– Как я сам не догадался? – удивился Малыш.
Он снял ботинки и носки и пошёл босиком. Ноги немного мёрзли, но все десять пальцев благодарили и радовались, потому что в башмаках им было тесно и больно.
– У меня рук не хватит всё нести, – сказал Малыш. – И ботинки, и тебя, и носки.
– Я могу залезть к тебе под свитер, тогда не придётся меня тащить, – предложил Щепкин.
Хотя и не быстро, но всё-таки Малыш до магазина дошёл. Только он так устал, что сел на скамейку и тут же заснул.
Чуть погодя вышла мама с пакетами с завтраком и двумя термосами.
– Ты заснул, Малыш? – спросила она.
– Да, мы отдыхаем.
– Вы? – спросила мама. – А что это ты разулся?
– Ботинки не смогли пройти всю дорогу, – ответил Малыш.
Мама осторожно растёрла Малышу ступни своими тёплыми руками, а потом натянула и носки, и ботинки.
– Где ж ты был? – спросила она.
– Я был дома, – сказал Малыш. – Понимаешь, такого малявку нельзя оставлять одного. Ему даже поговорить не с кем было, бедняге.
– Вот как, – ответила мама. Видно было, что ей хочется многое сказать, но вслух она произнесла одно: – У нас есть целых полчаса, чтобы побыть только втроём, поесть и отдохнуть.
– Классная у тебя мама, – сказал Щепкин из-под свитера.
Полчаса прошли, маме пора было возвращаться за прилавок, но Малыш не стал огорчаться, с ним теперь был Щепкин. А с Щепкиным и в грузовик стало интересно играть. Малыш строил мосты и дороги на площадке перед магазином. А Щепкин сидел, смотрел и говорил, что у Малыша всё очень здорово получается.
Жизнь наладилась. Пришёл старый столяр, с которым Малыш познакомился, когда они с Филиппом встречали папу. Сегодня столяр пришёл в магазин. Малыш кивнул ему два раза, улыбаясь во весь рот. Столяр долго смотрел на него, а потом сказал:
– Кто это у нас тут сидит?
– Твой друг, – ответил Малыш, потому что он много думал о том, как они подружатся со старым столяром. – Это я живу в новом доме у дороги, но теперь мне надо ходить сюда на работу, деньги зарабатывать, потому что дом обошёлся слишком дорого, сам понимаешь.
– Ты ходишь на работу и зарабатываешь деньги, хотя ты такой малыш? – сказал столяр и покачал головой.
– Да, – ответил Малыш, – я маме помогаю. Она работает продавщицей, а я должен быть здесь, и мне нельзя к ней бегать, путаться под ногами, дёргать и отвлекать её.
– Я как раз иду в магазин за покупками, – сказал столяр. – Может быть, хочешь зайти со мной? Чтобы посмотреть на маму.
– Нет, это мне наверняка нельзя, – сказал Малыш.
– Ещё как можно, – ответил столяр. – Вот тебе десять эре, пойди купи себе чего-нибудь.
– Ты слышал, Щепкин?! – обрадовался Малыш. – Мы идём в магазин за покупками!
Столяр в дальнем конце магазина разговаривал с хозяином о гвоздях, болтах и шурупах, а Малыш подошёл к маме.
– Малыш, опять ты? – спросила она тихо.
– Ага, – ответил Малыш.
– Тебе что-то надо?
– Ага. Я пришёл не дёргать тебя, а по делу.
– Теперь будь хорошим мальчиком и ступай играть на улицу, – сказала мама.
– Нетушки, – ответил Малыш. – Тебе не положено так говорить с покупателем.
– Конечно, – ответила мама. – Но у покупателя должно быть, на что покупать.
– Йо-хо-хо, – ответил Малыш. – Мой друг-столяр дал мне десять эре, и я хочу купить дюймовые гвозди. И ещё мне нужно кой-куда, – прошептал он еле слышно.
– Ой, – ответила мама, – об этом мы и забыли. Залезай сюда, я тебе помогу.
– Скажи, здорово, что у меня были деньги и я мог зайти внутрь и попроситься?
– Да, это получилось отлично, – признала мама. – Но для этого тебе разрешается заходить всегда. А теперь пойдём поищем тебе гвозди.
– Если только столяр все не купил, – сказал Малыш.
Гвозди ещё остались, но рядом с ними Малыш попался на глаза хозяину.
– А не сын ли это моей новой продавщицы? – спросил тот.
– Мне нужно дюймовых гвоздей на десять эре, – сказал Малыш.
Он проговорил это скороговоркой быстро-быстро, чтобы хозяин магазина не успел подумать, будто он вертится тут без дела и отвлекает маму от работы.
– Сейчас взвешу тебе гвоздей, раз ты такой молодец, – сказал хозяин, насыпая мешочек гвоздей. – Вижу, ты собираешься что-то мастерить. Ты уже столярничал?
– Ещё как, – ответил Малыш. – Я уже построил дом, а теперь хочу сделать в нём кровать.
– Кровать для меня, – объяснил Щепкин из-под свитера, но услышал его только Малыш.
Тем временем и столяр купил всё, что хотел, и они с Малышом вышли на улицу вместе. Столяр сел на скамейку у магазина и раскурил трубку.
– Вот бы ты ходил в магазин каждый день, – мечтательно сказал Малыш, – тогда бы я встречался с обоими моими друзьями.
– Друзьями? – спросил столяр.
– Один друг ты, – ответил Малыш, – а второго сейчас покажу.
Столяр оглядел Щепкина.
– Хороший паренёк, – сказал он.
– Мой брат Филипп говорит, что нужно его, кажется, залакировать, – сказал Малыш.
– Пожалуй, – ответил столяр. – Или проолифить хотя бы. Приходи с ним как-нибудь, посмотрим.
– Отказываюсь! – пискнул Щепкин из-под свитера.
У Малыша была компания, и время летело очень быстро. Вот уже вышла мама со свёртком.
– Малыш, это на обед, отдашь Филиппу, – сказала она. – И вы уж постарайтесь справиться.
И почти сразу пришёл автобус. А вдруг в нём нет Филиппа? Малыш запрокинул голову аж на спину, чтобы заглянуть в автобус. Ага, кто-то поднял указательный палец в знак приветствия. Это Филипп! Столяр вошёл первым и сразу сел на сиденье за водителем, а Малыш прошёл в глубину к Филиппу.
– Привет, – сказал Филипп. А больше он ничего не сказал из-за того, что рядом сидели другие ребята из старшей школы.
Малыш сразу понял, что и ему не стоит ничего говорить. Они спокойно поболтают дома.
– Мне нравится ездить на автобусе, – сказал Щепкин. – А нельзя нам кататься целый день?
– Наверное, нельзя, – ответил Малыш.
– Э-эх, – горестно вздохнул Щепкин.
– Мы выходим, – сказал Малыш и кивнул старому столяру.
– Увидимся на днях, – ответил тот.
– Уговор, – сказал Малыш.
А вот и их дом, стоит один-одинёшенек и счастлив, конечно, что Филипп с Малышом вернулись. Филипп долго мучился с замком, Малыш успел подумать, что, если он не справится, придётся им сидеть под дверью, пока мама не появится.
– Здесь, видно, хитрость какая-то, – сказал Филипп, возясь с ключом.
Он пробовал и так и эдак, но ничего у него не получалось, и от этого лицо у него стало совсем детским, увидел Малыш. Но вдруг ключу понравилось, как его вставили, и он послушно повернулся в замке.
Филипп бросил рюкзак на пол и потопал в кухню.
Там было как-то странно и пусто, хотя стол, и стулья, и плита – всё стояло по местам.
– Я такой голодный, – сказал Филипп. – Жалко, обед не готов. Давай-ка быстренько почистим картошку и морковку.
Филипп налил воды в миску и достал два ножика. Малыш принялся чистить овощи. Пока он чистил одну картошку, остальными занялся Филипп. Но наконец и картошка Малыша стала чистая и красивая.
– Хочу съесть на обед её, – попросил Малыш.
– Мама забыла о сладком, – сказал Филипп. – Давай сделаем ей сюрприз?
– Сюрприз блинчиком! Это самый лучший сюрприз, по-моему.
– Я пойду почитаю тетрадку по труду, там был рецепт. Только сперва надо поставить картошку вариться.
– И морковку, – добавил Малыш.
– Нет, её мы просто натрём на тёрке, – решил Филипп.
– Так, посмотрим, – сказал он, вернувшись с тетрадкой. – Вот рецепт, нам нужна мука.
– Я знаю, где она стоит! – крикнул Малыш и ринулся в чулан.
Пакет он нашёл сразу, но, видимо, слишком торопился, короче, пакет упал, и половина муки высыпалась на пол.
– Руки-крюки у тебя, Малыш, – сказал Филипп.
– Я не нарочно, – ответил Малыш.
Он был так огорчён, что чуть не уронил пакет второй раз, но Филипп, к счастью, больше не сердился. Он взял сырорезку и ловко пересыпал муку назад в пакет, только самый нижний слой намёл на совок и выкинул.
– Так, мука есть, теперь молоко и яйца.
Малыш сидел тихо как мышь и только смотрел. Невероятно, как ловко всё у Филиппа получается.
– Пора ставить сковородку на огонь, пусть согреется, – решил Филипп. – Малыш, а ты тем временем можешь помешать тесто.
Малыш хотел, конечно, показать, сколько у него сил. Как взялся мешать, так тесто во все стороны и брызнуло.
– Нет, так дело не пойдёт, – сказал Филипп. – У тебя слишком много сил, лучше на стол накрой.
Ну, уж это Малыш умел делать отлично.
– Первый блин на подходе! – объявил Филипп.
Конфорка чадила чудовищно, и он не сводил с неё глаз. Простояв так довольно долго, он сказал:
– Переворот!
Но блин и не думал переворачиваться. Он лежал на сковороде как приклеенный.
