Лежа в кровати, Генка думал, как завтра он пойдет к Але и что он ей скажет.
Но в голове кружились лишь глупые или похабные анекдоты и истории. Решив, что утро вечера мудренее, как говорила бабушка, Генка укрылся чуть ли не с головой одеялом и быстро заснул.
На следующее утро он проснулся необычно поздно, вернее не сам проснулся, а его разбудила бабушка.
— Геночка, — ласково произнесла она, называя его по привычке уменьшительным именем, — вставай, к тебе подружка пришла.
— Какая подружка? — не понял спросонья Генка, и тут же вскочил ошарашенный догадкой, — Аля?
— Ну не знаю, Аля или не Аля, имени она мне не сказала, попросила только тебя позвать, — ответила бабушка уже выходя из его комнаты. Генка вскочил и быстро как только мог, натянув джинсы и футболку, бегом спустился вниз. Аля действительно ждала его на крыльце, с интересом осматриваясь вокруг.
— Привет, — выпалил Генка, еще не до конца придя в себя после сна.
— Извини, я тебя разбудила, — без тени иронии произнесла Аля.
— Да ничего, все равно мне вставать пора, иначе, когда поздно встаешь голова ватная — плохо соображает, — скороговоркой ответил Генка, в его голосе послышались оправдывающиеся нотки.
— Ты иди позавтракай, я пока здесь подожду, — спокойно сказала Аля, — у вас участок интересный, как и наш — весь зарос, но все же другой.
— Я быстро, — пообещал Генка и опрометью бросился на кухню. С такой скоростью он наверно не ел еще ни разу в жизни.
— Ты жуй, а не заглатывай. Не приведи Бог подавишься, — сделала замечание бабушка, но Генка ее не слушал. После того как он покончил с завтраком, Генка вихрем влетел на второй этаж в свою комнату и не сбавляя темпа переоделся. Когда он вновь появился перед Алей, она удивилась:
— Ты что, уже поел? Так быстро?
— Да, я все быстро умею делать, — смутился Генка, — так что? Хочешь зайти ко мне или пойдем куда?
— Давай лучше пойдем, — предложила Аля, она осмотрелась по сторонам, красиво у вас тут.
— Да не очень, — Генка кивнул в сторону кустарника привольно разросшегося и не знавшего что такое садовые ножницы, — бабка хотела огород здесь устроить, а отец запретил, сказал, что тут ей не колхоз чтобы редьку выращивать. А у самого руки никак не дойдут, все обещает что приедет и цветов с деревьями насажает, но это слова одни, он всегда очень занят.
— Так вон же у тебя сколько деревьев, даже две яблони есть, — удивилась Аля.
— Все деревья — березы и клены с соснами, он же хочет плодовых насажать, а из двух яблонь: на одной яблок вообще нет, а другая — китайка. Ты что не видишь какие яблоки на ней мелкие, больше на ягоды похожи. И жрать их невозможно, кислые по самое оно, — возразил Генка, выразительно проведя ладонью по горлу.
— Но все равно красивые. Я бы попробовала, — в ее голосе послышалась печаль.
— Ты мне не веришь? — Генка невольно завелся, — хочешь прям сейчас достану?
— Верю, — попыталась остановить его Аля, но было уже поздно, Генка продирался сквозь кустарник. Капли воды оставшиеся на листьях мгновенно впитывались в одежду и когда он все-таки прорвался к яблоне, то промок насквозь, впрочем это его сейчас волновало меньше всего. Цепляясь за ветки, он легко взобрался по толстому стволу и держась за него одной рукой сорвал несколько красно-желтых яблок величиной чуть больше шариков из карамели. Слезать назад с яблоками в руке было неудобно и Генка просто спрыгнул на землю.
Приземлился он удачно, хотя высота казалась приличной. Обратный путь через кустарник согревала радость, что он смог выполнить свое обещание, и она была теплей чем холодная промокшая насквозь одежда.
— Вот, — он протянул Але несколько сорванных маленьких яблок с длинными веточками. Аля молча взяла одно и потерев о платье попробовала.
— Вкусно, но ты прав, кисловато, — констатировала она, потом взяв другое с раскрытой Генкиной ладони, снова потерла его о свое платье, и предложила, — попробуй сам.
Генка невольно скривился. Он хорошо помнил вкус этих яблок и особенно то что после них в животе урчало почти весь день. Об этом он как-то забыл предупредить Алю. Поняв что сам виноват, он быстро решил, что лучше уж и у него тогда тоже все будет хреново. Он взял мелкое яблоко и надкусил сразу почти половину. Оказалось, что они вполне съедобны. Кисловатый вкус хоть и не исчез полностью, но уменьшился до того что стал даже приятен.
— Ты их наверно неспелыми пробовал, — предположила Аля внимательно посмотрев на него, — а сейчас они дозрели.
— Как это они могли дозреть за неделю? — пробормотал Генка себе под нос. Он прекрасно помнил что еще неделю назад есть их было невозможно.
— Извини, я забыл тебя предупредить, от них еще потом в животе не все в порядке, — он опустил голову, до того ему стало неловко, он боялся нечаянно оттолкнуть от себя эту девочку, вызвать ее гнев или издевательскую насмешку, но в глубине души больше всего он боялся спугнуть свою надежду.
— Ничего, — равнодушно ответила Аля, — у меня желудок все переваривает, а если что будет не так, то дома в аптечке таблетки есть.
Генка облегченно вздохнул, словно со спины сняли тяжелый рюкзак.
— Куда пойдем? — с энтузиазмом спросил он.
— Сейчас никуда, тебе переодеться надо, а то заболеешь, сегодня день холодный, — спокойно заметила Аля. Генка только сейчас заметил что слабый ветерок довольно заметно студит одежду, а пройдет еще немного времени и он совсем замерзнет, начнет отбивать мелкую дробь зубами как после купания в холодной воде.
— Тогда подожди еще немного, — попросил он Алю и пулей взлетел по лестнице на второй этаж. Кое-как побросав мокрую одежду на стул, Генка вытащил из шкафа запасные вельветовые брюки и ничем не отличающуюся от прежней, кроме рисунка, футболку. А черная ветровка заменила серую. Спустившись вниз Генка вопросительно посмотрел на Алю.
— Ну что пойдем?
— Пошли, — ответила она, причем ни Генка, ни Аля не знали толком куда они направляются. Просто вышли на просеку и пошли в противоположную от шоссе сторону, по направлению к зарытым баллонам и Алиному дому. Некоторое время они шли молча. Генка не знал о чем спросить, а Аля то смотрела себе под ноги, то поднимая глаза к серому небу. Волосы сегодня у нее были стянуты сзади «в хвост». Одета она была во все ту же длинную кружевную юбку, но блузку теперь сменила на белую, к тому же исчез медальон. Наконец Генка решился:
— А почему ты так одеваешься?
— Как? — впервые он уловил враждебность и настороженность в ее голосе.
— Ну, — Генка замялся, — я ничего не хочу сказать, тебе этот стиль идет, у нас в классе девчонки и не такое напяливали, — тут он понял, что сморозил глупость, и окончательно запутался, — в общем ты выглядишь как фея.
Аля улыбнулась. Появившаяся напряженность мгновенно рассеялась.
— Феи только в сказках бывают, — заметила она и прищурила глаза, всматриваясь в глубину темных стволов деревьев, — мне нравится так одеваться, вот и все. Я знаю, что это выглядит необычно, но носить кожаные джинсы или босоножки на пятисантиметровой платформе я не хочу. Меня мама всегда учила не поддаваться моде. Мода переменчива, это как бежать по кольцу, сколько ни беги, а финиша никогда не достигнешь. Лучше совсем отказаться от такого бега. Вот я и отказалась.
— Ты и не красишься? — осмелел Генка.
— Крашусь, — на Алиных губах опять заиграла улыбка, — на мне сейчас есть макияж, но ты его не замечаешь. Меня бабушка краситься учила, а она раньше, до пенсии, в театре гримером работала.
Они незаметно свернули на тропинку ведущую к озеру.
— Ты здесь с кем живешь, с родителями? — сменил тему Генка.
— Да, с мамой и отцом, но он сейчас часто в город стал ездить, там у него какие-то проблемы появились, — Аля легким движением руки поправила юбку.
— А я здесь с бабкой живу. Отец в городе работает, мать тоже занята.
Собственно бабка у меня хорошая, я ничего не говорю, но скучно с ней. Не о чем поговорить: или учить начнет, или вспоминать как и что в ее время было, — Генка теперь шел вплотную рядом с Алей, и их ничего не разделяло, так как тропинка была достаточно узкая. А еще ему захотелось взять ее за руку, но он не решился сделать это.
— Я с бабушкой, пока она не умерла, много разговаривала. У меня родители тоже заняты тогда были, это сейчас мать не работает. А так считай все детство я с ней провела, она меня воспитывала. Но в прошлом году она умерла, — Аля не смогла скрыть печаль, Генке показалось что она сейчас заплачет.
— Болела? — с искренним сочувствием спросил он.
— Нет, просто старенькая уже была, — Генка заметил, как Аля сжала ладонь в кулак, эти воспоминания явно тяготили ее, — так получилось, что мама и я, мы обе — поздние дети, когда бабушка умерла, ей уже за семьдесят перевалило.
