Я молчу, хотя в животе у меня все переворачивается, словно в трюме угодившего в шторм корабля. К чему она клонит?
Мисс Деббэ продолжает:
— Ты дурно поступила, взяв эти туфли, Бренда. Ты ведь это понимаешь?
Я с готовностью киваю.
— Но ведь даже лучшие из нас временами бывают не в силах противиться искушению. Вот я, к примеру, вчера съела кусок шоколадного торта. А ля мод, — она прикрывает глаза и слегка покачивает головой, а затем продолжает: — Поэтому мы поступим так. Если в субботу ты вернешь туфельки, я никому ничего не расскажу. Это будет наш секрет.
Она отпускает мою руку, хотя я по-прежнему ощущаю нажим ее колец.
— Но… — начинаю я.
Мисс Деббэ не дает мне договорить.
— А вот если ты не принесешь туфельки в субботу, я вынуждена буду поговорить с твоей матерью. Ты меня поняла?
У меня слабеют ноги. В ушах грохочет кровь. Стены вокруг покачиваются. Мама будет вне себя. Она меня убьет. Мне никогда больше не позволят ходить в «Щелкунчик», а где я тогда буду встречаться со всеми своими подругами? Я представляю, каково будет сидеть по вторникам и субботам дома и знать, что они все здесь, а я нет.
— Поняла, — говорю я.
Мисс Деббэ кивает.
— Хорошо. Теперь иди разомнись перед занятием.
Я поворачиваюсь и выхожу из кабинета. У меня есть ровно четыре дня на то, чтобы найти решение. Это невозможно, но оно должно существовать! Так или иначе, а я его найду.
Я спускаюсь в раздевалку. Террела, Эпата, Алекс и тройняшки уже там, сидят рядышком в углу. Эпата встречает меня широкой улыбкой.
— Вернула туфли, да? Как прошло? — спрашивает она.
Я гляжу на Террелу. Та качает головой. Она никому ничего не сказала.
Алекс внимательно на меня смотрит.
— Бренда, ты здорова? Как-то ты странно выглядишь.
— Может, у нее бери-бери, — тревожно говорит Джерзи Мэй и отступает на шажок.
Я чувствую взгляд Джессики, но мне так неловко, что я не могу посмотреть на нее и гляжу на Джерзи Мэй.
— Пообещай, что не будешь визжать, — говорю я ей.
Она смотрит возмущенно.
— Почему это я должна визжать? Я вообще никогда не визжу!
Я оглядываюсь. Совсем рядом с нами сидят еще несколько девочек.
— Туфли в лохмотья изжевала собака моей кузины, — говорю я.
Джерзи Мэй взвизгивает. Все, кто есть в раздевалке, немедленно поворачиваются к нам. Джоанна быстро закрывает сестре рот рукой.
— Не может быть! — говорит Алекс, когда остальные девочки теряют к нам интерес и снова начинают заниматься своими делами.
— Может.
— А мисс Деббэ уже знает, что туфли пропали? — шепчет Эпата.
— Знает.
— А что собака их сжевала, знает? — спрашивает она.
— Нет, — я приваливаюсь к стене. — Она сказала, что если я верну их в субботу, она никому ничего не скажет. А если не верну…
— То что? — перебивает Эпата, наклонившись ко мне.
— Тогда она все расскажет моей маме, и что там будет дальше — неизвестно. Мама ведь может даже запретить мне заниматься балетом.
Подруги разом ахают.
Алекс поворачивается к Терреле.
— Тер, надо что-нибудь придумать!
Террела качает головой.
— Я все выходные думала.
— Но нужно ведь найти выход! — говорит Алекс.
Террела меряет ее взглядом.
— Слушай, если бы я была Суперменом, я бы, конечно, полетала вокруг Земли и повернула время вспять, но я так не умею. Вот ведь странно, да?
С минуту мы все молчим. Я гляжу на Джессику.
— Ты была права, — говорю я. — Нельзя было брать туфли. Это было ужасно глупо. Можешь больше со мной никогда не разговаривать.
Джессика смотрит так, словно видит меня насквозь. Она садится ровно и говорит:
— Если нам нужно достать туфли к субботе, то мы их достанем.
Я сдвигаю брови.
— Джессика, они же не просто слегка попорчены. От них почти ничего не осталось!
— Все равно, — твердо говорит она. — Мы найдем выход. Встречаемся у нас дома, завтра после школы. Туфли принеси с собой. И чтобы пришел весь Орден. Договорились?
Странно видеть, как Джессика принимает на себя командование. Обычно командиром у нас бывает Террела.
— Договорились, — отвечаем мы.
Решимость Джессики вселяет в меня новую надежду. Действительно — должно же быть какое-то решение. Разве Леонардо сдался бы на милость судьбы? Ни за что. Может, у меня в химическом наборе найдется средство, чтобы состарить новые туфли. Или вот ученые умеют клонировать овцу из одной-единственной клетки другой овцы. Что, если мне удастся клонировать пару балетных туфель из тех лоскутков, что остались от туфель мисс Камиллы Фримен?
Правда, у меня нет новых туфель, с которыми можно было бы экспериментировать. И клонировать, кажется, можно только живых существ, а не туфли. Если бы можно было клонировать неживые вещи, я взяла бы доллар и клонировала его столько раз, сколько нужно, чтобы заплатить мисс Деббэ за ее драгоценные туфли. Остается только надеяться, что у моих друзей есть идеи получше.
После школы мама Алекс отводит ее и нас с Террелой к тройняшкам. Они живут в знаменитом гарлемском районе Страйверз-Роу, в пятиэтажном особняке. Родители тройняшек сейчас на работе, поэтому дверь нам открывает экономка. Ковер в прихожей такой мягкий, что ноги тонут в нем по щиколотку.
Отец тройняшек преподает в университете, читает лекции по африканской культуре, поэтому он часто ездит в Африку и привозит оттуда всякие интересные штуки. Резные деревянные маски, которые смотрят на нас со стен, тоже привез он.
— Привет! — говорит Джессика с верхней ступеньки лестницы. Мы поднимаемся к ней. Я веду пальцем по желобкам на перилах, точно таких, по каким скатываются дети в книжках.
У каждой из тройняшек есть своя комната. Комнаты соединены между собой дверями, но совершенно не похожи одна на другую. У Джоанны повсюду валяются скейтборды, ролики и спортивные журналы, а одежда разбросана так, словно по комнате прошелся тайфун.
В комнате Джерзи Мэй стены выкрашены в розовый цвет, повсюду какие-то рюшечки и оборочки, а над кроватью — складчатый балдахин на четырех столбиках. В комнате чисто, как в гостиничных номерах, которые показывают во всяких передачах. Джерзи красиво рисует, и ее картины — все абсолютно одинакового размера — висят на стене аккуратным рядком.
В комнате Джессики словно бы живут два разных человека. Вдоль одной стены идут книжные полки (особенно много поэтических сборников), стоит письменный стол и бюст Эмили Дикинсон. В другой половине комнаты Джессика держит своих животных. У нее есть игуана по кличке Герман, черепашка Уолт, белая крыса Шекспир и крикливый скворец, которого зовут Эдгар. У себя в комнате Джессика пишет стихи. В поисках рифмы она перебирает все подходящие слова вслух, поэтому Эдгар то и дело выкрикивает что-нибудь вроде «день-тень-лень» или «мыло-было-шило».
Мы совещаемся в комнате Джерзи — у Джоанны некуда сесть из-за раскиданной одежды, а у Джессики слишком шумно: то скребется игуана, то кричит во весь голос Эдгар. Алекс с Эпатой садятся на розовую кровать, а мы с Джессикой, Джерзи Мэй и Террелой рассаживаемся по розовым стульям. Джоанна устраивается на розовом ковре. Джессика пытается призвать нас к вниманию, но ей мешает доносящиеся откуда-то неподалеку звуки — бум, бум, бум, бах, бум, бум…
Алекс широко открывает глаза.
— Что там такое творится? — спрашивает она. Она-то никогда еще не бывала в гостях у тройняшек.
— Это Мейсон, ил лоро фрателло пиу джоване — их младший брат, — говорит Эпата. — Будущая звезда баскетбола.
— Он тренируется целыми днями — БЕЗ ПЕРЕРЫВА! — вздыхает Джоанна. Она выходит в коридор и стучит в соседнюю дверь. — Мейсон! Прекрати уже!
Мейсон и не думает прекращать.
Джессике приходится говорить громче.
— Всем нам известно, по какому поводу мы собрались здесь. Нам необходимо отыскать способ вернуть мисс Деббэ туфли мисс Камилы Фримен. Я лично предлагаю их починить. Джерзи у нас отличная рукодельница.
Джерзи смущенно улыбается.
Джессика поворачивается ко мне.
— Ты принесла туфли?
Я медленно открываю молнию на сумке и достаю бесформенные лохмотья из ткани и кожи, с которых до пола свисают издырявленные ленточки. Ленточки слегка покачиваются, но затем замирают, словно поняв: все безнадежно.
Девочки ахают. Эпата издает негромкий долгий свист.
— Даже если Джерзи — лучшая рукодельница на свете, — говорит Эпата, — эти обрывки ей не починить.
Джессика, похоже, несколько потрясена.
— Что ж, — говорит она, взяв себя в руки, — чинить туфли мы не станем. Значит, нужен мозговой штурм.
— Какой штурм? — переспрашивает Террела.
Джессика поднимает пачку бумаги.
