тут вода дошла до потолка.
Очнувшись, Роберто решил, что уже умер. Он подумал, что смерть — это мокрый пол и вода, капающая с невидимого потолка. Тоска, да и только! Ему вспомнились чудесные годы, проведенные в обществе добрых друзей в пансионате «Раздолье над фьордом», и он совсем опечалился, сравнив то время с нынешним существованием в качестве мертвого кота. Но тут до него донеслось тихое пофыркивание. Его ни с чем нельзя было спутать: так пофыркивала только Улли, когда почесывала себе брюшко. Тут не могло быть ошибки!
— Улли?
— Йес?
— Что случилось? Где все остальные?
— Это уже два вопроса. Ответить тебе на первый, или ты хочешь, чтобы я сначала ответила на второй, а только потом на первый? Который важнее?
— Скажи! Это только нам с тобой повезло остаться?.. Остаться?..
— Ну куда это годится! Так просто нельзя! Это уже третий вопрос!
— Улли, хватит валять дурака!
— Все спят как убитые. Вода спа́ла. Сюда пустили газ. А Улли нырнула под воду.
— Все новые каверзы!
— Каверзнее не бывает! Тут даже стены вдруг заблестели зеленым светом. Такое шоу, что закачаешься.
— Зеленым? Неужто зеленым?
— Ага! Очень хитроумная каверза!
— Остров, — это подал голос Самсон. — Мне снилось, что я плыву на корабле и на него напал другой корабль.
— Почти все так и было, — сказал Роберто.
— Ой, только не это! — застонал Самсон, вспомнив все пережитые ужасы.
— Да, очнуться в такой действительности довольно невесело, — серьезно согласился Роберто. — Но зато мы все-таки живы.
Через несколько минут очнулись и остальные звери, радуясь, что остались в живых. Настроение у них поднялось, когда они поняли, что все живы и здоровы.
— Давайте внимательно пройдемся по стенам и прощупаем, нет ли здесь где-нибудь двери или какой-нибудь лазейки, — задумчиво предложил фон Страус.
— Стены всюду ровные, без единой щелочки, — объявила Улли. — Выдра-на-все-руки прощупала каждый миллиметр. Посмотрите! Они снова светятся!
Стена в глубине трюма и впрямь засветилась зеленым светом. Скоро стало настолько светло, что они могли разглядеть друг друга.
Роберто кинулся к стене.
— Потрогайте-ка! Стена мягкая!
Самсон чихнул и бросился яростно скрести ее лапой:
— Ой! Чем от нее пахнет! По-моему, пахнет…
— Грушевым желе! — воскликнул крыс Бенни. — Это и есть грушевое желе!
— Вот это да! — воскликнул фон Страус. — Значит, мы можем выйти на волю, проев себе выход!
Он взволнованно защелкал клювом.
— Стоп! — приказал Роберто, подняв правую лапу. Так он всегда делал, когда хотел взять ситуацию под свой контроль. — Возможно, это ловушка. Только что стена была стальная. В этом нет никакого сомнения. А сейчас она превратилась в зеленое светящееся желе. Кто-то хочет, чтобы мы проели в ней лаз, и мне это не нравится. Кто-то управляет нашими действиями. У нас, у кошек, на это просто аллергия!
Тут уж рассердился фон Страус.
— Ну и сиди тут со своей аллергией, если хочешь, — заявил он. — Я же не собираюсь оставаться в этом вонючем трюме ни секундой дольше, если можно из него выйти. Я снова хочу быть вольной птицей. Вдобавок я сильно проголодался!
И с этими словами он погрузил свой длинный клюв в зеленое желе и принялся кусать.
— М-м-м! Замечательно! Превосходно! И знаете, я, кажется, напал на жилу ванильного соуса!
— Урра! — закричал Самсон и по уши влез головой в стену.
До чего же все они проголодались! После пережитых этой ночью ужасов они в горячке волнений не сразу и вспомнили, сколько часов прошло с тех пор, как они в последний раз ели. И за какие-то считаные минуты уничтожили всю стену, попутно сделав открытие, что свет, сочившийся сквозь желейную поверхность, исходил из узкого тоннеля, круто спускавшегося вниз, внутрь корабля.
Бросив неуверенный взгляд на остальных, Самсон сказал:
— Может быть, нам лучше спрятаться?
— Какая чушь! — возмутился фон Страус, жуя насквозь промокшую сигару. — Только вперед!
И предводительствуемая старым аистом компания медленно двинулась по тоннелю.
Последним шел Самсон. Он боязливо оглядывался назад, словно опасаясь, как бы сзади из мокрого, темного и очень жуткого трюма не выскочил кто-то, кто там прятался.
По мере того как они углублялись внутрь корабля, в тоннеле становилось все теплей. Они спускались и поднимались по трапам, прошли по длинному коридору, и всюду белые стены были освещены ярким светом. Они поняли, что находятся в огромнейшей подводной лодке, самой большой на свете, а может быть и во всей Вселенной.
Зачем этой гигантской подводной лодке понадобилось забираться сюда, в глубину фьорда? Кто этот сумасшедший волк, который смеется таким злобным смехом? И что значили сигналы со смотровой площадки на горе, которые они видели перед тем, как их лодка пошла ко дну?
Загадки множились и множились.
В конце концов они подошли к двери, покрытой черным лаком. На ней была надпись: «Вход свободный. За вещи, оставленные в гардеробе, никто ответственности не несет».
— Ну что? — произнес фон Страус, посмотрев на товарищей воспаленными, красными глазами. — Скажем, пожалуй, «один за всех, и все за одного»?
— Да, — дружно откликнулись остальные.
Никогда еще они не ощущали такого крепкого единения, как сейчас.
— Один за всех, и все за одного! — повторили они за фон Страусом.
Бенни распахнул дверь, и всей толпой они ринулись в незнакомое помещение.
Ринулись, да так и застыли, разинув рот.
Представление
— Потрясающе! — шепотом произнес пораженный Роберто. — Кинотеатр!
Да, маленький кинотеатр всего на десять мест. Красные стены и красный занавес. Справа от них, у двери, ведущей в гардероб, стоял бобр с мигающими глазами. Внезапно он заговорил металлическим голосом: «Доб-ро-по-жа-ло-вать-бес-плат-ный-шо-ко-лад-по-жа-луй-ста-до-бро-по-жа-ло-вать-бес-плат-ный-шо-ко-лад-по-жа-луй-ста!»
На груди у бобра висел лоток с шоколадом. Он был одет в красную форменную курточку, похожую на ту, что носила во время работы Грета.
— Дают шоколадки? — закричал на радостях Самсон. — Мне
