Глава 4. В день святого Валентина
11 месяцев назад
После того как я записала номер в адресную книгу, телефон у меня благополучно разрядился. Вспомнила я об этом только следующим утром и воткнула в розетку зарядник. Не успела я оживить телефон, как он пискнул эсэмэской. Уверенная, что это Наташка спешит поделиться впечатлениями о вчерашнем бале, я машинально нажала на кнопочку и не поверила своим глазам, прочитав имя автора послания. Сообщение было от Артема, а датой отправки значился вчерашний вечер.
«Лежу в поезде, еду в Питер». Ну да, он вчера упоминал, что собирается, почти как Чацкий, с бала на корабль, то есть на поезд, и едет на оставшуюся часть каникул к бабушке в Петербург.
Признаться, я не связывала с новым знакомым никаких надежд. Даже когда он попросил телефон, ничто во мне не шевельнулось — я подумала, он собирается всего лишь как-нибудь позвонить и сообщить о следующем бале. Такой быстрый отклик меня смутил и ошарашил. Я долго думала, что же ему ответить, пока наконец не отстучала ответ. Не придумав ничего лучше, я спросила, какая в Питере погода.
В тот день с телефоном я не расставалась. Мы обсудили, кто в какой школе учится, какие предметы любит, а какие терпеть не может, сколько занимается танцами и еще массу тем, важных и не очень. Так, в режиме активной переписки, я не заметила, как пролетели каникулы.
Началась третья четверть, а я по-прежнему сидела с телефоном в обнимку на всех уроках.
Наташка, подозрительно косившаяся на меня, наконец не выдержала:
— Ты что в телефон уткнулась? С кем такая оживленная переписка?
— Да вот с парнем тогда на балу познакомилась, — небрежно отозвалась я.
Я ожидала смешков и комментариев, но она лишь спокойно одобрила:
— Прикольный.
Я испытывала странные чувства: роман по переписке был необычайно увлекательным и волнующим, но иногда накатывала тревога — а дальше-то что? Черты лица парня постепенно стерлись из памяти — слишком мало мы виделись в реале — и я опасалась новой встречи. Вдруг все окажется не столь волшебно и интригующе, и обыденность жизни разрушит поселившееся между нами таинственное очарование?
Наверно, он чувствовал то же самое, раз не торопился назначать свидание. Незаметно подошел к концу январь, начался февраль, а мы все продолжали наш телефонный роман.
Иногда Артем ставил меня в тупик.
«Ты куришь?» — неожиданно спросил он.
Вопрос отчего-то чрезвычайно меня развеселил, и я ответила встречным:
«А ты?»
«Я нет, — незамедлительно отозвался он. — Так ты не ответила. Давно куришь?»
Я развеселилась еще больше:
«Я не курю и никогда не пробовала. А ты?»
«Пробовал, не понравилось. А ты молодец! Терпеть не могу курящих девушек».
И мы лишний раз порадовались сходству наших жизненных позиций. Обсудили мы и его оригинальный внешний вид — оказалось, Артем увлекается роком, вот и одевается столь экстравагантно. Чувствовалось, что он весьма гордится своим неформальным прикидом.
Впрочем, мы оба, кажется, понимали: до бесконечности так продолжаться не может, и в один прекрасный — то есть хмурый февральский — день я получила сообщение о бале в честь Дня святого Валентина. Это казалось до ужаса символичным, поэтому не могло не вызывать опасений.
Отношение к этому празднику у меня было двойственное. С одной стороны, я вполне разделяла точку зрения, что заимствованный праздник словно специально придуман, чтобы раскручивать граждан на покупку всякой ерунды в виде сердечек. С другой — что-то такое он затрагивал в душе, вызывая безотчетное желание дарить и получать эту ерунду в виде сердечек…
— Следующий бал будет в День святого Валентина, — доложила я Наташке. — Пойдем?
— Получила приглашение? — прищурилась она.
— Ага, — не смутилась я.
— Знаешь, я, пожалуй, не пойду, — подумав, сообщила она. — Тебя кавалер пригласил, а я что там буду делать?
Я хотела возразить, что на прошлый бал нас никто не приглашал, а все вышло просто отлично, но она завершила свою мысль:
— И вообще у меня на этот день другие планы.
Сказала, как отрезала, а я не стала расспрашивать, нисколько не обидевшись. Я уже успела заметить, что у некоторых людей нет потребности делиться всем с окружающими, даже если это близкие друзья. И только такие болтушки, как я, готовы выкладывать все каждому встречному-поперечному. Из-за этого в компании более сдержанных персон я периодически чувствовала себя весьма неловко, но удержаться все равно не могла, как себя ни ругала. Правда, и ругать-то особенно не за что — я же не про других сплетни собираю, а про себя любимую рассказываю.
К счастью, мы с Наташкой слишком хорошо друг друга знали, чтобы я из-за этого смущалась, и я заныла:
— Я боюсь… Как же я одна-то? Вдруг я его не узнаю?
— Что? — вскинула брови подруга.
— Ну я его видела всего один раз… — забубнила я. — И довольно давно… Вдруг не узнаю?
— Да, Тая, — ласково пропела Наташка. — Ты уникальный человек. Хочешь, чтобы я помогла тебе опознать возлюбленного по переписке?
— Никакой он не… — начала было я, но подруга так насмешливо посмотрела на меня, что я умолкла на полуслове.
Ну и ладно! Не хочет, и не надо. Пойду одна. Пора, в конце концов, избавляться от дурацких комплексов.
К тому времени мы с Артемом успели обменяться мнениями буквально обо всем и, конечно, не могли обойти тему познакомивших нас танцев. На вопрос о любимых я ответила, что из латины предпочитаю самбу, а из стандарта — танго.
«А у меня ни то, ни другое толком не получается», — признался Артем и в свою очередь сообщил, что любит социальные танцы: сальсу, меренге, «сударушку» и еще бог знает какие неизвестные мне пляски народов мира. Социальные танцы отличались от классических бальных более простыми движениями и вариациями, а также тем, что их танцевали просто так, для собственного удовольствия, а не для того, чтобы занять какое-то место на конкурсе. Конечно, все бальные танцы тоже произошли от народных, но о своем плебейском происхождении давно забыли, обзаведясь кучей строгих правил и страстно желая официально стать видом спорта.
Это известие повергло меня в ступор. А как же мы с ним будем танцевать, если наши вкусы и умения катастрофически не совпадают? В прошлый раз мы выступили только по медлякам в конце бала, но теперь-то явимся к началу, и этот номер явно не пройдет!
Наши преподы все внимание уделяли классической программе спортивных бальных танцев, мы буквально одно занятие посвятили польке и фигурному вальсу, чтобы не чувствовать себя на балах совсем уж некомфортно. А вот у них в студии, похоже, все было устроено по-другому.
Я знала, что наша преподавательница Настя дает желающим индивидуальные занятия, подошла к ней, робко поинтересовалась, не может ли она обучить меня хотя бы основам указанных танцев, и продемонстрировала эсэмэску, где они были перечислены.
— А, советская программа, — усмехнулась Настя.
— Какая-какая? — не поняла я.
— Раньше у нас в стране была не только латиноамериканская и европейская, но и так называемая советская программа, — пояснила она. — Ее составляли народные и другие парные танцы, не вошедшие в основную программу.
— Никогда не слышала, — озадачилась я.
— Да, конечно, я их знаю, — ответила она, пробежав взглядом список. — А зачем тебе?
И я выложила свою историю. Настя — недаром взрослая девушка — ничем своего удивления не выразила, сказала только, куда и во сколько приходить.
Незанятое время у нее нашлось только в день бала, чему я даже обрадовалась — не придется ждать и изводить себя переживаниями с самого утра.
Я приехала в спорткомплекс — основное место Настиной работы — и едва узнала ее в лосинах, простой футболке и с хвостиком: к нам на занятия она всегда одевалась очень нарядно, любо-дорого посмотреть.
— Пойдем, — кивнула она и привела меня в балетный класс, где проводились другие индивидуалки, а также занимались самоподготовкой танцевальные пары. Мы встали напротив зеркала, и она первым делом сказала:
— Главное — расслабиться. Это же народные танцы, в них основное не техника, а характер. Итак, для разминки подвигаем бедрами…
Понятно, что за одно занятие десять танцев не выучишь, но основные шаги Настя успела мне показать.
— И не зажимайся ты так, — напутствовала она меня на прощание. — Иначе ни от каких занятий толку не будет! Когда у тебя мероприятие?
— Сегодня, — вздохнула я.
Она взглянула на часы:
— А ты не опаздываешь?
Времени действительно оставалось в обрез — только забежать домой и переодеться — но я беспечно ответила:
— Подождет!
— Вот это правильно, — одобрила мой настрой Настя.
Я, смущаясь, подала ей деньги, но она постучала по столу:
