– Прекрати, Бэкстер! Надевать пластиковые пакеты на голову опасно. Ты мог задохнуться, – проворчала я, пытаясь отобрать у него пакет.
– Отстань от него, Лили, он просто играет, – сказала мама, задев мои ноги пылесосом.
– Но это же опасно! А что, если Пикси станет за ним повторять?
– Что, если Пикси станет за ним повторять? – передразнила меня мама, показав, как чопорно и глупо прозвучал мой вопрос.
– Пикси повторять! Пикси повторять! Пикси повторять! – завизжала Пикси.
– Вот видишь! – упрекнула я.
– Вижу перед собой сердитую ворчунью, – ответила мама, показав мне язык.
– Сердитая ворчунья, сердитая ворчунья, сердитая ворчунья! – повторяла Пикси, а Бэкстер подбежал ко мне с чёрным пакетом на голове и зарычал, как монстр.
Я гордо удалилась. Легла на матрас, решив нарисовать в новом альбоме дом своей мечты, но все линии выходили косо. Принялась листать журнал, но картинки расплывались перед глазами. В результате уткнулась головой в замызганную подушку и свернулась клубочком, обхватив колени руками.
Решила пролежать так целый день, но было воскресенье и на обед мама поставила в духовку курицу. Обычно не утруждая себя приготовлением еды, иногда, по особому случаю, она запекала курицу. Я думала, что не хочу есть, пока не почувствовала её запах. К тому времени, как мама обложила курицу печёным картофелем, горошком и морковкой, я уже умирала от голода. Стоило маме позвать меня только один раз, и я сразу прибежала.
– Вот ты где! Ты немного прикорнула, малышка? Может быть, теперь не будешь ворчать. Давай садись, устраивайся поудобней!
За обедом мы все сидели за кухонным столом. Обычно Пикси всегда ёрзала. Хватала с тарелки еду и бегала с ней по комнате, но теперь она сидела на скамье прямо и почти не вертелась. Одобрительно бормоча что-то себе под нос, она насадила запечённую картофелину на вилку и облизывала её, будто фруктовый лёд на палочке. Бэкстер чавкал, набив полный рот еды. Блисс ела аккуратно, стараясь, чтобы мясо курицы не попало на картошку, и, отделив горошек от морковки, отправляла в рот по чуть-чуть из каждой кучки. Сама мама ела мало, откусывая от курицы по крохотному кусочку.
– Кто будет тянуть со мной дужку? – спросила мама, подцепив её вилкой[8]. Давай, Лили, тяни!
Я потянула, и маленькая косточка треснула.
– Ой, тебе досталась бо́льшая часть. Ты загадываешь желание, – объявила мама.
Я сжала в ладони маленькую жирную косточку, закрыла глаза и вложила всю свою силу в это желание.
Пожалуйста, пусть мама не уезжает в отпуск без нас!
Но после обеда мама отправилась в свою комнату и начала собирать чемодан. Мы с Блисс легли на её кровать и стали за ней наблюдать. Бэкстер заехал со своим автопогрузчиком под кровать и ползал там в пыли. Пикси, мешая маме, ковыляла по комнате на высоких каблуках.
– Жаль, что у меня нет нормального бикини, – пожаловалась мама. – Послушай, Лил, как ты думаешь, мои шикарные красные лифчик с трусиками сойдут за бикини?
– Нет, они выглядят как трусы и лифчик.
– Что ж, как только приеду, придётся купить купальник. А что мне надеть в самолёт? Серое платье, чтобы выглядеть на все сто, или полететь в джинсах и майке? Чтоб не думал, что я слишком много жду от этой поездки.
– Не знаю. Почему бы тебе не надеть трусы с красным лифчиком?
– У-у-у! Горбик-то у нас никуда не исчез! Маленькая мисс Верблюд, вот ты кто! – сказала мама. Потом, поморгав, она посмотрела на меня серьёзно: – Пожалуйста, не порть мне всё, Лили! Подожди, вот будет у тебя друг, тогда узнаешь.
– У меня никогда-никогда не будет друга! – огрызнулась я.
– Ну, тогда скучай и оставайся старой девой!
– Что за блажь уезжать и бросать своих детей? – пробормотала я.
– Я же не бросаю вас, дурочка! Это же всего на несколько дней, ну сколько раз можно повторять?! И Мики за вами присмотрит. Мне сейчас ему позвонить? Нет, может быть, лучше отложить всё на последний момент, когда буду уходить, тогда уж он никуда не денется.
– Ну мама…
– И никаких возражений! Я сыта ими по горло! Замолчи!
И я замолчала. Какой же я была глупой! Нужно было спорить до посинения. Просить, умолять, плакать! Напугать Блисс и тоже заставить её плакать. Нужно было обнять маму. Можно было столько всего сделать, чтобы остановить её в то воскресенье, но я позволила ей собрать чемодан, выпить ещё одну чашку чая и накраситься. Вот и она готова к выходу: в джинсовой куртке, с чистой головой, с красиво расчёсанными волосами, подпрыгивающими при ходьбе над плечами.
– Ладно, пора заняться Мики, – заявила мама, набирая его номер. Прислушавшись, она нахмурилась: – Чёрт возьми! У него автоответчик. Мики? Послушай, Мики, это я, Кейт. Эй, помнишь, ты мне говорил, что хочешь повидаться с детьми? Ну вот, я всё для тебя устроила. Как только услышишь это сообщение, приходи к нам домой. Я уезжаю на несколько дней за границу с моим новым другом – да, правда, теперь твоя очередь немножко поиграть в папу. Дети очень рады, что ты придёшь, да, Бэкстер, дружок?
Бэкстер заулюлюкал.
– Слышишь? Ладно, Мики, смотри не подведи меня, пожалуйста! Мне очень дороги мои дети. Пока!
Щёлкнув телефоном и закусив губу, мама посмотрела на нас.
– Хочу поговорить с папой! – потребовал Бэкстер.
– Нет, родной, я просто оставила ему сообщение, – сказала мама. Она взглянула на меня: – Значит, ты присмотришь за детьми, пока не придёт Мики, хорошо, Лил? Зачем он выключает свой телефон? Как это на него похоже! Ладно, с вами ведь всё будет в порядке, правда, Лил? Он придёт как только получит сообщение.
– Мам…
– Всё будет хорошо, я уверена! И я буду вам каждый день звонить, обещаю, просто проверять, что с вами всё в порядке. И когда вернусь, привезу вам всем подарки. Что бы ты хотела, Лили? Знаю, испанский танцевальный костюм. Красный, весь в оборочках!
– Не хочу никакого подарка! – сказала я, хотя мне всегда нравились испанские танцевальные костюмы. Я представила себе красный, весь в оборочках, и мне очень захотелось его иметь.
– И я хочу танцевальный костюм, розовый, – сказала Пикси.
– А можно мне голубой? – спросила Блисс.
– Не хочу девчачий костюм! – с отвращением заявил Бэкстер.
– Нет, мой маленький мужчина, я привезу тебе игрушечного быка. Большого чёрного быка – будешь тореадором, – пообещала мама.
– Ух ты, здорово! Настоящего свирепого быка с рогами, но я его не испугаюсь, правда?
– Ты ничего не боишься, мой Бэкси! А сейчас будь паинькой, веди себя хорошо с Мики и не дразни сестрёнок, ты меня слышишь? Блисс, ты должна сама говорить, что тебе нужно, и Мики всё для тебя сделает. Пикси, не озорничай, будь очень-очень хорошей девочкой.
Она их всех поцеловала и потом обняла меня:
– Я скоро вернусь, Лили! Клянусь!
Схватив свой чемодан на колёсиках, мама выбежала из квартиры. Она даже не поцеловала меня как следует! Она просто исчезла. Мы услышали лишь стук её каблучков по галерее.
Бэкстер, Блисс и Пикси одновременно посмотрели на меня. Как будто до них только что дошло, что происходит.
– Мама вернётся через минутку? – спросила Пикси.
– Нет, она уехала на неделю, ну почти, – сказала я.
У Пикси задрожала нижняя губа.
– Нет, вернётся через минутку! – не поверила она.
– А где тогда папа? – спросил, оглядываясь по сторонам, Бэкстер, как будто Мики прятался где-нибудь в буфете.
– Он придёт как только получит мамино сообщение, – сказала я, и в животе у меня что-то ёкнуло.
– Он ведь не приведёт собаку, правда? – спросила Блисс.
– Я не знаю.
– Придёт через минутку! – завизжала Пикси, вновь и вновь повторяя эту фразу, словно веря в то, что так оно и будет, если она произнесёт её много-много раз.
– Замолчи, Пикси, – сказала я, беря её на руки, но она продолжала визжать, прижавшись к моему лицу.
– А почему папы до сих пор нет? – возмутился Бэкстер, пнув ногой ножку стола.
– Почему мама уехала без нас? – спросила Блисс.
– Я не знаю! – крикнула я, напугав их всех. Даже Пикси от страха умолкла.
Все они были уже готовы расплакаться, даже Бэкстер. В какой-то момент я возненавидела всех троих. Это мне хотелось кричать, задавать вопросы и плакать. Мне хотелось упасть на колени и зареветь как младенец. Но я не могла. Я была самой старшей. Я должна была за всеми присматривать.
– Хватит, глупышки! Давайте… давайте порисуем! Я дам каждому по листочку из моего нового альбома, хотите? Бэкстер, ты нарисуй большого страшного быка. Блисс, а ты – себя в голубом платье с оборочками, с такими трещотками в руках, кастаньетами. И Пикси… я помогу тебе рисовать. Можешь взять мои лучшие мелки, хочешь? А пока мы рисуем, давайте съедим по кусочку шоколада, в буфете ещё есть плитка.
А у меня снова получилось! Третий вечер подряд мне удалось их отвлечь и сделать счастливыми! Я затолкала себе в рот шоколад и стала рисовать вместе с малышами, изобразив целую труппу испанских танцоров, которых не слушались ноги и поэтому притоптывали они не в такт.
