Энн Файн - Кот-убийца и Рождество

И тут меня посетила блестящая мысль — я понял, как спрячусь. Я посмотрел в помидороподобное лицо куклы.

— Побыла на вершине мира, и хватит, — прошипел я ей. — Кончилась твоя слава, слазь. Теперь я — новая фея Рождества.

Я ударил лапой по глупой красной физиономии, и картонная голова покатилась и застряла в нижних ветках.

Брр, жуть!

Но мне было некогда даже вздрогнуть от отвращения. Я торопливо сунул голову в картонное кольцо, заменяющее воротник, и постарался принять высокомерно-жеманный вид — такой же, как у моей предшественницы, Вообще-то белые оборки мне очень даже шли. Жаль, они не успели заснять своего дорогого Таффи в роли феи на верхушке елки. Я бы показывал фотографию друзьям…

Но отец Элли был прав. Ель была не только голая снизу, но и перегружена вверху.

Чрезмерно.

Верхняя часть перевесила.

Елка начала наклоняться. Что гораздо хуже: ель-то повыше сапога; и теперь падать было намного дальше. Это все равно что в шторм сидеть в вороньем гнезде на высокой мачте.

Кренилась она очень долго, как в замедленной съемке. Все суетились и кричали:

— Разойдись!

— Падает!

— Берегись!

— Какой кошмар!

— Наш колодец раздавили!

— Ни одной елочной игрушки не осталось! Все перебито!

— Я вся в синяках!

— Где этот чертов кот?

Где-где. На полу, разумеется. Расплющенный и помятый, но все еще в роли феи. А выдали меня уши. У рождественских фей не бывает таких треугольных, острых, мохнатых ушей.

Вот вам и объяснение, почему я провел остаток этого дня и весь следующий в гараже. Только на ночь разрешили мне вернуться в комнату Элли, а потом опять заключили в тюрьму до тех пор, пока все гости не разъедутся и праздник не закончится.

Да я и не против. По-моему, я сравнительно легко отделался, учитывая, что мистер Сдадим-Таффи-В-Приют до сих пор выметает из ковра осколки елочных игрушек и намывает посуду. Лопнувшие резиновые шары — вещь исключительно удобная для неги и валяния. A-а, глядите-ка, мотылек вернулся, так что и поиграть есть с кем. Да, определенно, здесь гораздо лучше, чем в доме.

Однако я не стану в нетерпении считать дни до следующего 25 декабря. Помните, какой вопрос вы мне задали в начале? «Дорогой наш Таффи, почему тебе так не понравилось Рождество?»

Что ж, теперь вы знаете, правда?