Мама называет этот рынок величайшей мексиканской гаражной распродажей в мире. Не могу не согласиться. Многие жители Браунсвилля, те, кто пересекает границу нелегально, не могут устроиться на работу, поэтому продают на pulga разные вещи, включая барахло, подобранное с обочины шоссе. Мы избавили себя от многих поездок на свалку только за счет того, что оттаскивали громоздкие ненужные вещи ночью на обочину. Как по волшебству, наутро их и след простывал.
Вход на блошиный рынок (pulga)
На рынке можно найти обувь, подержанные игрушки, одежду, антиквариат, электронику, растения, инструменты, религиозные фигурки, свечи и мистические снадобья. Однажды мы увидели пианино, просто так стоящее там в пыли. Мама расплакалась.
Также там навалом еды. Есть фургон, где продается кукуруза на палочке в майонезе или в соусе чили – elote entero. О да, оно существует. Есть картошка, нарезанная спиралью и обжаренная во фритюре, которая подается на деревянном шампуре. Я бы съела такую, но мы однажды увидели, как торговец достает палочки из мусора, чтобы использовать их снова. Есть здесь еще суп из говяжьих желудочков, и старик, который развозит по рынку тележки с paietas – мороженым.
Люди за прилавками кричат: «Pasale! Pasale!» – что означает «Передайте сюда». Вот огромные кувшины с соками – aguas – покрываются конденсатом на жаре. Вот столы, которые ломятся от экзотических овощей и фруктов. Кактусы и пальмы, цыплята и черепахи, попугаи и голуби – всё на продажу.
Когда мы с Броди останавливаемся у прилавка с игуанами и крысами в ржавых клетках, папа за руки оттаскивает нас оттуда.
– Что такое? – сердито спрашивает Броди. – Почему мы уходим? Я еще хочу!
– Тс-с, – папа отводит нас в соседний ряд, и только тогда объясняет: – Извините, но двое бритоголовых татуированных парней договаривались о продаже наркотиков. Я подумал, что лучше уйти оттуда подальше.
Ем «фруктовый лед» (raspa)
Я только киваю. Меня уже ничем не удивишь.
Тогда мы идем к прилавку с raspa. Это мексиканский «фруктовый лед», только он в десять раз вкуснее сиропной кашицы из хлипких бумажных стаканчиков. Такой лоток есть через дорогу от моей школы, но мне как-то страшновато туда ходить, потому что именно там обычно и происходят все драки.
Папа оглядывается по сторонам.
– Здесь можно приобрести гроб, нанять адвоката и купить свежие овощи, всё в одном месте, – произносит он задумчиво. – Запоминайте хорошенько. Мы не будем с вами вечно, знаете ли.
Мы едим свое мороженое, слушаем вездесущую музыку rancheras и гомон снующей мимо толпы, и я улыбаюсь.
Среда, 21 сентябряПрошлой ночью мне снилось, что ко мне домой пришел один телеведущий и высыпал хлопья быстрорастворимого картофеля в стиральную машину. Он включил машинку и взбил огромную кучу пюре. Я проснулась посреди моих уговоров не выкладывать пюре в сушилку. Похоже, эта диета сказывается на моем рассудке.
С другой стороны, я уже похудела на целый килограмм!
Понедельник, 26 сентябряУф. Как же меня тошнит. И всю ночь мне было ужасно плохо. Но я все еще сижу в классе и не забываю о собственном четвертом совете популярности.
Совет популярности от Майи
Вас никогда не должно тошнить в классе. Лучше просто выбежать из кабинета, пусть вас вырвет в коридоре. Даже если вы добежите до мусорного ведра в углу, кто-нибудь может увидеть, как вас рвет, и заклеймить на веки вечные. В младших классах меня как-то вырвало в ведро. Так когда мы переезжали пять лет спустя, последними словами какого-то мальчика в мой адрес было: «Это ты в детском саду сблевала?» Некоторые вещи тебе обязательно припомнят.
Вместо столовой я иду сразу в библиотеку.
Мисс Корбейл машет мне рукой из-за стола, где она подготавливает новые купленные ею книги для книжных полок. Их много, и все в твердых переплетах, и я понимаю, что они обошлись недешево. Но я ничего не говорю. Мы обе знаем, что для многих здешних ребят библиотека – единственное место, где они могут достать новые книги. Слишком многие не могут позволить себе такую роскошь, как свежие романы, какими бы долгожданными они ни были. Лист ожидания на новые книги уже и так с километр, и Мисс Корбейл только рада помочь.
Я хватаю стопку книг из тележки с уже зарегистрированными книгами и принимаюсь расставлять их по местам.
– А, Майя, привет, – здоровается Леон и поправляет очки на носу. Леон добродушный мальчик, с которым у нас был общий технологический класс. Я была единственной, кто с ним разговаривал, потому что он немного чудаковат.
– Привет, Леон.
– Выглядишь прекрасно сегодня, Майя, просто сногсшибательно!
– Спасибо, Леон.
Другие девочки всегда лишь посмеивались и убегали, когда Леон говорил им, как хорошо они выглядят. А я не возражаю. Мне даже приятно. Мой день становится ярче, когда кто-то от души говорит мне, что я хорошо выгляжу.
Вторник, 27 сентябряЯ делаю упражнения Бетти Корнелл и слышу, как Броди внизу стучит в барабан. Мама, папа и Броди нарядились в американскую военную форму периода Американо-мексиканской войны, чтобы принять участие исторической реконструкции на близлежащем поле боя в Пало-Альто. Да, это именно так занудно, как кажется. Броди изображает маленького барабанщика, мама играет на дудочке, а папа вырядился, просто чтобы пострелять из пушки. Я остаюсь дома приглядывать за Нат, пока они будут целый день вариться под палящим солнцем в своих шерстяных одеяниях. Завидовать нечему.
Если вы еще не догадались, моя семья состоит сплошь из отъявленных гиков. И это не так уж плохо. Мы вместе играем в «Скраббл» и смотрим документальные фильмы. Я всегда знала, что буду учиться в колледже. Однако временами они чем-нибудь да смутят меня. Как признается мама, «от реконструкции один шаг до конвенций по “Стартреку”». Через пару лет моя семья, вероятно, и до этого дойдет.
Папа и Броди на поле боя в Пало-Альто
Пятница, 30 сентябряСегодня официально последний день моей диеты, и за этот месяц я похудела на полтора килограмма. Конечно, ничего экстраординарного, но хоть что-то. Я по-прежнему буду следить за своим питанием, но теперь можно немного расслабиться и пожить в свое удовольствие. Думаю, Бетти Корнелл гордилась бы мной.
Мы с Кензи идем по школьному коридору.
– Кензи, – говорю я, когда она заканчивает жаловаться на последний урок, – что делает человека популярным?
Она кладет руки мне на плечи и пристально смотрит на меня. Сверлит взглядом, будто готовится дать жизненно важный совет.
– Откуда мне знать?
Звонит последний звонок, и я, погруженная в свои мысли, молча бегу на автобус.
– Эй, ты! – слышу я чей-то окрик за спиной. Сначала мне кажется, что это девочка, но бегло окинув взглядом толпу, я вижу, что кричал на самом деле мелкорослый шестиклассник. Он усмехается своим картам от игры в «Манчкин» и подходит ко мне.
О, нет, он собирается спросить мой номер. Что мне сказать?
Я не могу сказать «нет», это же разобьет его маленькое сердечко.
Но если я скажу «да», я прослыву «дурой, которой хватило идиотизма дать свой номер коротышке».
Мне нравится другой мальчик. Его зовут Итан. Он даже знает, как меня зовут.
Наверное, придется вежливо отказать и быстренько смыться.
Он смотрит на меня с широкой ухмылкой и заявляет:
– Мой друг только что назвал тебя толстой страшной ботанкой.
Правда?
Правда.
Неужели боги популярности настолько ненавидят меня (и, очевидно, мой избыточный вес)? Неужели я обречена провести остаток школы, слушая, как меня называют толстой садовые гномы, которые считают, что «круто» – это высморкать молоко из носа?
Но как бы он ни насмехался, я похудела. Одежда сидит на мне лучше, и так или иначе, я довольна достигнутым. И все же, сколько всего мне еще предстоит!
Знаю, Бетти: голову – поднять, вес – сбросить.
Красивые волосы – едва ли не самое важное в арсенале девушки. <…> Красивая прическа всегда скроет недостатки не самого красивого лица. <…> Прическа может работать как на тебя, так и против.
У меня каштановые волосы, прямые и густые. Они очень быстро отрастают. Я никогда не отпускала челку, потому что волосы у меня жутко вихрятся – это у нас семейное. Я не привередлива в вопросах прически, разве что терпеть не могу, когда волосы распущены и касаются лица и шеи. С чем мне и предстоит бороться в этом месяце. Раньше волосы доставали мне до пояса, но летом мама отвела меня на стрижку к мастеру ее подруги, а не в обычную бюджетную парикмахерскую (папа как-то заметил, что там не стерилизуют инструменты). Как бы то ни было, женщина говорила только по-испански, и мама с горем пополам объясняла, какую длину я хочу. Стоит ли говорить, что домой я вернулась со стрижкой гораздо более короткой, чем задумывалось. Теперь волосы достают мне только до плеч, и от хвоста осталось жалких сантиметров десять. Не то чтобы я была сильно против – так за ними намного проще ухаживать.
