— А я знаю этого мужика, — сказала Кристина. — Его сын учится в моем классе. Ест карандашные очистки.
— Давайте, давайте, — не унимался свиномужик. — Валите отсюда! Скатертью дорога!
Я только было собрался отбрить его, но тут послышалось «бум!» — это Гуннар запрыгнул на багажник такси. К великому негодованию таксиста, он на этом не остановился и залез на крышу машины.
— Вам от меня не избавиться! — крикнул он вислопузому. А потом обернулся к остальным соседям и отчеканил: — «Я везде буду — куда ни глянешь. Поднимутся голодные на борьбу за кусок хлеба, я буду с ними. Где полисмен замахнется дубинкой, там буду и я. Я буду с теми, кто не стерпит и закричит. Ребятишки проголодаются, прибегут домой, и я буду смеяться вместе с ними — радоваться, что ужин готов. И когда наш народ будет есть хлеб, который сам же посеял, будет жить в домах, которые сам выстроил, — там буду и я»[22].
Я не удержался от улыбки. Даже зааплодировал, потому что наконец-то Гуннар привел настоящую цитату. И пусть меня простит почтенный Джон Стейнбек, но, по-моему, эта цитата теперь в равной мере принадлежит и Гуннару.
Гуннар раскланялся, спрыгнул с крыши, а потом сделал кое-что совсем не гуннаровское. Он неожиданно сгреб меня в объятия и сжал так, что у меня кости хрустнули. А когда отпустил, мы некоторое время стояли не двигаясь. Ну и глупо же мы себя чувствовали!
— Дьюи Лопес не сфоткал это, правда? — шепнул я.
— Если и сфоткал, то это теперь твоя проблема. — Гуннар забрался в такси. — Чао!
Кирстен протянула руки из окна для самого распоследнего объятия, но тут таксист вжал педаль газа в пол, и машина рванула с места. Я смотрел, как такси, наращивая скорость, несется по улице и исчезает за углом.
— Когда-нибудь, — мечтательно проговорила Кристина, — и у меня будут такие же проблемные друзья, как у тебя.
Мыслями я все еще был с Кирстен. И почему у меня не нашлось подходящей цитаты, как у Гуннара, — чего-нибудь глубокомысленного и прекрасного, чтобы навсегда осталось в памяти Кирстен?
Но что можно сказать скандинавской красавице, которая скоро сядет в самолет и унесется прочь из твоей жизни?
Как и предсказывал Старикашка Кроули, знаменитости дрались зубами и когтями за возможность пролезть в двери «Париж-капиша». В конце концов нам пришлось завести расписание — одна знаменитость за вечер, чтобы они случайно не ввалились к нам все скопом. Папа, по-прежнему набиравшийся сил дома, принимал звонки, разговаривал с агентами и самими звездами лично. Это было потрясающе! За короткое время встретил больше разных светил, чем предполагал встретить за всю жизнь. И всем лил воду на голову.
Привлеченные явлениями звезд, посетители валили к нам валом, ресторан каждый вечер был забит под завязку — люди рассчитывали вкусно откушать, узреть какую-нибудь известную личность и стать свидетелями того, как эту личность обливают водой. Последнюю задачу выполнял либо я, либо мой двойник, парень, до того похожий на меня и внешностью, и голосом, что жуть брала. Не хочу говорить об этом.
Даже Кристине нашлось место во всем этом деле: она продавала наши графины на eBay по таким ценам, что выручки хватит на финансирование в будущем ее учебы в колледже.
Короче, к тому времени как папа поправился и вернулся на работу, «Париж-капиш» стал самым модным рестораном в Бруклине. Мы люди реалистичные, знаем, что мода приходит и уходит, что хорошие времена не длятся вечно, но на нашу долю выпало столько испытаний, что мы решили радоваться, пока есть чему.
— Теперь все пойдет по-другому, — объявил нам папа. — В ресторане яблоку негде упасть, а значит, работать придется больше.
Поэтому папа увеличил персонал вдвое, а собственное рабочее время сократил наполовину. Правильно, пусть от стресса загибается кто-то другой. Теперь у него даже появилось время снова готовить дома с мамой и иногда смотреть со мной спорт по выходным.
— Когда мне и правда настанет конец, наверняка это произойдет из-за инфаркта, — сказал мне папа. — Но давай надеяться, что я уйду, как ваш дедушка.
А часы нашего дедушки перестали тикать, когда ему исполнилось восемьдесят восемь.
«Раскрутка — великое дело», — сказал Старикашка Кроули. И впрямь — любое явление надо крутить и рассматривать с разных сторон. Так, например, мой папа едва не умер, но если посмотреть с другой стороны, то это было предупреждение свыше. Папа извлек урок — научился ценить действительно важные вещи. Или Умляуты — они потеряли практически все, что имели, но колесо жизни провернулось — и теперь у них появилась блистательная возможность начать все с чистого листа.
Несколько месяцев спустя я наведался в их квартал — больше из любопытства, чем почему-либо еще. Дом по-прежнему пустовал, окруженный пыльным котлом. Банк, нынешний владелец собственности, пытался найти покупателя, но моя сестренка, стремящаяся сохранить прах Икабода в неприкосновенности, пустила слух, что на заднем дворе лежит не один только кот — там целое кладбище домашних животных, на котором нашли приют сотни соседских хомяков, причем души многих еще не упокоились.
А слухи — это, я вам скажу, такая штука, что чем они невероятнее, тем скорее им поверят. Покупатель никак не находился. И поделом банку!
Подходя в тот день к пустому дому, я увидел один-единственный сорняк, пытающийся пробиться на свет через трещину в асфальте. Первый признак, что пыльному котлу приходит конец. Я всмотрелся в соседские дворы — везде виднелись участки с низкой сорной порослью. Жизнь возвращалась. А у меня возникла забавная мысль, что первые растения, которые здесь вырастут, все соседи тут же примутся изничтожать при помощи все того же гербицида. Такова ирония жизни.
Что до вашего покорного слуги, то у меня найдутся дела поинтереснее, чем любоваться растущими сорняками. Потому что на свой пятнадцатый день рождения я получил паспорт, а родители купили мне подарок — билет на самолет. У бруклинских сорняков, возможно, и есть свой неповторимый шарм, но я слышал, что весна в Швеции — это нечто невероятное!
Еще несколько фальшивых цитат Гуннара Умляута
«Семья — это собрание чужих людей, увязших в паутине общих ДНК и принужденных существовать вместе» — МАРИЯ ФОН ТРАПП
«Любой завтрак должен быть оплачен либо звонкой монетой, либо фунтом плоти» — УИЛЬЯМ ШЕКСПИР
«Ладно, признаю: пару раз я кляла тьму» — ЭЛЕОНОРА РУЗВЕЛЬТ
«Быть богатым — ничто в сравнении с быть очень, очень богатым» — БИЛЛ ГЕЙТС
«Похоже, пока еще никто не сообразил, что на Луне нет туалетов» — НИЛ АРМСТРОНГ
«Я не скорблю о потере слуха. Истинно говорю вам: настанет время, когда популярная музыка заставит людей завидовать моему несчастью» — ЛЮДВИГ ВАН БЕТХОВЕН
«Время — это не поддающаяся количественному измерению субстанция, смазывающая механизм созидания. Но лично я предпочитаю русскую заправку для салата» — АЛЬБЕРТ ЭНШТЕЙН
«Фальшивые цитаты похожи на полиэстер. Как бы синтетика ни пыталась выдать себя за шелк, если на улице жарко, она тебя задушит» — МАХАТМА ГАНДИ
СМЕРТЕЛЬНЫЕ ЭВФЕМИЗМЫ ПИХАЧА
Порасти цветочками
Влупиться в грязь
Остановить хронометр
Путаться в корнях
Грязевые танцы
Кормить водоросли[23]
Залиться формалином
Навестить Толстушку с косой
Нюхать шелковую подкладку
Последний пикник
Когда зубные протезы больше не нужны
Забить последний мяч
Огород два на полтора
Оконченная симфония
Шесть футов под хребтом
Эль Сайонара Гранде
ВРЕМЕННОЙ КОНТРАКТ, СОСТАВЛЕННЫЙ ЭНСИ БОНАНО (ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВАРИАНТ)
Я, ___________, будучи в здравом уме и твердой памяти, передаю Гуннару Умляуту один месяц из отпущенного мне жизненного срока с учетом нижеизложенного:
1. Месяц не должен быть предстоящими маем или июнем, или последним месяцем жизни Гуннара Умляута, или високосным февралем, или месяцем его выпуска из старшей школы или из колледжа, или месяцем его женитьбы, если он доживет до этих событий, поскольку эти месяцы уже зарезервированы другими.
2. Месяц следует изъять из конца моей естественной жизни, но никоим образом не из середины.
3. Пожертвованный месяц должен быть обнулен, если моя собственная кончина наступит до истечения 31 дня с момента заключения данного контракта.
4. Если Гуннар Умляут попытается использовать подаренный мной месяц для преступных деяний, как-то: мелкое воровство из магазинов или серийные убийства — ответственность за них не должна быть возложена на меня.
