Парочка действительно как будто сошла со страниц моей любимой восточной сказки. Но что мне было до этого теперь!
— Опять умничаешь, — упрекнула Танюсик. — Давишь интеллектом. Сказала бы лучше сразу — принц номер три! Ой, а как бы ему пошла чалма раджи… С огромным рубином посредине… Или корона короля… И горностаевая мантия… Нет, он у нас будет номер один, — решительно произнесла она и потянулась за мобильником. — Вот это будет кадр!
— Ах так! — возмутились парни. Они вытащили свои айфоны и направили на незнакомую красавицу. — Не надо нам ваших номеров. Мы увольняемся. Подумаешь, нашли себе раджу. У нас будет модель не хуже! Настоящая королева морей! Не то что некоторые курицы ощипанные.
— Ах курицы?! Ну и забирайте себе свою королеву! — воскликнула Танюсик, отодвигаясь от предателей. — А мы с Сашулей и без вас найдем себе принцев.
Друзья начали ожесточенную пальбу телефонами, стремясь «настрелять» как можно больше снимков, но даже это меня не расшевелило. Мы находились рядом с экватором, а я могла думать только о том, что солнце зашло у Полярного круга…
Компания переключилась на обсуждение маршрута, а я, погруженная в печальные мысли, едва слушала разговор.
— Каждый день у нас по одной остановке, — доложил Брыкало. — Завтра — остров Батам. Потом — Бентан. На третий день — Банка. За ним — Белитунг и Бавеон…
— Что это они все на «Б»? — фыркнула Танюсик.
— Наверное, туроператору лень было напрягаться, вот он и выбрал в справочнике все подряд на «Б», — предположил Смыш.
— О! Нашел! На «А»! Акаморо! Это у нас в предпоследний день, — заметил Брыкало, удовлетворенно откинувшись в кресле. — Ну, хоть что-то для разнообразия.
На мгновение я вдруг остро позавидовала их беззаботности и беспечности. Мне бы так! Ну почему у одних все хорошо, а у других все плохо?
Но углубиться в печальные мысли не удалось: появилась Пуля, и мы разошлись по каютам.
Рецепт для похудания
— Ты расскажешь наконец, что случилось? — набросилась на меня Танюсик, едва мы остались одни.
Но я уже не могла вымолвить ни слова. Слезы ручьями хлынули по щекам, нос заложило, губы запрыгали, и единственное, что я смогла сделать, — трясущимися руками протянуть Танюсику айфон:
— На, читай! Из Мурманска пришло.
— От Лехи?! — ахнула Танюсик, хватая телефон.
Прочитав, она глубоко вздохнула.
— Значит, у вас теперь только дружба! Кто бы мог подумать! Вот гад!
— Он не гад, — заступилась я за Леху. — Они с Лидой еще до меня гуляли.
— И все равно гад! Разве можно тебя так мучить?
— Он не мучает, — всхлипнула я. — Я сама мучаюсь. На вот, почитай. — Я передала Танюсику дневничок.
Подруга прочитала и тоже начала всхлипывать.
— Сашуля, ты так хорошо написала! Только «пасмурный лед» мне не нравится. Как-то неестественно. Такого ведь в жизни не бывает, правда?
— Но это же метафора! — запротестовала я. — Или… эпитет? Сравнение? Или что еще там… олицетворение? Короче говоря, для красоты написано. Ну и душевное состояние отражает, понимаешь? На душе пасмурно, и лед тоже пасмурный.
— Тогда конечно, — Танюсик сочувственно вздохнула. — Тебе надо расслабиться и успокоиться. Ты дома что в таких случаях делаешь?
— У меня еще не было таких случаев.
— Ну, если настроение плохое…
— Наливаю горячую ванну с маслом иланг-иланг.
— Э-э-э… А еще что?
— Хожу по магазинам.
— У-у-у… Еще?
— Сижу в кафешке.
— Дальше!
— Смотрю киношку.
— Так. И это все?
— Ну-у-у… Иду в книжный за очередной книжкой из серии «Только для девчонок»…
— Вот! Отлично! Ложись и почитай книжку!
— Да я, как назло, не взяла ничего. Может, у тебя найдется?
— У меня тоже пусто… Ну ладно, — сказала Танюсик и огляделась. — Ты где хочешь спать — наверху или внизу?
— Наверху, — сказала я, шмыгнув носом.
— А в шкафчике какие полки тебе оставить — верхние или нижние?
— Нижние, — всхлипнула я, вытирая слезы.
— А какую половину стола возьмешь — правую или левую?
— Левую, — всхлипнула я и подумала, что нет худа без добра: в другой ситуации Танюсик ни за что не дала бы мне выбрать лучшее!
На душе чуть-чуть полегчало, и я начала распаковывать чемодан. Первым делом я поставила на свою левую половину стола фотографию Лехи. Потом, подумав, убрала ее обратно — если он целыми днями будет глазеть на меня, ни за что не успокоюсь! Лучше уж сразу убрать его: с глаз долой — из сердца вон. Вместо Лехиной фотки я поставила снимок Урагана с Мэджиком, и каюта сразу начала выглядеть по-домашнему. Правда, снова нахлынули воспоминания о Лехе… Но не могу же я вообще весь чемодан выкинуть! И всю одежду… Тут каждая вещь о нем напоминает — и кедики, и джинсы, и полар, и кепка… Да и айфон полон его фоток!
Глазам снова стало мокро.
— А может, лучше каменный? — услышала я голос Танюсика.
— Что — каменный? — не поняла я.
— Ну, лед каменный. «Каменным льдом покрывается море…»
— Лед не бывает каменным, — вздохнула я, доставая из чемодана еще одну фотографию. — Каменной бывает только соль.
— Или сердце, — промолвила Танюсик.
Она посмотрела, как я ставлю на стол фотографию, и сказала:
— Хорошо, что ты ее взяла! Это моя любимая.
— И моя тоже, — всхлипнула я, выкидывая в ведро последнюю салфетку.
Мы сели на Танюсикову койку и уставились на фотку.
На ней два моих любимый певца, Тима Милан и Сергей Пузырев, целовали с двух сторон в щечку свою младшую сестренку, то есть меня. У нас троих были такие веселые лица, что на душе посветлело: я припомнила счастливые мгновения недавнего прошлого, свои маленькие и большие победы… Все-таки молодец ты, Сашуля Алешина по прозвищу Алеха! Звезда гламурной тусовки и гроза международных преступных синдикатов. Вот только если не зарываешься и не задаешься. Потому что подвиги и невероятные расследования тебе одной были бы не по зубам. Поэтому будь честной и отдай должное друзьям из Братства Кольца… Или из Союза мушкетеров? Или из «Пиратов Карибского моря»? Этого мы до сих пор никак не могли решить. Короче, скажи спасибо замечательному слову «дружба», потому что настоящая дружба выручит в самые тяжелые минуты.
В дверь постучали, в каюту заглянула Пуля.
— Девочки, у вас все в порядке? Устроились?
Увидев мои заплаканные глаза, она нахмурилась:
— Саша, что случилось? Заболела?
— У нее с сердцем плохо, — ответила за меня Танюсик. — Наверное, морская болезнь.
— Рановато вроде. Мы же еще не отчалили. — Пуля подошла ко мне, озабоченно пощупала лоб: — Я как раз хотела пригласить вас на палубу посмотреть отплытие.
— Мы сейчас поднимемся, — кивнула Танюсик.
Пуля ушла, а подруга остановилась перед разложенными на койке нарядами и, щебеча, начала один за другим примерять их перед зеркалом.
— Как тебе этот сарафанчик? Нет, не пойдет, узковат… А вот эти шорты с топиком? Ой, совсем не лезут… Тогда остается юбка с майкой… Батюшки, мала! На талии не сходится… Да что же это такое, в самом-то деле! Неужели я с летних каникул так выросла? — Подруга чуть не плакала.
— Скорее, потолстела, — усмехнулась я, окидывая взглядом свой гардероб. Раньше я в примерках не отстала бы от Танюсика, и мы бы дрались за место у зеркала, но теперь возня с тряпками оставила меня совершенно равнодушной. Да и зачем наряжаться, если не для кого? Без всякого огонька, наугад, я выбрала первое попавшееся платье — темно-синее в крупный белый горох — и надела его.
— На тебе висит, как на вешалке! — критически заметила Танюсик. — Ты что, на вырост покупала?
— Да нет, летом уже ходила в нем. — Я пожала плечами и перелезла в бриджи, которые натянула, даже не расстегивая. Бретельки майки сползли с плеч…
— Так… — протянула Танюсик. — Меня скоро примут в ансамбль «40 тонн», а тебя сдует ветром. Вывод? Несчастная любовь очень полезна для поддержания хорошей фигуры.
— Любовные страдания — рецепт для похудания, — поразмыслив, выдала я.
— И талант стихотворный в тебе прорезался! — Танюсик задумчиво оглядела меня и сказала: — Надо бы и мне что-нибудь такое замутить…
— В смысле? — не поняла я.
— Ну, влюбиться безответно или что-то в этом роде…
— А Брыкало?
— С ним не выйдет, — отрезала Танюсик. — Тут как раз все наоборот — от него-то меня и разнесло. Ты готова? Тогда пошли!
— Хорошо, — сказала я. А потом посмотрела в зеркало и передумала: — Нет, плохо. Ты иди, мне еще надо с лицом что-то сделать, чтобы не так заметно было, что я ревела.
Пассажиры, которых не было
Танюсик упорхнула со словами: «Жду тебя на палубе! Постараюсь забить местечко в первом ряду!» — а я полезла к себе на второй этаж, чтобы достать косметичку.
