– Занятная зубочистка! – Пряшкин выставил свою иглу, как шпагу.
А сестры Сомовы скрутили свои длинные густые волосы в пучки, закрепив их сзади толстенькими иглами. Они поджали губы и выпрямили спины.
– Здравствуйте, дети, – сухо сказала Алька, поправляя невидимые очки.
– Садитесь, – скомандовала Валька, слегка кивнув головой.
И обе прыснули от смеха.
– Две Анны Антоновны – это уже слишком! – гоготал Пряшкин.
– И вовсе не похоже, – как всегда, не поддавался общему веселью Сашка. – Вам бы ума поднабраться, а то никакие прически не помогут.
Сомовы, не сговариваясь, показали Немову языки. А тот в ответ скорчил унылую гримасу: мол, на такое я даже отвечать не стану. Тося все еще разглядывала свою иглу, она твердо решила, что это будет ее волшебная палочка. И легко взмахнула ею, загадывая желание.
– Улыбнись! – сказала вдруг Тося, опустив кончик иглы прямо Немову на грудь.
Сашка непонимающе уставился сначала на иглу, а потом на Тосю. И вдруг его рот начал кривиться. А потом Немов захихикал, запрыгал на месте, извиваясь, точно уж. Тем временем сестры Сомовы в четыре руки щекотали его сзади, запустив пальцы под короткую куртку.
– Ах, вы!.. – крикнул Сашка, пытаясь схватить сестер за руки.
– Не догонишь!
– Лови! Лови!
Засмеялись Алька с Валькой и рванули вниз по лестнице. Немов, забыв обо всем, кинулся за ними. А Тося так и замерла, зажав волшебную иглу в руке. И ей казалось, что уже сейчас ее желания начинают сбываться…
Вечером Тося снова стояла возле своего окна. Она пыталась вычислить, куда же выходят окна квартиры Суздальских. И вскоре разглядела тяжелые гардины, расшитые пестрыми птицами. За шторами горел свет – множество разноцветных огней сливались в настоящее северное сияние. Это точно была гостиная Димки, где они с ребятами провели сегодня больше часа. Часть окна загораживали ветви тополя, но сейчас, когда дерево стояло голое, разглядеть комнату не составляло труда. И у Тоси на душе стало очень светло от того, что Димка находится так близко. Она взмахнула иглой дикобраза, и свет в гостиной погас. Тогда Тося тоже погасила свет и легла спать.
Как-то раз, вернувшись с работы, мама затеяла генеральную уборку. Будто вся та энергия, что спала в ней после папиного отъезда, вырвалась наружу. Мама носилась по квартире, распахивая шкафы, и выбрасывала из них вещи прямо на пол.
– Раз твой отец не спешит возвращаться, я этим воспользуюсь, – пылко говорила она. – Никто про этот хлам и не вспомнит.
И вот на полу оказались рулоны старых обоев, которые давно уже заменили. Банки с засохшей краской, кисти со щетиной, твердой, как проволока. Связки проводов, дырявые ботинки и сломанные зонты. Папки с чеками и гарантиями, такие древние, что бумага даже пожелтела. Электроутюг и сломанная гладильная доска. В отдельный мешок мама сложила всю свою вышедшую из моды одежду. У нее было железное правило: выбрасывать вещь, которую она не надевала больше года. А вот папа, наоборот, был человеком бережливым. Он не мог расстаться ни с одной старой тряпкой. Его полки в шкафу ломились от барахла, которое он хранил еще с института. «Теперь не те вещи шьют, – говорил он. – Вот раньше было качество! Нет сносу этим рубашкам!» Вероятно, он был прав. Выглядели эти рубашки неплохо. Только вот уже лет десять, как отказывались налезать на своего хозяина.
– Антонина, вываливай сюда свою одежду! – скомандовала мама.
– Всю? – Тося отчаянно распахнула свой шкафчик: сопротивляться матери сейчас было бесполезно.
– Ну зачем же всю! – рассмеялась громче обычного мама. – Лишь ту, из которой ты выросла.
Тося повнимательнее рассмотрела свои вещи и поняла: многие из них и правда были уже давно ей малы. А она как-то и не замечала. Запихнула их поглубже, и все дела. Теперь же Тося с радостью повиновалась маме, наполнив ее мешок почти до краев.
– А сейчас возьмемся за папины вещи, – мама боевито добралась до его полок.
– Ты уверена? – робко спросила Тося.
Мама не отвечала. Волосы ее растрепались. Кажется, она даже рычала, вытряхивая из шкафа качественные рубашки институтских времен. Тося с ужасом представила, что будет с папой, когда он увидит свой разоренный гардероб. Однажды мама уже выбросила папину старую дубленку. В тот год он купил себе новую, но с потрепанной, вышедшей из моды вещью расставаться категорически не хотел. И вот, на исходе зимы, мама потихоньку вынесла древнюю дубленку с засаленными рукавами и протертым почти до дыр мехом во двор. Не прошло и недели, как случайным образом папа обнаружил пропажу. Он где-то потерял кожаные перчатки и начал проверять карманы во всей верхней одежде. Вспомнил про дубленку. И маме пришлось признаться, что она ее просто-напросто выбросила. «И теперь в этой замечательной вещи ходит какой-то бродяга!» – возмущался папа. «Тогда эта рухлядь ему по плечу», – оборонялась мама. И все равно еще несколько дней папа дулся на нее. Когда его вещи трогали без предупреждения, он впадал в неистовство.
Мама швыряла одну рубашку за другой в следующий мешок, чтобы отвезти их потом в ближайшую церковь. И вдруг замерла, сжимая какую-то из папиных вещей. Мама долго разглядывала эту потрепанную футболку, а потом аккуратно сложила и убрала на место.
– Почему ты ее не выбросила? – спросила Тося.
– В этой футболке папа познакомился со мной, – задумчиво сказала мама.
И тут же захлопнула шкаф, метнувшись в другой угол комнаты, к письменному столу. И тогда на пол посыпались старые, исписанные ручки, каменные ластики, ржавые кнопки. Тося только и успевала собирать все это ненужное барахло в мусорное ведро.
– Закончи здесь, – сказала мама. – А я пойду старую посуду разгребу.
И Тося начала разбираться в ящиках стола. Она выбрасывала коротенькие карандаши без грифелей, линейки со стертыми цифрами, какие-то клочки бумаги. И тут из глубины одного ящика выкатилась какая-то фигурка. Тося достала ее и, к своему удивлению, обнаружила, что это маленькая куколка. Она была сшита вручную из розовой байки и туго набита ватой. У куколки был замечательный костюм, аккуратно скроенный из разноцветной ткани. И вышитое умелой рукой симпатичное личико. А также волосы из мягкой пряжи. Тося разглядывала эту чудесную куколку, не понимая, откуда она взялась в родительском письменном столе. Но твердо решила ни за что не выкидывать эту игрушку.
– Мам, что это? – Тося вбежала на кухню. – Только я не разрешаю ее выбрасывать!
– Эту игрушку сшила мне твоя бабушка, – мама взяла куколку из Тосиных рук. – В моем детстве это была настоящая роскошь.
– Это и сейчас роскошь! – с восторгом сказала Тося. – Она же такая красивая!
– Ты так думаешь? – внимательно посмотрела на нее мама. – Что, лучше всяких Барби?
– Конечно! Таких же ни у кого нет!
– Это верно, – впервые за долгие дни мама улыбнулась. – Я рада, что ты это понимаешь. В этой куколке труд рук твоей бабушки. Забирай себе, если нравится. Все равно без толку в столе валяется. А ты у меня все никак в игрушки не наиграешься.
И Тося с радостью забрала эту куколку. Немного почистила ее одежду, заново причесала и даже надушила. А перед сном уложила рядом с собой на подушку, сместив Кристофера в ноги. Но тот, кажется, не обиделся.
Утром Тося обнаружила куколку на месте. Теперь она выглядела еще краше, чем вчера. Опрятная и душистая. Тося долго любовалась ею и не смогла расстаться. Аккуратно убрала в карман школьной сумки.
В школе будто ничего не изменилось с момента прихода в класс новенького. Сестры Сомовы перед первым уроком плели друг другу тугие косы, а потом любовались на свои прически в карманные зеркала. Одна держала зеркальце перед лицом, а другая заходила сзади. Так каждая могла рассмотреть свой затылок и оценить работу сестры.
– У меня же над ухом петух! – возмущалась Алька. – Не руки у тебя, а крюки!
– А у тебя грабли! – пыхтела Валька. – Вся голова после них в хохолках!
– А по-моему, красивые прически. – Тося решила успокоить сестер, тем более действительно не видела никаких петушков и хохлов.
– Да что ты понимаешь? – вздохнула Алька.
– У самой-то на голове какая-то пакля, – фыркнула Валька.
– Рвакля! Шмакля! – начал подтрунивать Пряшкин с задней парты.
– А вот и нет рифмы на паклю, – рассмеялась вместе с ним Тося. – Это и Незнайка знает.
Но тем временем тихонько полезла в сумку, чтобы достать расческу. И постараться привести себя в порядок перед приходом Димки. Волосы у Тоси были кудрявые, непослушные. Вместо расчески из кармана сумки выпрыгнула куколка.
– Смотрите! – Пряшкин даже вскочил со стула. – Дубкова в школу кукол носит!
Он подошел к Тосиной парте и ловко схватил куколку. А затем начал изображать из себя малыша, засунув большой палец в рот.
