После похода на речку, когда его новые знакомые заплетающимися голосами рассказывали о своих сексуальных «подвигах», Генкин взгляд случайно упал на пустую бутылку водки, небрежно брошенную около костра. Сам он не пил, а слушать всякую похабщину ему было противно. Но неожиданно пустая бутылка приковала его взгляд. В ней он смог разглядеть прячущуюся пустоту. Он понял, что эти ребята тоже бегут, спасаются от пустоты как могут. Сами не осознавая того, что выбрали неверный путь и пустота издевательски ухмыляется через прозрачное бутылочное стекло. Генка в тот день не пил и это мимолетное видение нельзя было списать на пьяную галлюцинацию, просто так ему показалось, как иногда в солнечный день конфетная обертка блестит словно золото, а осколок бутылочного стекла сверкает будто драгоценный камень. В тот вечер, оставив деревенских ребят у речки Генка ушел и больше с ними никуда не ходил. Те пытались его зазвать, надеясь, что он снова «проспонсирует» компанию, но получив несколько раз твердый отказ отстали.
Генка немного опасался, что они начнут его «доставать», но этого не произошло, деревенские решили, что лучше с ним не связываться, мало ли кто его отец. А так как сами они к особнякам и на озеро не ходили, то Генка с ними больше почти не встречался. В деревню ходила только его бабушка, сам он пару раз заходил в тамошний магазин по ее просьбе, но встретив на улице знакомых ребят ограничивался стандартным «привет-привет». С девочками он познакомиться не успел, и понаблюдав немного за ними, сам уже этого не хотел. Они тоже походили на городских, лишь чаще ругались матом и откровенней кокетничали с парнями. Пустота присутствовала и здесь. В фальшивых улыбках, в желании покрасоваться, в вызывающей одежде и просто в тупости разговоров. Эти девочки почему-то все время напоминали ему куклу «Барби» из большого супермаркета, куда он случайно зашел зимой. Гуляя по городу, спасаясь в сутолоке от пустоты, Генка замерз и зашел погреться в супермаркет. Бесцельно бродя между нагромождениями товаров он вышел к отделу торговавшем игрушками. В центре, явно чтобы привлечь внимание стоял раскрытый кукольный домик, а в нем за маленьким игрушечным столом сидела нарядная кукла. Это была не китайская подделка, а настоящая «Барби», из Америки, но это ничего не меняло. Хоть цена и заканчивалась многими нулями, все равно, выглядела эта мечта маленьких девочек как манекен. Нарядной, холодной и пустой. Еще Генку поразило то, что у той роскошной куклы не было взгляда.
Глаза были, а вот взгляда не было. Он специально посмотрел на других кукол.
У многих кукол взгляд все же присутствовал. Глупый, наивный, тупой, но все же взгляд. А у этой только пластиковая улыбка, красивые волосы, яркое платье и все. В ней тоже поселилась пустота. Это Генка понял уже потом, когда встретил на улице деревенских девчонок.
«А эта Аля совсем не такая или просто мне кажется не такой, — размышлял Генка, разглядывая причудливый рисунок новых обоев на стене, — или я может просто влюбился? Хотя нет. Она конечно симпатичная, но ничего такого особенного я к ней не испытываю». Это была не совсем правда. Что такое любовь Генка толком сам не понимал. Но уж точно не его «роман» с одноклассницей — скучный и тягостный. Где-то в глубине памяти сохранились неясные воспоминания о раннем детстве и девочке с которой он познакомился в деревне. Он даже не мог вспомнить ее имя, но выплывающие картинки казались ему светлыми и радостными, хотя и очень смутными. Речка, в которой они купались, соревнуясь кто дальше заплывет, костер вечером и печеная картошка, которую приготовил отец. Все это сейчас казалось какой-то милой и светлой сказкой. Но Генка вряд ли мог ответить на вопрос была ли это любовь или просто чистая детская дружба. Слишком плохо он помнил те дни.
В конце концов Генка решил что две встречи ничего не значат, и многого о человеке сказать не могут. «Может она тоже носит маску, только очень хорошую, или она играет определенную и непонятную мне роль. Кто ее знает, может она в артистическом кружке занимается, а сейчас решила порепетировать, как бы это выразится, на людях, что ли». Но Генку несмотря на сомнения, почему-то очень тянуло к этой девочке и в голове все время крутились фразы из разговора с ней. Раньше Генка особо не придавал значения тому о чем и как он говорит. В пустых разговорах это не имело смысла, важно только не отклоняться от темы, задумываться над словами не требовалось. А теперь все стало как-то иначе. «Следи за собой, будь осторожен…», — вспомнилась Генке фраза из песни Цоя. Но самое главное, то в чем Генка боялся признаться даже самому себе — страх возвращения пустоты. Теперь, когда у него появилась Аля, малознакомая, странная девочка сумевшая отогнать пустоту, он боялся ошибиться, выдавая желаемое за действительное. Чтобы совсем не запутаться и не закрутить себе мозги, размышляя обо всех этих вещах Генка решил отвлечься на время, заняться делом — навести порядок в своей комнате. У него и так всегда было относительно чисто, особенно для комнаты подростка, но он все же собрал со стола компакт-диски и положил их на полку, предварительно рассортировав в той последовательности, которой обычно придерживался.
Видеокассеты он сложил на специальное место под телевизором, а палас на полу пропылесосил. На этом он закончил, больше убирать было нечего, оставалось лишь протереть пыль на шкафу. На шум работающего пылесоса пришла бабушка, похвалила Генку и спустилась в свою комнату, где по телевизору начинался очередной то ли мексиканский, то ли бразильский сериал. Генка вытер пыль со шкафа и посмотрел в окно на не изменившийся пейзаж с унылыми деревьями и моросящим дождиком. Посмотрев на часы он плюхнулся на кровать, включил телевизор, «попрыгав» по программам остановился на МТВи, сделал звук потише и стал смотреть на прыгающих в окружении супермодных декораций певцов очередной модной группы.
Генка улыбнулся, вспомнив как один парень из соседнего класса, решив привлечь к себе внимание, оделся как его кумир из «крутой» поп-группы, прическу себе он тоже сделал похожую. Все бы ничего, но по пути в школу его остановил милицейский патруль, и мало того — отвез в околоток. «А что вы хотите, если на нем была куртка ядовито-зеленого цвета с оранжевыми вставками, — оправдывался участковый перед директором школы, когда парня, после звонка его мамаши, высокопоставленной чиновницы, отпустили и даже заботливо привезли в школу на милицейской машине, — и прозрачные полиэтиленовые штаны? Про прическу из кучи маленьких косичек и тушь вокруг глаз я вообще молчу! Мы даже сначала не поняли парень это или девушка. Но мы его не за это забрали, он на нас материться стал. А это уже оскорбление при исполнении…». Генка прекрасно понимал, что пустота живет и здесь, в вихре зажигательных ритмов, всегда веселых ди-джеев и пафосных звезд. Поэтому он мало смотрел телевизор, особенно стараясь избегать навязчивой рекламы.
Генка сам не заметил как наступил вечер и бабушка позвала его ужинать.
Наскоро перекусив Генка включил игровую приставку, запустил давно пройденную стрелялку и начал равнодушно расстреливать вопящих и рычащих монстров. Небо за окном постепенно из серого стало темно-серым, а потом черным. Поняв, что наконец пора ложиться спать, Генка с радостью выключил игровую приставку и телевизор. Свет ночника успокаивал, но уже не навевал тоски и депрессии.
Лежа в кровати, Генка думал, как завтра он пойдет к Але и что он ей скажет.
Но в голове кружились лишь глупые или похабные анекдоты и истории. Решив, что утро вечера мудренее, как говорила бабушка, Генка укрылся чуть ли не с головой одеялом и быстро заснул.
На следующее утро он проснулся необычно поздно, вернее не сам проснулся, а его разбудила бабушка.
— Геночка, — ласково произнесла она, называя его по привычке уменьшительным именем, — вставай, к тебе подружка пришла.
— Какая подружка? — не понял спросонья Генка, и тут же вскочил ошарашенный догадкой, — Аля?
— Ну не знаю, Аля или не Аля, имени она мне не сказала, попросила только тебя позвать, — ответила бабушка уже выходя из его комнаты. Генка вскочил и быстро как только мог, натянув джинсы и футболку, бегом спустился вниз. Аля действительно ждала его на крыльце, с интересом осматриваясь вокруг.
— Привет, — выпалил Генка, еще не до конца придя в себя после сна.
— Извини, я тебя разбудила, — без тени иронии произнесла Аля.
— Да ничего, все равно мне вставать пора, иначе, когда поздно встаешь голова ватная — плохо соображает, — скороговоркой ответил Генка, в его голосе послышались оправдывающиеся нотки.
— Ты иди позавтракай, я пока здесь подожду, — спокойно сказала Аля, — у вас участок интересный, как и наш — весь зарос, но все же другой.
— Я быстро, — пообещал Генка и опрометью бросился на кухню. С такой скоростью он наверно не ел еще ни разу в жизни.
