себе выполняет тихонечко. А сегодня, сейчас ей очень хотелось на Сахалин, чтобы хоть еще немножко пожить в человеческом теле со своими папой, мамой, дедушкой и бабушкой в теплом мгачинском домике, походить в школу, помечтать о будущем и так далее. Судя по выражению лица Дианы, ей хотелось того же самого.
– Нет, – замотала головой Алиса. – Мы в реальный мир хотим. Там у нас тоже есть свой рай и ад.
– А ты уверена, что попадешь в тот рай и ад, а не в нашу Навь, Явь или Правь?
– Не уверена, – потупила взор Алиса. – Я больше не смогу быть вообще уверенной в чём-либо. Никогда не смогу!
Диана нахмурила брови:
– Итак, дедушка, по вашему миру мертвых у нас нет никакого желания лазить. В вашей Яви мы только что побывали. И в сказочном раю, по-видимому, тоже. Отпусти нас домой. А когда мы там состаримся и умрем, то сами разберемся, в какой из миров нам лететь. Ладно?
Сварог хмыкнул:
– Логично, только разбираться будете не вы. А я или бог реального мира. Хотя реален ли тот мир? Вот в чём вопрос.
У Дианы глаза вдруг блеснули бледно-голубым светом:
– Всё относительно, детка!
Сварог почему-то испугался.
– Ладно, ладно, идите, бог с вами, – промямлил он, отшатнулся от гостьюшек и щелкнул пальцами.
Девчонки оторвались от пустотной тверди и полетели! Они летели ровно полтора дня без тоски и печали, без голода и холода, видя друг друга и пытаясь переосмыслить всю свою жизнь. А когда жизнь полностью переосмыслилась, они внезапно приземлились у знакомого им холма. И увидели деревянную дверцу.
– Наконец-то! – сказала Дина, взялась за дверную ручку и открыла ее.
Неприветливая темнота пугала, но не бывшую кошку. Первый пошел! Второй пошел! Девчушки залезли внутрь. В пещере было светло, сухо и тепло. Пол под руками и коленками оказался деревянным, стены и потолок тоже деревянными, а свет болтался сам по себе. Он подмигнул, и глаза девушек наткнулись на другую дверку, на ней было написано: «Это Сахалин, детка!»
Туда и надо было ползти. И они поползли. Диана доползла до заветных дубовых досок, толкнула их головой, дверной проем открылся, и мгачинский лес, качнувшись, показал малышкам свою мягкую, добрую полянку: «Всё, приехали, вылезай, поспешай, в печи зреет каравай!»
– Мама! Дед! Баба Валя! – сиреной скорой помощи ревели сестры и скатывались с горки к дому.
Копошащаяся в огороде спина Ивана Вавиловича дрогнула, правая рука схватилась за сердце, голова медленно повернулась в сторону несущихся, как с пожара, внучек, а тело почему-то обмякло, и ноги стали ватными.
– Что случилось? – прохрипел дед и присел от сердечной боли на корточки.
Валентина Николаевна оторвала зад от капустной грядки и тут же снова уронила его на землю.
Инне Ивановне ронять на плодородную почву было нечего – она ушла в магазин.
Внучки повалили деда (бабушка и так уже валялась):
– Как же мы соскучились!
А когда старики немного очухались от жарких объятий свихнувшихся внучат, то очень сильно разозлились:
– Вашу мать, до инфаркта доведете!
– Наша мать!
– Где она?
– За хлебушком ушла да за колбаской, кормить придурочных детей хоть чем-то, да надо!
Сестры отклеились от бабы с дедом и полетели в магазин. Переполошив всю очередь, набросились на мать. Мгачинцы хотели было сдать Зубковских выкормышей в психушку, но передумали, пожалели:
– Они ведь только-только младшенькую нашли!
– Да ладно уж.
– Хай с ними, пущай до своей хаты идут, а там как знают…
По дороге домой выяснилось, что никто из родственников не заметил, как дочки с утра улизнули в лес. Но когда вернулись – сие событие было очень заметно. А сколько суток они в лесу провели? Да бог его знает! Может час, а может и меньше.
За обеденным столом девчушки рассказали о своих приключениях в Заболотье. Дед Иван только хмыкал и хватался за сердце:
– Во заливают!
Баба Валя разливала чай по кружкам, мотала головой и страшно ругалась:
– Аж три кочана капусты из-за этих мерзавок загубила!
А мама Инна молчала. Она уже приняла решение записать слова любимых дочек и подарить новую чудесную сказку всем-всем детям на планете!
*
Ну, вот и всё. Жаль расставаться, но придется. А теперь сними свои наушники и иди делать уроки. А то это, буковки нашей Сказочницы кому-то ж надо уметь разгребать… загребать… читать! Да, да ты эту повесть не только прослушай, но и прочти. Люблю я, когда своими глазами в текст пялятся, мозги натужно морщат, стараются. Автор.
Книга 3. Алиса и Диана в Богатырской сечи
Эх ты, торопыга, надо было подрасти, окончить школу, прежде чем читать третью серию про неугомонных сестёр. Уж больно плохо они влияют на неокрепшие мозги. Ничего забавного ты тут не найдёшь, окромя длинной и нудной лекции о вреде алкоголя. Что ты там говоришь, что уже большой и с крепкими напитками завязал навсегда? Брешешь, поди! Ну да ладно, почитай уж, да на ус намотай и сам решай как тебе жить дальше. И это… с тех богатырей, на заставе храпящих, пример не бери, у них печень знаешь какая? Ого-го какая! Мы ей гвозди пытались забивать, да погнулись все те гвозди. Ну слушай.
Глава 1. Сёстры планируют поход в Заболотье
Прошёл ещё один учебный год. Сестры подросли и стали похожи на девушек. Алисе исполнилось аж целых четырнадцать лет (старуха и в зеркало не гляди), а Дианке тринадцать. Старшая заканчивала восьмой класс, а младшая опять смогла одолеть две программы: но уже третьего и четвёртого классов.
– За спиной у ребёнка начальная школа, обалдеть можно! – восхищались взрослые и не догадывались, что это полностью заслуга её сестры, которая днями и ночами сидела с Динкой и заставляла её штудировать гранит знаний.
И снова, снова никто не замечал великого подвига Алисы, хоть плачь! Всем вокруг казалось естественным, что одна родственная душа тянет к свету знаний другую родственную душу.
– Но кто, кто сказал что наши души родственники? – возмущалась Алиса, – тела «да», но души… Кто их знает, эти души?
После приключений в темной Руси, она стала очень мнительно относиться к людям, особенно к их внутреннему содержанию, то есть к душе. А ещё четырнадцатилетней красавице хотелось не сидеть с сестрой-незнайкой (и работать бесплатной учительницей), а гулять на улице парами, ну сами понимаете: мальчик с девочкой, мальчик с девочкой, мальчик с девочкой.
Но не тут-то было, опять эта… та, которую надо, «кровь из носа» поставить на
