подошла к дивану, раздвинула Зойку и Глеба, села между ними и обняла за плечи обоих сразу: Глеба одной рукой, Зойку — другой. И сказала жалобно:
— Только и мечтаю о том, чтобы жить вместе со своими обезьянками!
Зойка стала целовать маму и утешать её:
— Что же делать, мамочка, если всё не помещается! Подумай сама! — Она широко обвела рукой вокруг себя: — Телевизор, бабы наши, ты с папой, папины чертёжные доски, которые и тронуть нельзя, кошка, твои медицинские учебники, горшки с цветами, шкаф, Глеб, его большая деревянная лошадь, буфет с посудой, все наши игрушки…
— Всё равно всё не перечислишь, — усмехнулся дедушка.
— Ой! — воскликнула Зойка. — Главное-то я и забыла перечислить. А я-то сама!
— Ах, ты, значит, главная? — от возмущения папа даже со стула вскочил и зашагал взад-вперёд по небольшому пустому месту возле стола. — Да ты самая последняя спица в колеснице, вот ты кто! Фитулька!
— Ну, зачем ты унижаешь ребёнка? — сказала мама. — Она, не подумав, сболтнула.
— Ничего я не унижаю. Больно много о себе воображает. Посмеялись над ней в школе, подумаешь! Да надо мной в детстве сколько раз смеялись. А я сам громче всех хохотал.
— Что-то не верится, — сказала мама. — Это она в тебя такая обидчивая.
— Ещё бы! Как раз! — насмешливо отозвался папа.
Дедушка похлопал рукой по дивану:
— Дети, перестаньте! Маленькие слушают.
«Какие маленькие?» — подумала Зойка, вдруг сообразила, что дедушка назвал «детьми» папу с мамой, и очень удивилась.
Глеб, который сидел, прислонившись к маминому плечу, звонко сказал:
— Она и правда маленькая. И пусть не ходит в школу, если не хочет. На будущий год пойдёт.
Все посмотрели на Глеба. На минуту в комнате стало тихо. Потом папа сказал:
— Ты так думаешь?
— Да, я так думаю — твёрдо сказал Глеб.
Слезинки повисли на Зойкиных ресницах.
— А на будущий год… — Она всхлипнула. — На будущий год… ты второклассником будешь…
— Второгодником Глеб, конечно, не станет, — заметил дедушка.
— Мы вот как сделаем, — предложила баба Вера. — Завтра Зоя в школу пусть не идёт. А Глеб скажет учительнице, что у неё болит голова. А потом решим.
— У меня не болит голова, — сердито сказала Зойка и чихнула.
— Нет уж! — заявил папа. — Не будет Глеб врать, ни за что не позволю! Пусть он скажет учительнице правду. Что заболела Зойка капризами.
— Да как он такое скажет? — заговорили разом мама и обе бабушки. — Ему же неудобно такое говорить. Выдумаешь тоже, Витя!
Сердито глядя на папу, Зойка чихнула три раза подряд.
Баба Люба поднялась со стула:
— Спать, спать, спать! Никогда дети так поздно не ложатся. Завтра утром всё сообразим.
Спала Зойка беспокойно, ворочалась и хныкала во сне. В шесть часов утра баба Люба поставила ей градусник. Оказалось, тридцать семь и четыре. Не пришлось Глебу врать: у Зойки начался небольшой грипп. Наверно, заразилась от своего соседа по парте Колотушкина.
С КАКОЙ БУКВЫ НАЧИНАЕТСЯ ЯЩЕРИЦА?
Четвёртый день Зойка сидела дома. Температура у неё была нормальная, насморк прошёл. Но врач сказал, что несколько деньков нельзя выходить на улицу.
Тихо было в комнате. Баба Люба уходила в магазин и по всяким делам. Баба Вера в кухне готовила обед. Зойка одна возилась в своём уголке. Она усаживала куклу Ларису на кукольный диванчик и строгим шёпотом спрашивала её:
— Так ты не хочешь ходить в школу?
— Не хочу! — сердито отвечала Лариса.
— Но ты же так хотела!
— Я думала, что школа хорошая, — отвечала Лариса. — Что там весело. А школа плохая, противная.
— Подумаешь, посмеялись над тобой, — говорила Зойка Ларисе. — Да надо мной в детстве сколько раз смеялись, а мне и ничего. Воображуля ты и фитулька, вот ты кто!
— А я всё-таки не хочу, — отвечала Лариса, но голос у неё был какой-то неуверенный.
В половине первого приходил из школы Глеб. Они обедали. Глеб подробно описывал, как они ходили гулять в сквер и учительница очень интересно рассказывала им про осень.
— Ну и пусть! — бормотала Зойка.
А на уроке арифметики рисовали цветные квадратики.
Зойка пожимала плечами.
— Ну и пусть!
Когда Глеб садился за уроки, Зойка тоже вынимала тетради из своего ранца и усаживалась за стол рядом с ним. Глеб показывал ей, что задано, и она тоже делала уроки. Потом она списывала и срисовывала в свои тетрадки всё, что Глеб делал в школе.
Немножко странные получались тетрадки, какие-то наоборотные: сперва в них домашнее задание, а потом классная работа. Но зато ничего не пропущено. Зойка тщательно следила, чтобы всё у неё было так, будто и она тоже побывала в школе.
На четвёртый день утром Зойка вышла в коридор. Скучно как! В кухню к бабе Вере, что ли, пойти? Не любит она, когда Зойка вертится под ногами. Но лучше пусть немножко побранят, чем одной сидеть.
Внезапно одна из дверей распахнулась, пулей вылетел пятилетний Павлик и с размаху ткнулся головой Зойке в живот.
— Авария! — вскрикнул он. — Падай! Ты теперь задавленная. Я же паровоз!
— А почему ты не в детсаду? — спросила Зойка.
— Я болен карантином! — важно объявил Павлик. — У нас Митюшка заболел. У него, кажется, ветрянка.
— Только год ему — и уже ветрянка, — посочувствовала Зойка. — У нас с Глебом давно была, но всё-таки не в год.
Потом подумала: «Павлик болен карантином, а я капризами». И сказала:
— Иди ко мне играть!
— А мне новые кубики подарили, — похвастался Павлик. — Ба-альшая такая коробка.
— Тащи в нашу комнату свои кубики! — велела Зойка.
Коробка и правда была большущая, но принёс её Павлик без труда: кубики оказались из картона, очень лёгкие.
— Да это буквенные! — обрадовалась Зойка. — Сейчас научу тебя читать.
На каждой грани кубика была написана буква и тут же нарисована картинка.
— Звуки обозначаются буквами, — объясняла Зойка. — Ты видишь, тут нарисован арбуз? Скажи: а-ар-буз!
— А-арбуз! — повторил Павлик.
— А-ар-буз начинается со звука «а» — и тут напечатана буква «А». С какого звука начинается слово, такая и буква напечатана, понял? Ну, какая это буква?
— «А», — сказал Павлик. — Я давно эту «А» знаю, безо всяких звуков.
— Но ты так и каждую букву сможешь понять. Ведь нарисовано. Вот, например, «с-с», потому что нарисована собака. Вот барабан нарисован. Какая это буква? Б-б-ба-ра-бан.
— «Б», — сказал Павлик.
— Молодец! А это какая буква? — Зойка показала на ящерицу.
— «И», — сказал Павлик.
— Почему «И»? Почему «И»?! — закричала Зойка.
— Конечно, «И», — упорствовал Павлик.
— Глупый какой! — возмутилась Зойка. — Ещё спорит! Ты что, не видишь, что здесь нарисовано?
— Идовитая животная нарисована, — решительно ответил Павлик. — Значит, «И»!
Зойка опешила,
