бумагой, Фридер снова несется на кухню и протягивает все бабушке. Она вытирает измазанные мукой пальцы о фартук, глубоко вздыхает, берет бумагу и карандаш и кладет бумагу на кухонный стол, рядом с миской теста. Потом она пишет очень крупно: «БА». Синим карандашом. Это выглядит красиво.
Фридер с интересом смотрит.
— Что это? — спрашивает он и показывает на буквы.
— Ба! — говорит бабушка. — Ты ведь меня так иногда называешь, верно? С длинным словом тебе еще не справиться, а две буквы будут в самый раз. Ну вот, а теперь ты это сам напиши. Но только в своей комнате. И пиши аккуратно, ты меня понял?
— Ну конечно, — кричит Фридер, хватает лист и карандаш и исчезает в детской.
Там он садится на пол, кладет лист перед собой и рассматривает буквы. Внимательно и долго. А потом начинает писать. С буквы «Б». Она похожа на крючочек с половинкой бублика внизу. Это совсем просто. Так думает Фридер. Он решает начать с половинки бублика. Приставляет карандаш к бумаге и рисует полукруг. Вот. Но получилось совсем не так, как у бабушки. Бабушкин полукруг круглый. У Фридера он угловатый. Надо попробовать еще раз. Кажется, получается уже лучше… Фридер сильно нажимает карандашом, и — чик! — на бумаге дыра.
«Ну ладно, — думает Фридер и сопит, — бублик — это трудно. Попробую крючок». Это должно быть легко. Он высовывает язык и принимается за дело. Палочка вверх, палочка вбок. Так. И что же? Это похоже не на бабушкино «Б», а гораздо больше на каракули. Бабушкино «Б» гладкое и прямое, а его — какое-то извилистое, да еще и с дыркой. Безобразие!
Фридер недоволен. Писать очень тяжело. Этого он не ожидал. Может быть, с буквой «А» дела пойдут лучше. Даже наверняка. «А» выглядит совсем-совсем просто. Ее сумеет нарисовать даже младенец.
И Фридер начинает: палочка наискосок вверх, палочка наискосок вниз. А теперь еще маленькая черточка между ними. Но черточка не получается. Она вдруг оказывается совершенно в другом месте. Фридер даже не знает, как так получилось. И пробует еще раз: маленькая черточка между двумя другими.
И тут карандаш ломается.
— Да что ж это такое! — Фридер в ярости бросает карандаш в угол и смотрит на свои каракули. «А» у него почти получилась. Но только почти. Писать тяжело. Он не умеет писать. Вот невезуха!
И он громко рычит:
— Да ну вас всех, противные!
— Ты меня звал, внук? — кричит бабушка из кухни, и Фридер рыдает в ответ:
— Бабушка, я совсем не могу писать, я не умею писать. И карандаш сломался. И в бумаге дырка. И еще… и еще…
— Да не кричи ты так, я не глухая! — отвечает бабушка. — Лучше иди сюда, у меня для тебя кое-что есть!
Фридер вытирает слезы ярости и мчится на кухню. Там около стола стоит бабушка, а перед ней лежат две большие-пребольшие буквы. «Б» и «А». Они сделаны из теста для пирога. Фридер это сразу понял.
— Ой, бабушка! — изумляется он и трогает буквы пальцем.
— Вот так-то! — говорит бабушка и всовывает ему в руку комок теста. — А теперь попробуй сам. Сначала слепи «Б». Только постарайся, чтобы получилось красиво!
Фридер улыбается, а потом месит тесто и раскатывает его в две длинные колбаски. И лепит правильное «Б». Точно такое же, как на бумаге. Бабушкино «Б», конечно, не его! Все получается совсем легко. Очень-очень легко — крючок и половинка бублика! Фридер хватает новый комок теста и принимается за «А». Это уж проще простого. Две длинных колбаски из теста, а между ними — маленькая колбаска. И пожалуйста — «А» готово!
Фридер сияет. И бабушка сияет.
Она тоже берет себе ком теста, и месит, и раскатывает, и лепит — так что в конце концов у них получается полный противень булочек-букв. Сплошные «Б» и «А»… которые можно есть. Это самое замечательное.
Бабушка и Фридер вместе задвигают противень с булочками-буквами в плиту.
Волнуясь, Фридер садится перед плитой на корточки и ждет, когда же булочки испекутся.
Ждать приходится довольно долго.
— Ничего, тише едешь — дальше будешь, — говорит бабушка и тоже ждет.
Но не на полу, а на стуле.
Наконец, булочки-буквы готовы. Фридер с интересом смотрит, как бабушка достает противень из плиты.
И смотри-ка, булочки-буквы стали еще красивее. Они сильно увеличились в размерах и стали коричневыми и хрустящими. Фридер хватает хрустящую «Б» и обжигает пальцы. Но это ничего. Ведь хрустящая «Б» такая красивая.
— Да подожди немножко, нетерпеливый какой, — говорит бабушка. И осторожно выкладывает буквы на кухонный стол. Одну за другой — так, чтобы все получилось правильно: сначала «Б», потом «А», потом снова «Б», и опять «А». И так пять раз. Пять раз получилось коротенькое слово «БА». Фридер читает. Ему все понятно. Читать легко.
Фридер радуется. И бабушка тоже.
А потом они оба, бабушка и Фридер, торжественно стоят перед столом и ждут. Потому что свежевыпеченные БА-булочки сразу есть нельзя. А то может заболеть живот.
— Бабушка! — кричит Фридер и дергает бабушку за юбку. — Бабушка, я хочу сегодня плохо себя вести!
— Да отстань ты от меня ради бога! — ворчит бабушка. — Мне нужно пылесосить.
И она тянет по гостиной жужжащий пылесос.
— Ба, — не отстает Фридер, — но я правда хочу сегодня быть непослушным!
Он бросается к шнуру от пылесоса и выдергивает его из розетки.
— Да что ж это такое, — ругается бабушка около замолчавшего пылесоса. — А ну живо воткни вилку обратно в розетку, а то я не знаю, что сделаю! Ты меня понял?
— Бээ, бэээ, бэээ, — дразнится Фридер и крутит пылесосный шнур.
Он и не подумает воткнуть вилку в розетку, во всяком случае, сейчас он этого делать не собирается.
Бабушка пытается схватить шнур, но ничего не получается. Фридер слишком проворен.
— Старая бабуська, — смеется он, — ну поймай меня!
— Ну, погоди, — пыхтит бабушка, отставляет пылесос и тянет за шнур. Фридер крепко держит другой конец в руках, прыгает и кричит:
— Старая бабка, старая бабка, ну поймай, поймай меня!
— Все, хватит! — кричит бабушка в ярости. — Давай сюда шнур!
И тянет изо всех сил. Фридер держит крепко-прекрепко.
— Я сильнее, бэээ, бэээ! — ликует он на самой высокой ноте. — Старая бабка, слабая бабка, я сильнее!
— Да ты просто сумасшедший! — кричит бабушка. — Что на тебя нашло, сорванец? Сейчас же отпусти шнур, а не то я сейчас возьмусь за тебя как следует!
— Ну и возьмись, — горланит Фридер и крутит концом шнура перед бабушкиным носом.
Но на мгновение он отвлекается. А бабушка, одним прыжком добравшись до Фридера, вырывает шнур у него из рук, снова вставляет вилку в розетку, и пылесос опять жужжит — зурр, зурр. Бабушка вновь принимается пылесосить пол, мрачно приговаривая:
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, чтоб ты знал!
Фридер на мгновение теряется, а потом опять быстро вытаскивает шнур из розетки. Пылесос в последний раз устало говорит «зурр» и замолкает.
— Вот тебе, — говорит Фридер и показывает бабушке язык.
— Ну и ну! — Бабушка озадачена. Она пристально смотрит на Фридера и на его высунутый язык. — Что это на тебя нашло? Почему ты сегодня так себя ведешь?
— Я же сказал, — кривляется Фридер, — я сегодня хочу плохо себя вести, бэээ!
И высовывает язык три раза подряд.
— Какая муха тебя укусила? — удивляется бабушка и от изумления садится на пылесос, — Может, у тебя температура?
Она боязливо протягивает к Фридеру руку, чтобы пощупать лоб.
