Нет, здесь все было решительно по-другому. Никакого борнмутского веселья. Старый дом как будто сам собой возник рядом с грузовыми пристанями Литл-Овертона, поглядел на залив, на болота по ту сторону, на открытое море вдали… устроился поудобнее и заявил: «А мне тут нравится! Пожалуй, останусь…»
Так, по крайней мере, все выглядит, думала Анна, рассматривая дом и ощущая некое притяжение. Такой уютный – и вечный…
Она прошлась по воде. Оказавшись прямо против дома, остановилась и снова стала смотреть. На темных окнах не было штор. Одно, на верхнем этаже, стояло открытое, но никто не выглядывал наружу. Тем не менее Анна не сомневалась: дом поджидал именно ее. Наблюдал за ней, рассчитывая, что она вот-вот обернется и узнает его… В каком-то смысле так и произошло.
Стоя по щиколотку в воде в нескольких футах от берега, девочка уносилась в вымышленный мир. Накатило странное чувство: все это с нею уже происходило когда-то. Что конкретно она имела в виду – объяснить было непросто. Она как будто покинула себя самое, отступила назад и стала наблюдать за маленькой фигуркой в самом нарядном своем синем платье, с ботиночками и носками в руке. За тем, как эта другая девочка неотрывно созерцала окна старого дома там, за причалом. Она даже отметила с беспокойством, что начался прилив: вода трогала край платья, тот набряк и потемнел…
В это время над головой снова пронеслась серовато-бурая пичуга, прокричавшая:
– Жаль меня! Жаль меня!
Анна содрогнулась, стряхивая грезы. Глянула вниз: вода успела добраться ей до колен. Даже платье замочила немного.
– Кто живет в большом доме у самой воды? – спросила она миссис Пегг, вернувшись и попивая на кухне какао.
– Большой дом у самой воды? – рассеянно переспросила миссис Пегг. – Ты о каком это?
– О том, где окна с голубыми наличниками.
Миссис Пегг повернулась к Сэму. Тот ел бутерброд с сыром, поддевая ножом маринованные огурчики и отправляя их в рот целиком.
– Сэм! Кто живет в большом доме у воды, в том, где голубые наличники?
Некоторое время тот задумчиво смотрел в пространство. Потом сказал:
– Э, ты это небось о Болотном Доме? Вроде я и не слышал, чтобы там кто-нибудь жил. А ты, Сьюзан?
Миссис Пегг покачала головой:
– Я тоже не слышала. Но я никогда и не хожу к пристани, так откуда мне знать? Хотя… Ходил слушок, будто джентльмен какой-то из Лондона купить его собирался, мисс Мандерс на почте как-то обмолвилась. Помнится, прямо так и сказала: «Только ремонту там сущая погибель. Слишком долго пустой стоял…» Хотя как знать, может, вовсе и не о том доме речь шла.
– А что за дети в темно-синих джинсах и свитерах? – спросила Анна. – Большая такая семья.
– Вот уж понятия не имею. – Мисссис Пегг выглядела вконец озадаченной. – В сезон отпусков ребятни здесь полным-полно, и все примерно так и наряжены. И не знаю даже, что тебе сказать. А ты, Сэм?
Мистер Пегг мотнул головой и предположил:
– Могли всего на день приехать.
– Да, пожалуй, – согласилась Анна, вспомнив автомобиль.
Тем не менее она чувствовала некоторое разочарование. Она-то почти успела решить, что они и были хозяевами особняка у воды. Уж больно подходило ему именно такое семейство.
– Еще что-нибудь тебе рассказать, милая? – улыбнулась миссис Пегг.
– Ой, да, – вспомнила Анна. – А что это за птичка все кричит «жаль меня, жаль меня»?
Миссис Пегг как-то странно на нее посмотрела:
– Тебе уже в постельку пора, милая. День был длинный, одна поездка чего стоит! Пойдем, устроиться тебе помогу.
Она с усилием выбралась из кресла и понесла чашки в раковину.
Анна тоже поднялась, глядя на мистера Пегга, жевавшего хлеб с сыром.
– Тогда спокойной ночи, – сказала она.
– Спокойной ночи, колокольчик! – ответил он рассеянно. – А птичка… Может, это песочник был? Он правда так кричит… словно на одиночество жалуется. – И добавил со смешком: – Хотя я раньше что-то не слышал, чтобы его песенку такими словами передавали!
Глава четвертая
Старый дом
Проснувшись на другое утро, Анна перво-наперво подумала о старом особняке. Кажется, она не переставала о нем размышлять даже во сне. Потому что, открыв глаза и увидев над собой покатую белизну потолка, вдохнув настоявшийся, теплый, уютный запах коттеджа, она, толком еще не пробудившись, сказала себе: «Надо поторопиться! Он ведь меня ждет!»
И только потом до нее дошло, где она находится.
Какое счастье, что поезд в Норфолк уже остался в прошлом! Похоже, Анна даже не осознавала, насколько в действительности боялась ехать. Путешествие виделось ей страшноватым приключением, пугающей вылазкой в неведомое… зря, что ли, последние несколько недель домашней жизни были сплошной подготовкой. И вот все отгремело, она прибыла на место назначения. И может сразу, как только удастся, снова отправиться к заливу, проведать тот дом.
За завтраком миссис Пегг спросила ее:
– Не хочешь прокатиться со мной на автобусе в Барнэм? Я туда раз в неделю в магазин езжу. Проветришься за компанию, милая?
Анна глядела на нее с сомнением.
– Или, может, лучше поиграешь с Сандрой, что с угла? – предложила миссис Пегг. – Хорошая девочка, такая паинька и говорит вежливо. Я с ее мамой знакома. Хочешь, я тебя туда отведу?
Этот вариант показался Анне еще более сомнительным.
Сэм спросил, разглядела ли она вчера ветряную мельницу. До нее порядком было идти, да и смотреть, как доберешься, особо не на что… но все же – занятие.
Миссис Пегг так и напустилась на мужа. Не нужно маленьким девочкам так далеко забредать, да еще и вдоль шоссе!
– А, ну да, конечно, что это я, – спохватился Сэм. – Забудь, колокольчик. Я тебя, может, как-нибудь сам туда отведу.
Анна поблагодарила и стала уверять, что вполне обойдется и без особых развлечений.
– Я в самом деле бездельничать ужасно люблю, – совершенно искренне объяснила она.
Пожилая чета дружно рассмеялась. Анна, желавшая, чтобы ее принимали всерьез, уставилась на скатерть, привычно напустив на себя «обычное» выражение.
– Нет, так дело не пойдет, незачем тебе день-деньской сидеть сложа руки на кухне, – сказала наконец миссис Пегг. – Я тут убираю, готовлю, я на Сэма-то, бывает, прикрикну, чтобы под ногами не путался…
Пришлось перебить:
– Нет, нет, я имела в виду – на улице. Можно, я на залив схожу?
Миссис Пегг испытала явное облегчение. Она-то уже испугалась, что Анна захочет провести весь день в передней комнате, которую она, кроме некоторых особых случаев, держала запертой на ключ. Конечно же, Анна могла отправиться на залив. Если будет отлив, отчего бы не прогуляться через болота до пляжа. А если прилив, можно переправиться на лодке Многоватика.
– Раз уж ты не возражаешь гулять сама по себе, – заключила она.
Анна заверила ее, что так оно и есть.
– Тогда тебе как раз подойдет прокатиться на лодке с Многоватиком Вестом, – вмешался Сэм. – Вот уж кто терпеть не может болтать! – Он неторопливо размешивал чай черенком вилки, с надеждой поглядывая через стол на Анну. – Думаешь небось, ну и странное же имечко, а? – спросил он, улыбаясь.
Анна ни о чем таком даже не думала, но из вежливости ответила:
– Да, конечно.
– Ну тогда, коли спрашиваешь, я тебе расскажу, как так оно все получилось, – оживился Сэм. – Дело в том, что маменька Многоватика, старая то бишь миссис Вест, родила прежде него еще десятерых. Они и спрашивают ее все хором: «Мамуль, а как ты его назовешь?» – «Один Боженька знает, – устало отвечает она. – Многоватенько я вас нарожала, это уж точно!» Вот как оно было! – Сэм фыркнул в чашку и рассмеялся. – С тех пор парень так и остался Многоватиком.
Выбравшись наконец из дома, Анна побежала к причалам. Стоял отлив, узкая полоса воды больше напоминала речку. Вновь увидев старый особняк, Анна испытала некоторое разочарование. Оказавшись вместо водной глади над замусоренной полосой отлива, тот отчасти утратил свое волшебство. Однако, приглядевшись, девочка убедилась: перед ней был все тот же дом – спокойный, доброжелательный… манящий. Анна как будто пришла навестить старого друга и застала его дремлющим, только и всего.
Девочка взобралась на береговой обрыв, цепляясь за пучки травы, и медленно прошлась по дорожке, искоса заглядывая в окна. Вступала она или нет в чужие владения, наверняка сказать было трудно. А чтобы рассмотреть хоть что-то внутри, нужно было подойти вплотную и прижаться к стеклу лицом. Только представить – заглядываешь вот так, а оттуда тоже кто-нибудь смотрит! Ей все больше казалось, что она вздумала подглядывать за спящим. Она подошла еще ближе и увидела в очередном окне отражение собственного лица – бледного, большеглазого.
Пегги были правы, решила она. Здесь никто не живет. Тем не менее дом заброшенным не казался; скорее, он просто ждал, чтобы его обитатели вернулись. Осмелев, Анна отважилась заглянуть в узкие боковые окна по сторонам входной двери. На подоконнике стоял фонарь, у стены – порванный сачок для ловли креветок… Посередине обширной прихожей начиналась лестница, уводившая вверх.
