– Я забыл налить масло, – объяснил Филипп, – поэтому блин упрямится. Придётся его соскрести.
Он вышел и вернулся с чистой сковородкой безо всякого блина.
– Ну вот, теперь я налил масло. Хорошо, что мама всё ещё не пришла. Испечём отличный блинчик, первый – тебе, – сказал Филипп. – Так, мне надо натереть морковку, а ты проверь, не сварилась ли картошка.
– Хорошо, – кивнул Малыш.
Он не решился признаться, что не знает, как проверяют картошку. Поэтому он просто снял крышку – пальцы обожгло, крышка с грохотом полетела на пол.
– Что ты там хулиганишь? – спросил Филипп.
– Я обжёгся, – пискнул Малыш.
– Ой, бедный, – пожалел Филипп. – Крышку надо брать прихваткой для горячего, запомни.
Филипп подул Малышу на пальцы и потыкал картошку.
– А я знаю один блин, который уже пережаривается, – проговорил Малыш.
– Это ты вовремя сказал, – похвалил его Филипп.
Малыш страшно загордился от похвалы. Он спас блин! Всё-таки повезло Филиппу, что его младший брат сегодня дома и помогает ему. Всё было в чаду и дыму, но Малыш не решался об этом говорить, потому что Филипп и так страшно переживал.
– Теперь испечём два толстых блинчика, как раз получится каждому по одному, – решил Филипп. – Малыш, присматривай за блином, это у тебя здорово получается, и скажи, когда пора будет переворачивать.
Малыш чихал и кашлял, сковородка чадила, шкварчала и плевалась маслом.
– Переворот! – завопил Малыш.
Когда они напекли блинов, в кухне было уже так дымно, что надежды найти рыбные фрикадельки почти не осталось. Но Малыш всё же отыскал их и высыпал на сковородку.
– Автобус пришёл! – закричал Малыш.
– Ничего страшного, – ответил Филипп. – Уже можно. Мы справились, Малыш, обед готов.
Мама задумчиво шла к дому. Под ноги она не смотрела и, входя, конечно же споткнулась о рюкзак Филиппа.
– Филипп, сколько раз говорить, чтобы ты уносил рюкзак в свою комнату, когда приходишь из школы!
– И это вместо спасибо за приготовленный обед?! – возмущённо крикнул из чада Филипп.
Вид и у мамы, и у брата был сердитый, и Малыш носился от одного к другому с криками:
– Если вы будете ругаться, я тоже рассержусь!
Он встал в стойку и принялся боксировать с воздухом, и тут мама как очнулась.
– Бог мой, вы сделали обед?
– Да, – сказал Малыш, – рыбные фрикадельки с сюрпризом в конце.
– Пожалуйста, просим к столу, – пригласил Филипп.
Мама открыла окно, и довольно скоро они уже хорошо видели друг друга.
– Как вкусно, – сказала мама, – пальчики оближешь.
Филипп с Малышом переглянулись и кивнули. Они поняли, что хотела сказать мама.
Дело было в воскресенье. После обеда Малыш завёл разговор с Щепкиным.
– Мама с папой пошли поспать, – сказал Малыш, – так что ты тоже укладывайся, потому что Филипп сейчас один, и мы могли бы поговорить с ним, как взрослые. Тебе этого всё равно не понять. Сладких снов, – сказал Малыш и сунул Щепкина в островерхий домик.
Он соорудил ему ещё и кровать, получился не дом, а сказка. Малыш тихо вошёл на кухню и увидел, что Филипп вытирает последние кастрюльки. Закончил, стоит, о чём-то думает. Может быть, мечтает поговорить с Малышом. И может быть, боится, что Малыш занят с Щепкиным и ему недосуг. Лучше уж сразу сказать, что он тут. Малыш подошёл к Филиппу и спросил:
– Ты освободился, да?
– Ага, – сказал Филипп, – как раз успел, а то у меня времени в обрез.
– Опять уроки? Сегодня же воскресенье.
– Да нет, мне нужно успеть на автобус, я еду в кино.
– О-о, – сказал Малыш.
– Мы всем классом идём, – сообщил Филипп. – Папу с мамой я предупредил, так что всё в порядке. Хорошего дня, Малыш, поболтаем позже.
И Филипп сорвался с места. Хотя было холодно, он набрызгал на волосы воды, чтобы уложить их, и по лицу у него прямо текло.
Малыш видел в окно, как подъехал красный автобус, забрал Филиппа и увёз. Малыш остался один. Он постоял-постоял, потом надел свитер, шапку и пошёл к Щепкину.
Он постучался в маленький домик и спросил:
– Щепкин, не хочешь сходить со мной кое-куда?
– Я так понял, что тебе больше нравится водиться с этим твоим Филиппом.
– Нет. Он уехал в кино, – ответил Малыш.
– Вот оно что, – сказал Щепкин. – А куда мы пойдём? По-моему, на улице почти темно. Мне так кажется.
– Мы пойдём, но я не скажу куда, потому что это сюрприз.
– Пожалуй, я лучше посплю, – ответил Щепкин.
– Нет, ты же уже не спишь!
– Но мы не станем спускаться к дороге? Потому что этого ты мне не разрешаешь.
– Не станем, – ответил довольный Малыш. – Мы пойдём по тропинке над дорогой. Это я нашёл такую тропинку. Ну, залезай ко мне под свитер!
– Спасибо, – поблагодарил Щепкин, – а то на улице темно. А будет ещё темнее, – ворчливо добавил он.
Они шли по верхней тропинке. Ниже них гудели на ветру деревья. А выше была лесная делянка, там одни пни. Малыш знал, что пни точно не колышутся, но что-то там всё-таки как будто шевелилось.
– По-моему, всё это весьма неприятно, – донёсся из свитера голос Щепкина.
– Но тебе же не страшно, ведь рядом я? – спросил Малыш.
Он обожал, когда Щепкин пугался, потому что тогда Малышу приходилось становиться смелым и бесстрашным и долго утешать Щепкина, не думая больше ни о чём. Но вот впереди показался домик, в нём уютно светилось окно.
– Нам туда, – сказал Малыш. – Знаешь, кто там живёт?
– Откуда же мне знать? – ответил Щепкин.
– А я тебе расскажу, – проговорил Малыш, – потому что не хочу водить тебя за нос. Здесь живёт мой второй друг, старик столяр.
– Я не желаю лакироваться. Сейчас же поворачивай назад!
– И не подумаю. Сначала мы с ним поздороваемся, а потом посоветуемся. А ты сиди себе тихо под свитером. Можешь кивнуть ему, если захочешь.
Сначала никто не говорил «Войдите», но наконец Малыш расслышал какое-то бормотание и осторожно зашёл в дом. Столяр был одет в праздничную рубашку и синие брюки. И он не работал, а сидел и слушал радио.
– Добрый вечер, – сказал столяр. – Пожалуйста, заходи и садись. Тебе придётся чуточку помолчать, потому что я очень люблю слушать, как хардангерцы играют на народной скрипке, а это передают только по воскресеньям после обеда.
Малыш тихо сел на стул. Ему, честно говоря, понравилось, что не надо сразу разговаривать. Он сидел и вдыхал ужасно прекрасный запах. Здесь пахло по-столярному: деревом, стружкой, мастерской, и глаза разбегались, столько всего интересного вокруг. Огромный верстак, пилы, молотки, отвёртки, зубья для пил. Почти готовый стол, табуретки, кухонные полки, а самое занятное было в углу – там стояла этажерка с деревянными фигурками. И там был тролль, и гном-ниссе, и принцесса с длинными волосами, и конь, и медведь. Малыш смотрел во все глаза и никак не мог насмотреться.
Музыка кончилась, столяр встал и выключил радио.
– Приятно, когда приходят гости, – сказал он. – Может быть, сварить тебе кофе?
– Спасибо, нет, я кофе не пью. Но ты можешь сварить себе и выпить его со мной.
– Неглупая идея, – согласился столяр.
У него была печурка, на которую он поставил кофейник, и вдоволь щепок, которые он положил в печурку. Огонь затрещал в один миг. Кофейник фырчал и поплёвывал, и всё казалось Малышу очень уютным и милым. Но, наверно, пора задать вопрос, с которым он пришёл, чтобы столяр не решил, что он просто пришёл ни за чем.
– Я хотел спросить у тебя одну вещь, – сказал Малыш и вытащил из-под свитера Щепкина. – Это Щепкин, вы знакомы, вы виделись в магазине.
– А, так это ты был, – сказал столяр и взял Щепкина так бережно, что Малыш сразу увидел – Щепкину не страшно.
– Мой старший брат Филипп говорит, чтобы я его отлакировал.
– Нет-нет, не вздумай его лакировать. Но можно промаслить его, чтобы быть уверенными, что ни дождь, ни слякоть ему не страшны. Так-так, значит, тебя зовут Щепкин. Верно, из сосны ты взялся, из корня, поди, или ветки. Ты красивый, крепенький и очень занятный. Давай-ка посмотрим, вот олифа, это такое масло, вот кисточка, а это шкурка, чтобы стереть с тебя остатки земли и убрать неровности. Зачем они тебе? Надо же, какая у тебя отличная голова! Я присмотрелся, у тебя и глаза есть, и нос, и рот. Здесь нам тоже пригодится шкурка, убрать сор из глаз. Смотри, какой ты теперь красавец.
Под конец он взял кисточку и измазал всего Щепкина олифой. Тот заблестел, как самовар.
– Это не страшно, Щепкин, – сказал Малыш. – Ты просто станешь ужасно красивый.
– Вот оно что, он боится, – догадался столяр. – Оно и понятно, Щепкин. Но всё уже позади. Сейчас устроим тебя сохнуть.
– Сохнуть тоже не страшно, – объяснил Малыш. – С тебя перестанет капать масло, и станешь, наоборот, сухим.
– Ага, как раз кофе закипел, – сказал столяр.
– Ты живёшь совсем один?
