Мысль о том, что Алена остается в Москве, пусть и ненадолго, в голове не укладывалась.
– Путевки на руках, – тряхнула золотистыми волосами Алена. – Но для нас это не проблема, прилетим на курорт чуть позже. А может, и вообще новые путевки купим. У папы какие-то срочные переговоры в правительстве наметились. Да, пап?
– Да, Ален. – Вадим Петрович разговаривал по мобильному телефону.
– Я сама об этом только утром сегодня узнала, перед самым вылетом, – добавила Лена, восхищенно и гордо поглядывая на отца.
– Что же ты мне не перезвонила?
– А это что-нибудь меняет? – удивленно спросила Лена.
Боря задумался всего лишь на миг:
– Нет, не меняет.
Его глаза встретились с ее светлыми, прозрачно-голубыми глазами. А потом все закрутилось с бешеной скоростью. Лена предложила поехать Борьке к ним домой. И пока папа будет занят своими делами, он, Боря, поможет Лене привести квартиру в божеский вид.
Борька не мог отказать Алене. Это было бы некрасиво с его стороны, впрочем, тогда ему это даже на ум не пришло. Все казалось вполне логичным и правильным. К кому же, как не к нему, обращаться с подобной просьбой?
Они втроем вышли на улицу, и Борька растерянно отступил. Конечно, нельзя сказать, что роскошь была ему незнакома, но здесь…
– Ну и тачка! Невероятный кусок железа! – не смог сдержать восхищения Борька, увидев подогнанный для Драгомиловых лимузин.
– Ну и чего ты открыл рот, Шустов-младший? – хмыкнул Вадим Петрович, прежде чем ненавязчиво распорядиться: – Давайте устраивайтесь сзади. Думаю, вам есть о чем поболтать. – После чего обратился к водителю: – Сначала закинем ребят домой, а потом сразу в центр.
Потрясенный Борька утонул в мягком кожаном сиденье, стараясь незаметно рассмотреть шикарный салон. Тут тебе и телефон, и бар, и даже факс.
– Сзади еще бассейн плавательный, – насмешливо бросила Алена и захихикала, когда он недоверчиво обернулся.
– Это второй папин кабинет, иногда ему приходится работать в машине, – пояснила Алена уже серьезно.
Борька кивнул: это понятно – и подумал про себя: «А у нее появилось своеобразное чувство юмора». Но вскоре он сосредоточился совсем на иных ощущениях. Сидя рядом с Аленой, вдыхая аромат ее духов, слыша ее голос, Борька словно пребывал под властью ее магического очарования. Он ощущал на себе колдовские путы, приятно сдавливающие грудь и лишающие воли. Стоит ли удивляться, что образ Вари стал медленно тускнеть, не смея конкурировать с Аленой.
Оказавшись в квартире Серовых, Борька огляделся и почти сразу же испытал разочарование. У него даже настроение слегка упало. Это была уже не та квартира, где он провел столько счастливых часов. Здесь на славу потрудились дизайнеры, был сделан евроремонт, исчезла старая обстановка, а вместе с ней исчез и своеобразный дух и уют этого жилища. Оно стало безликим, слепленным под стандартную копирку – арки, подсветки, натянутые потолки. Уж кто-кто, а Борька, собирающийся в строительный институт по стопам отца, в этом неплохо разбирался. Впрочем, помогая Алене снимать чехлы с мягкой мебели, сохранившей запах новенькой кожи, Борька понял одну простую истину: скорее всего, он жалеет не о старом, проваленном диване, исчезнувшем на свалке, а о том времени, которое обратно не вернешь.
А потом, когда все более-менее было приведено в порядок, Алена сказала:
– Борь, я так давно здесь не была. Пойдем погуляем? На Красную площадь сходим, заодно в «Макдоналдсе» на Тверской чего-нибудь перекусим.
– Пошли, – охотно согласился он.
И опять Борька не увидел в этом желании ничего необычного. Алена соскучилась по Москве. Разумеется, ей хочется пройтись, вспомнить старое, увидеть новое. Его сознание подтачивало что-то другое. Не в его характере было паниковать, но Борьку с каждой пройденной минутой будто в какую-то воронку затягивало, и он понятия не имел, как из нее выбраться.
– Варь, пойми: еще год, и все. Следующая остановка – реальный мир. Сергей Васильевич предлагает отличный вариант. Год позанимаешься в его группе, поможешь ему на кафедре, это сыграет свою положительную роль при поступлении.
– И что? Если я не поступлю в твою Академию печати, ты разочаруешься во мне, да? Давай, пап, говори правду! – Варя в сердцах бросила вилку на стол. Все равно она не ужинала, а только делала вид, что ест.
– Правду? – Анатолий Семенович вскинул седеющую голову.
– Да, – сказала Варя, встретившись с отцом взглядом.
– Правда такова, – выждав небольшую паузу, начал тот. – Больше всего я хочу видеть, как ты улыбаешься, а не хмуришь брови. Будешь ты поступать в институт или не будешь, решать тебе. В конце концов, психология и жизнь утверждают, что влияние родителей на собственных детей заканчивается примерно в пятнадцатилетнем возрасте, а дальше мы можем только любить вас и оказывать вам поддержку, разрешая при этом делать ошибки и расплачиваться за них. Можно, конечно, подавать вам положительный личный пример, что, как мне кажется, мы с мамой и делаем, но это уже отдельная тема.
Вести философские дискуссии с отцом о смысле жизни в ее нынешнем душевном состоянии Варе не хотелось. Все ее силы были направлены на другое. Она встала, резко отодвинув стул.
– Спасибо за ужин и вдохновляющую речь. Именно ее-то мне и не хватало, – проворчала Варя себе под нос уже на выходе из кухни.
– Я все слышу! – крикнул ей в спину отец.
– Кто бы сомневался, – бросила Варя, захлопнув за собой дверь собственной комнаты.
– Что это с ней? – Анатолий Семенович удивленно посмотрел на жену.
Его дочь крайне редко ощетинивалась иголками, у нее был покладистый, ровный характер.
Екатерина Андреевна лишь пожала плечами. Она, конечно же, заметила, что с Варей весь вечер творится что-то неладное. Но не стала приставать к ней с расспросами, знала: дочь успокоится и сама все расскажет. В доме у них секреты в шкафу не прятали, здесь делились всем – и горестями, и радостями, и победами, и поражениями, потому что у каждого в жизни есть свои взлеты и свои падения.
Оказавшись в своей комнате, Варя первым делом взглянула на циферблат будильника. Она ждала звонка от Бори. Она надеялась, что он позвонит. И звонок действительно раздался. Минут через пятнадцать.
– Варь, тебя Даша. – Мама заглянула к ней в комнату, протянула трубку и тут же деликатно вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
– Ну что? Звонил? – спросила без всякой преамбулы Даша.
– Пока нет. – Варя постаралась говорить как всегда – ровно и спокойно, но обмануть подружку было практически невозможно.
– Блин! Нужно было тебе тоже с ним поехать, – вдруг заявила Даша.
– Мне? – удивилась Варя.
– Конечно. А еще лучше всем нам, вчетвером. А что? Может, мы тоже горим желанием с Серовой повидаться?
– А ты горишь? – невесело усмехнулась Варя.
– Нет, конечно, но, учитывая все обстоятельства, вполне могла бы прокатиться в аэропорт. Так сказать, за компанию.
– Нас, между прочим, в этот аэропорт никто не приглашал. Ни всех вместе, ни поодиночке, – напомнила Варя и через секунду, покачивая головой, сказала категоричным тоном: – А даже если бы Борька мне это вдруг предложил, я бы все равно отказалась.
– Ну, может, это и правильно. Это я так, не подумав, насчет совместной встречи брякнула. – Даша запнулась. – Варь, ты только себя не накручивай там. Он позвонит. А хочешь, я ему позвоню? – неожиданно предложила она. – Или Сережку попрошу. Точно, пусть Сережка с ним свяжется…
– И что скажет? – быстро перебила Варя. – Привет, Варька ждет твоего звонка, где ты там застрял? Нет, вот этого мне уж точно не нужно. – Подружка, похоже переживая за нее, была готова развить бурную деятельность, но Варе сейчас хотелось только одного – чтобы все оставили ее в покое. Не лезли ни с советами, ни с предложениями. – Даш, давай завтра с тобой созвонимся, – предложила Варя как можно мягче, стараясь не обидеть подругу.
– Ой, правда! Чего это я телефон занимаю? – забеспокоилась Даша, истолковав ее просьбу по-своему. Правда, прежде чем положить трубку, она все же потребовала: – Только ты мне завтра обязательно позвони. Слышишь, Варь? Сразу как проснешься.
– Ну конечно, – дала слово Варя.
Она не стала напоминать подруге, что, кроме обычного телефона, у нее есть мобильник. Он теперь почти у каждого есть. Удобно. Надежно. Выгодно. Если человек хочет тебя найти и услышать твой голос, не нужно прилагать больших усилий, необходимо всего лишь набрать одиннадцать цифр, которые Боря отлично знал. Но время шло, текли минуты, а он все не звонил.
«Ну что ты дергаешься? – не то успокаивала, не то отчитывала себя Варя, стараясь не смотреть на часы. – Прекрати! Может, вылет в Дубай задержали. Может, Боря решил прогуляться после этой встречи. Что же, он сразу должен тебе звонить?.. Докладывать, что да как! И вообще, представь себе его состояние. Ты же знаешь, что Алена для него не просто одноклассница, с которой он дружил. Но Боря сказал, что все в прошлом, и ты должна ему верить. Иначе нельзя! Нельзя не доверять любимому человеку! И потом, Лена прилетает в Москву всего на несколько часов. Они ничего не могут изменить, они ничего не значат по сравнению с последним годом». Так уговаривала себя Варя, но, по правде сказать, эти здравые в общем-то рассуждения действовали только наполовину: умом она понимала и принимала их, а вот глупое сердечко не хотело униматься, билось тревожно. Варя чувствовала себя так, будто из нее по капле вытекает жизнь. И вот когда она уже совсем отчаялась, наконец-то проснулся ее мобильник.
