— Слушаю вас! Я — молодой, но за мной будущее. В чем проблема?
— Вроде пока и проблемы нет! — заявил самый Длинный из удавов. — Мы тут говорили о телятах и баранах. Как вы считаете, удобны они для проглатывания целиком?
— Нет. Совершенно неудобны! Надо их сначала разделить на части, а уж потом...
— Совершенно верно! — оживился самый Мудрый. — Как мы, удавы, об этом не догадались?! А то ведь давимся, а глотаем!
— Ну я пошел! — сказал, удаляясь, маленький удавчик.
— Какой перспективный малыш! Какие удобства предложил, — высказалась медянка. — Мы «едино» сидим, а не сообразили.
— С чего начнем? С какого хозяйства? Правда, многие опустели. Но еще кое-что в запасе осталось.
— Простите за вторжение! — объявил, появившись, тоненький молодой удав. — Мы — внеплановая комиссия! Прибыли считать телят и баранов.
— Я же говорила, — зло прошипела медянка, — этого удавчика следовало еще вчера удавить.
2009 г.
Чудо!Документальный рассказ
Событие за две недели до Нового года так потрясло меня своей необычностью, что воспоминание о нем, я думаю, сохраню в записи. Единицы слагаемого этой истории возникли задолго до этого случая.
Несколько лет назад я была приглашена в Дом дружбы с народами зарубежных стран. Уютное парадное помещение, служащие — красивые люди, гостями были деятели искусства: музыканты, художники. Все это оставило глубокую бороздку в памяти: сохранила кроме красочных буклетов подаренный предмет — сшитая из белоснежной ткани в виде прямоугольника с обычными тканевыми ручками сумка. На ней крупными буквами было написано «ТВЕРЬ», внизу адрес: «Советская, 48-50». Между надписями располагалась фотография нашего города. Подарок лежал в шкафу несколько лет. Применять как сумку? Не то. Переносить купленные продукты — жалко: вдруг испачкается! Такие на ней красивые цветные тверские фотографии! Потребность в подаренном предмете возникла лишь тогда, когда я стала издавать книги большими тиражами. Перешагнув через 90-е годы, издатели нередко предлагали книги брать в счет гонорара. В наш регион моих книг поступало мало. Их раскупали, как говорится, на корню. Я оказалась редким писателем для маленьких читателей. Цены на книги в издательствах «Детская литература» и «Малыш» были небольшие. Часто поступавшие в наш город цветные недорогие издания через торговую базу я забирала полностью всю партию, не зная, что этим не создаю себе рекламы. Книги мне хотелось просто дарить.
Но когда я издала трехтомник, вес книг которых в сумме оставлял три килограмма, а два комплекта — шесть, это уже был груз. Бумага — вещь тяжелая. Картонные углы книг рвали любые пакеты. Раздавать я их не могла, ибо в них было вложено все мое состояние. Вот тут-то и пригодилась прочная и очень легкая подаренная сумочка.
Но я возвращаюсь к декабрьским событиям 2009 года. Четырнадцатого числа в двенадцать часов у меня состоялась встреча со студентами химико-технологического колледжа, куда, как обычно, я принесла свои книги. Кроме трехтомника в сумке поместились в мягких обложках «Загадки небесного замка», «Сказочно-документальный путеводитель по музеям Твери и Тверской области» и еще, если будет у кого интерес, экземпляры книги «Зона» — о жизни людей, лишенных прав по суду. После встречи часть книг осталась в колледже, а музейный путеводитель и несколько книг «Зоны» продолжали лежать в этой самой подаренной много лет назад тряпичной сумке. Обнаружив напротив учебного заведения новый продовольственный магазин, я, естественно, зашла купить продуктов.
На встрече мне был подарен букет из семи гвоздик, который, завернув в полупрозрачную упаковку, я поместила вниз «головой» рядом с книгами в эту злополучную книгоношку. Как писатель, стоявший у истоков создания областного общества книголюбов с 1974 года, я не могла не заглянуть в это общество к ее нынешним руководителям — Вере Викторовне Ткаченко и к милому человеку Людмиле Васильевне Рогозиной, поговорить и, возможно, чем-либо помочь, так как 17 декабря общество собиралось отметить свое 35-летие.
Одним словом, день мой незаметно отсчитывал часы. На улице крепчал мороз. Первый большой мороз в декабре. На остановке трамвая возле здания «Детского мира» скопилось много народа. Час пик, а тут еще этот мороз. Даже те, кто ходил пешком через Волжский мост, из-за пронзительного холодного ветра предпочитали ехать либо трамваями, либо маршрутками. Машины сплошным потоком в четыре ряда двигались по Тверскому проспекту. Переполненные маршрутки не останавливались, предпочитая занимать средний или крайний от народа ряд. Торчащие из сумки черенки моих гвоздик замерзали. Я прижимала свой еще живой цветочный веник к себе. Руку оттягивала другая сумка с продуктами.
Неожиданно вижу, как из маршрутки под номером 20, из третьего ряда, выскакивает мужчина. Не обращая внимания на столпившиеся машины, бегу к ней, открываю дверь и облегчением сажусь на сиденье. И только тут, посреди Волжского моста, обнаруживаю, что держу цветы, а моей любимой сумки из ткани, в которой они были, на которой написано «Тверь» и изображены виды нашего города, нет. Я потеряла сумку, а вместе с ней и книги. Вернуться? Какой смысл? Ясно, что кто-то поднял.
— Я потеряла сумку! — говорю вслух.
— Там были деньги? — спрашивает кто-то.
— Что деньги?! — отвечаю. — Я память потеряла, не говоря о книгах!
Маршрутная соседка успокаивает:
— Не расстраивайтесь!
Если что-то убыло, то завтра обернется прибылью. Но я почему-то очень расстроилась. Весь вечер пребывала в странном торможении.
Словно чувствовала чью-то боль. Возможно, это была боль моих книг и сумки, брошенных на проезжую часть дороги? Не знаю. Но боль была очень тоскливо-сильной. Не покидала она меня и на другой день. Но жизнь шла своим чередом.
15 декабря возле администрации Заволжского района в четырех комфортабельных автобусах совершалась посадка пенсионеров разных общественных организаций. Определенное количество представителей от нас, общества политически репрессированных «Достоинство», «блокадников», «инвалидов войны» и, конечно, участников Великой Отечественной войны. Почему они не объединены в единое содружество пожилых людей? В филиале Московской академии МВД должна была состояться встреча. Слушатели академии, в числе которых было много девушек, облаченные в парадные мундиры, в белых перчатках, с наикрасивейшей выправкой встречали нас. После приветствия от руководства силами слушателей была показана литературно-музыкальная композиция с отличной режиссурой и с прекрасным актерским составом!
— Замечательно! — подумала я. — Наши подросшие дети, внуки приобретают не только нужные стране профессии, восполняя будущие кадры МВД, но и эстетически воспитываются.
После возвращения из пригорода в Тверь я решила вернуться на место своей вчерашней потери. Возле остановки напротив «Детского мира» я, не стесняясь, заглядывала в урны. Представьте картину: немолодая женщина, но и не бомжиха, а в приличной норковой шубе проверяет спецместа для отходов. Прошли целые сутки! Возможно, взяли книги, а сумку выбросили в урну? Или тот, кто обнаружил книги, обратил внимание на автора и подумал: не может обычный человек иметь в своем багаже несколько книг одного и того же автора? Хорошо, если книги не пропали, а пригодились кому-либо. Такая весть меня бы обрадовала. Но пустой сумки-мешка в урнах не было. Сердце продолжало щемить. Я чувствовала всю ту же чью-то боль. Что это? Вдруг, словно кто меня толкнул, я побежала наперерез машинам, которые по-прежнему в четыре ряда, пока не двигаясь, стояли на красном свете светофора. И на том месте, в третьем ряду, где я садилась сутки назад в маршрутку, среди грязной, изъезженной не одной сотней отечественных и импортных машин дороге, протянув вперед еле видимые на общем черном фоне спрессованной грязи две кругленькие тканевые ручки, уловила знакомые очертания. На проезжей части дороги в чуть подмерзшей густой жиже лежал сплющенный мой пакет.
Я узнала его не по надписям, ни по фотографиям, а по краешку одной из ручек. И я подумала: моя сумка, мои книги оказались под колесами
По ним в течение двадцати четырех часов катились тяжеловесные машины. Но они сохранились, вернулись ко мне. Я все время ждала, что кто-то принесет их мне. Никто не принес. Я их сама нашла. Я чувствовала их боль, которую они испытывали. Я болела с ними вместе. Если бог дает испытания, то он дает и вознаграждение. В книге «Зона» я любила людей, я пыталась их вытащить из дерьма, в которое многие попали по глупости, по необразованности. Не случайно там существовали школы рабочей молодежи, где были и начальные классы.
В книге «Легенды и сказания», в сказочно-документальном путеводителе, — наша история, наша тверская многострадальная земля, которую я люблю. Разве можно было уничтожать эти книги? Как и надпись «Тверь»? Кто-то, помимо моей воли, оберег их и вернул. Если кто меня спросит, какой момент жизни меня удивил, запомнился своей неповторимостью, я отвечу: этот случай! Это было просто чудо!
