В половине шестого раздался звонок. В прихожую ввалилась толпа мальчишек во главе с Олегом Коротковым. Он первый с жаром потряс Вольту руку и протянул объемистый сверток.
— Клади сюда, — Вольт показал на столик в углу. — Спасибо… Только напрасно вы, ребята!..
Одноклассники уложили подарки на столик, разделись и смущенно затоптались в прихожей.
— Что смутились! — покровительственно спросил Вольт. — Заходите! Сейчас радиолу закрутим, а ровно в шесть — за стол!
Из средней комнаты донесся приятный голос Георга Отса. Минута неловкости миновала. Все оживились. Праздник начался.
А гости все прибывали. Вольт сам открывал дверь и принимал поздравления. Горка подарков на столе росла.
Аня появилась одной из последних.
— Я к тебе с настоящим человеком пришла! — пошутила она, мило улыбаясь. — Вот он!
Вольт взглянул на перевязанный тесемкой прямоугольник, догадался, что в нем, и ответил на шутку шуткой:
— С другим я бы тебя и не пустил!..
Аня посмотрела на груду подарков.
— Как? Прямо сюда?
— Да-да! Клади… Потом разберем эту всячину!
Девочка секунду раздумывала, глядя на небрежно сваленные в кучу свертки, и все же положила книгу на самый верх груды.
В это время большие часы солидно густым трезвоном возвестили о том, что настало шесть часов.
— Товарищи гости! Прошу! — мать Вольта открыла дверь в столовую, где уже пылали все пятнадцать юбилейных свечей.
Захлопали пробки, запенился в бокалах сидр. Отец Вольта произнес короткую поздравительную речь, и после первого тоста родители дипломатично оставили ребят одних.
Аня сидела на краю длинного стола у окна. Ей все здесь нравилось: и богатый стол, и щекочущий холодный напиток, и шутки Олега Короткова, который, обращаясь к Вольту, называл его товарищем директором и строил такую нарочито подхалимскую рожицу, что все покатывались со смеха.
А часы неуклонно отсчитывали время. Они били каждые пятнадцать минут и напоминали Ане, что скоро будет девять и вся эта веселая компания нагрянет к ней. Ее чуточку смущало, что после блестящего приема у Ромоданова ее угощение может показаться слишком скромным. Но опытным хозяйским глазом она подметила, что на столе у Вольта были одни холодные блюда. «Ничего! — успокоила она себя. — Прогуляются на морозе и с удовольствием съедят горячую картошечку с сардельками».
Подумав о морозе, Аня посмотрела в окно. На улице началась метель. Снег сердито бился в стекла. Завывание ветра доносилось даже сквозь заклеенные на зиму рамы.
— Смотрите, какая вьюга поднялась! — воскликнула Аня.
За столом притихли. Повернулись в сторону окна.
— Ну и что из этого! Пусть вьюга! — крикнул Вольт. — Нам тепло! Давайте танцевать!
— Танцевать! Танцевать! — подхватили остальные.
Мальчики и девочки выскочили из-за стола. Снова заиграла радиола. Аня прошлась два — три круга в медленном вальсе, потом выскользнула в прихожую. И здесь, и в столовой не было ни души. Она нашла клочок бумаги, написала: «Жду вас всех в 9», положила записку на нетронутый крендель в центре стола, оделась и потихоньку вышла на лестницу. Надо было проверить, все ли приготовили братья, хватит ли стульев для гостей, не переварилась ли картошка. Выйдя на улицу, девочка окунулась в снежное ревущее море и сразу же исчезла в буране.
А вечер у Вольта продолжался. Никто не заметил отсутствия Ани. Было весело и шумно. Танец следовал за танцем. Подбор пластинок у Ромодановых был удивительный. Свежо поблескивал паркетный пол. Ноги скользили, подхваченные легкой волнующей музыкой. Время исчезло. И только часы по-прежнему отбивали свои удары.
* * *
Двадцать одна тарелка с дымящейся картошкой и пузатыми сардельками тесно сгрудились на круглом столе.
— Остынет, Аня! — говорила мать. — Подожди, когда придут!
— Что ты, мамочка! Знаешь, Вольт такой точный! У него все по минутам рассчитано. Вот увидишь, — он и сюда приведет всех минута в минуту!.. Только мне не понравилось, как он с подарками… Я не так: я буду сама их брать и передавать Алеше. А ты, Алеша, разворачивай и укладывай их сюда — на диван. Всем будет интересно!
Аня птичкой облетела стол, заметила потемневшую вилку.
— Вика! Почисти скорей! Наждачная бумага в левом ящике буфета!..
Вика бросился с вилкой на кухню. Волнение сестры передалось всем.
— У нас стол поскромнее! — сказала Аня. — Но дело не в этом! Важно, чтобы все было чистенько и аккуратно!.. А картошка совсем не плохая… Вот посмотрите — как придут замерзшие, так еще и похвалят!.. А как платьице, мамочка? Хорошо сидит? Там некогда было рассматривать!
— По-моему, хорошо, — ответила мать.
— Хорошо! — подтвердил Борис. — В самый раз.
— Ну и чудесно! — Аня подпрыгнула, закружилась, выбежала из комнаты: — Дверь открою! Сейчас нагрянут!..
* * *
В половине десятого Вольт заглянул в пустую столовую. «Надо попросить маму накрыть стол к чаю!» — подумал он и заметил Анину записку. Прочитав ее, он привычно приподнял брови, прислушался к завыванию ветра за окном, поежился и скомкал бумажку.
В десять сели за чай. Даже сейчас отсутствие Ани осталось незамеченным. Вольт ничего не сказал о записке: не хотелось нарушать праздничный вечер и идти сквозь вьюгу только для того, чтобы поскучать часок-другой. Стоило ли из-за этого ломать ноги?..
* * *
Аня во всем обвинила вьюгу: «Я сама еле добралась, а они, наверно, свернули не на ту улицу!» Она хотела одеться и выйти навстречу, но Борис взял пальто из ее рук, повесил на место.
— Подогревай сардельки… Я схожу.
Снова зашипел газ, забулькала кипящая вода. Стол опустел. Пришлось мыть тарелки. Картошку сложили в кастрюлю и поставили над паром. Алеша вздремнул на диване, отведенном под витрину для подарков. Мать и Вика помогали вытирать посуду.
— Ведь придут! А? — повторила Аня. — Не может быть!..
— Конечно, придут! — утешала ее мать. — Задержались… Когда один, — быстро! А тут сколько их! Пока все оденутся… Пока идут.
* * *
Об Ане вспомнили в двенадцатом часу, когда стали собираться домой. Для Шестеровой были припасены подарки. Они лежали у одних в кармане, у других — под шапкой и невольно бросились в глаза, когда ребята начали одеваться.
Настроение резко упало.
— Когда же она ушла? — негромко спросил кто-то, стыдливо пряча подарок за спину. — Хоть бы напомнила…
— Пошли сейчас к ней!
Никто не успел поддержать или отклонить предложение, — часы пробили полночь. Их трезвон, казавшийся раньше торжественным, величаво-праздничным, сейчас раздражал своей тягучей неторопливостью.
— Поздно… — произнес Олег Коротков. — Ночь… А у ней мать больна… Завтра если… Извинимся, поздравим и… подарки тоже…
— А ты сам поспи ночь оплеванный!
— Не я виноват! — нервно ответил Олег. — Все хороши!
— Не будем спорить! — решительно сказал Вольт. — Зачем искать виноватых? Есть выход!
Он, как всегда, говорил спокойно и рассудительно. Услышав его голос, все почувствовали некоторое облегчение и даже не задумались, правильно ли они поступают, когда, по совету Вольта, стали складывать в чемодан приготовленные для Ани подарки.
Вольт сходил в столовую, принес несколько пирожных, апельсинов, кулек конфет.
— У ней три брата — пусть полакомятся! — объяснил он. — А теперь остается одно — доставить посылку по адресу. Я предлагаю поручить это дело Олегу. Он живет рядом с Аней. А мы проводим его до половины дороги. Кстати, и вьюга утихла. Закончим наш праздник коротким пикником. Как, Олег?
— Приказ директора — закон! Не будет ли еще каких указаний? — Олег изогнулся вопросительным знаком.
Шутку приняли холодно, без смеха. Даже. Вольт недовольно поморщился.
Олег выпрямился, покраснел и, чтобы скрыть это, нагнулся, подхватил чемодан.
— Идемте, что ли!..
На улице было тихо. Снега намело видимо-невидимо. Казалось, что дома́ осели, опустились в землю на целый метр. На углу ветер набросал высоченный сугроб — до окон первого этажа. Звуки тонули в пушистых снежных завалах.
— Как пойдем? — спросил Олег.
— Через карьер, — ответил Вольт. — Там ближе…
Олег свернул налево — к карьеру, откуда вывозили песок для городских строек. По карьеру вилась дорожка — самая короткая между двумя концами города, раскинувшегося широкой подковой. Дорожку занесло вьюгой, но ребята столько раз ходили по ней, что не боялись сбиться с пути. Они растянулись длинной цепочкой и зашагали по глубокому снегу, стараясь ступать в следы, оставленные Олегом.
Вольт надеялся, что на улице ребята снова развеселятся. Он попробовал затеять игру: сгреб мягкий сыпучий снег, швырнул его через голову на идущих сзади и приподнял воротник, ожидая, что в его спину ударит ответный снежок. Но никто не ответил на заигрывание. Только снег хрустел под ногами.
