С рядом Сорванцов тоже не возникло особых проблем. Подозрительная линейка постоянно поднималась, но ударяла редко, оценок в журнал тоже было мало. Приска заработала три удара по заляпанным чернилами пальцам, но без оценки.
— Пунтони, ты неисправима, — учительница даже засмеялась.
Неприятности начались, когда синьора Сфорца подошла к ряду Кроликов. Она обходила его медленно, очень медленно, наслаждаясь видом затаивших дыхание девочек. Кроме Марчеллы и Розальбы, досталось всем. У линейки была куча хлопот: подниматься, указывать, ударять.
— Чистота тела — это зеркало души, — повторяла учительница. Как вы появитесь в раю с такими неухоженными душами? Вам придется отправиться в ад. Таким грязнулям, как вы, там самое место.
Большинство наказанных девочек не обратили внимания на эти страшные пророчества. Но Анна, дочь сторожа, расплакалась.
— В моем классе я не потерплю плакс! — с досадой сказала синьора Сфорца. — Выйди вон! Умойся и не возвращайся до звонка.
Весь класс замер, когда учительница добралась до последней парты. И слепой бы заметил, что Аделаиде и Иоланда были не очень-то опрятными и давно не мылись. Что с ними сделает учительница? Сколько раз ударит линейкой? Или двух грязнуль снова выгонят из класса?
Но, ко всеобщему удивлению, ни одного удара линейкой не последовало. Она даже не коснулась двух девочек. Примерно в метре от них учительница остановилась, скорчив гримасу.
— Какой аромат фиалок! — воскликнула она с сарказмом. — Какое благоухание роз! Эй, вы две, сколько дней вы не мылись?
Тишина. Девочки уставились на нее в замешательстве.
«Я бы на их месте умерла бы со стыда», — подумала Элиза.
— Ну же! Сколько дней? — напирала учительница. Иоланда, которая была посмелее, пролепетала:
— На Успение[10] крестный возил нас на пляж…
— Ах! Вы ее послушайте только! Морская вода! На Успение синьорина ездила на пляж! А ванна, грязнуля? Ванна? Когда последний раз ты купалась в ванне?
— Синьора учительница, у этих двух нет ванной, — сказала Звева Лопез дель Рио презрительным тоном.
— У них, наверное, есть душ, — вмешалась эта дурочка Эмилия Дамиани.
— Ага! Десять раз! Какая же ты глупая, Эмилия! — отрезала Звева.
— Тихо! — сказала учительница. — Если даже у них нет ни ванны, ни душа, меня это не касается. Я требую, чтобы мои ученицы, все мои ученицы, мылись, а уж как — неважно.
Потом она повернулась к Аделаиде:
— А ты, Рапунцель[11], можно узнать, сколько времени мыло не касалось этих прекрасных белокурых кос? От тебя козой воняет.
Аделаиде тихонько заплакала. Лицо у нее было грязным, под носом — корка от соплей, слезы оставляли на щеках две блестящие полоски, как будто улитка проползла.
— Запомните раз и навсегда, — строго сказала учительница, — отныне все будет по-другому. Сегодня я буду снисходительна. Но завтра, если вы не придете начищенные до блеска, как две новехонькие монетки, я покажу вам где раки зимуют!
Глава пятая,
в которой Гудзон Аделаиде меняет прическу
Элиза и Розальба ходили в школу одной дорогой. Они выходили из дома без двадцати восемь, хотя идти было совсем недалеко, а первый звонок звонил только в четверть девятого. Им нравилось подходить к школе, когда сторож еще не открыл ворота и можно спокойно поиграть с другими ранними пташками или просто поговорить.
К тому же им еще надо было зайти в кондитерскую Манна, где Розальба завтракала за стойкой чашкой горячего шоколада и трубочкой со сливками.
— Хочешь откусить? — щедро предлагала она. Элизу дважды просить не приходилось. На глоток шоколада она тоже соглашалась. Потом с усами из коричневой пены подруги продолжали свой путь.
Если погода была хорошая, они делали крюк через городские сады, которые в этот час поливали и где в сезон всегда можно было найти божью коровку на живой изгороди или мохнатую желто-коричневую гусеницу, упавшую с веток дуба.
На следующий день после первой проверки чистоты и порядка синьоры Сфорцы Элиза и Розальба как раз шли через городские сады, когда заметили возле пруда с красными рыбками две знакомые фигуры.
— Смотри! Это Аделаиде и Иоланда! — воскликнула Элиза. — Что они делают?
Две девочки поставили на землю портфели и нависли над водой.
— Осторожно, не свалитесь в воду! — крикнула Розальба. — Утонуть можно даже там, где мелко.
— Что вы делаете? — спросила Элиза, подходя ближе.
— Моемся, — робко ответила Иоланда.
— Иначе… иначе учительница… — попыталась объяснить Аделаиде.
Розальба смерила их с ног до головы критическим взглядом.
— Мы вам поможем, — сказала она.
Они намочили носовые платки, выжали их и стали тереть со всей силы шеи, уши, щеки…
Это оказалось почти так же весело, как играть в кукол и вскоре все четверо смеялись, брызгались водой и дурачились, как закадычные подружки.
Когда спустя полчаса весь класс вскочил на ноги для проверки, Элиза бросила удовлетворенный взгляд на последнюю парту слева. Лица Иоланды и Аделаиде блестели и немного раскраснелись от спешки. Уши были вычищены снаружи и изнутри, шеи, руки и колени тоже. Учительница могла быть довольна.
Но синьора Сфорца и на этот раз остановилась в метре от девочек, скривив нос.
— Что за благоухание роз! Что за запах фиалок! — воскликнула она. — Сегодня вы вылизались, как кошки. Вы что, думаете, вам хватит простого умывания?
Тогда только Элиза осознала, что хоть лица и вымыты, но платья, чулки, волосы остались прежними.
— Что я вам вчера обещала, дорогие? Уже забыли? — угрожающе спросила учительница.
— Простите, синьора, но они же не виноваты, если няня… — встряла Эмилия Дамиани, которая терпеть не могла воду, и старая няня каждый вечер насильно погружала ее в ванну.
— Какая же ты глупая, Эмилия! Откуда у них взяться няне! — перебила ее Звева Лопез.
— Как раз поэтому они должны учиться сами нести ответственность за свой внешний вид, — сказала учительница.
Приска изо всех сил сжала Элизину руку, вонзая ногти ей в ладонь. Розальба подняла крышку парты и захлопнула ее. Бам!
— Что происходит? — грозно спросила учительница.
— По-моему, сегодня они достаточно чистые, — с вызовом сказала Розальба.
— Ах так? Правда? Ты думаешь, что разбираешься в этом лучше меня, Кардано? Тогда помоги мне. Иди сюда, я сказала!
Растерянная Розальба встала и подошла ближе.
— К примеру, вот эти прекрасные белокурые косы кажутся тебе достаточно чистыми? — спросила учительница, приподнимая линейкой косу Аделаиде. — По-твоему, они хорошо пахнут? Ну же, понюхай! Понюхай вблизи!
Аделаиде задрожала. Розальба понюхала и сказала:
— Пахнут изысканно.
— Правда? Тогда слушай, раз тебе не противно их трогать, подержи-ка их вот так секунду.
Розальба послушалась, недоумевая. Учительница в мгновение ока положила линейку, достала из кармана ножницы и решительно — чик-чик! — срезала под корень обе косички.
— Спасибо, Кардано. Если хочешь, возьми их себе на память. Уверена, твоя подруга Гудзон не против. Можешь заняться разведением вшей.
Потом она посмотрела на Аделаиде, которая застыла у парты, широко открыв налитые слезами глаза.
— А ты, Запах Фиалок, чего хнычешь? Мне в классе плаксы не нужны. Выйди и умойся. Или лучше иди-ка домой, пусть мама полюбуется твоей новой прической.
На следующий день Аделаиде появилась в школе остриженная почти наголо, как мальчишка или чесоточная, и с синяком под правым глазом.
— Что случилось? — поинтересовалась Розальба на перемене.
— Ее мама побила, — объяснила Иоланда. И добавила со злостью:
— Ты могла бы и помолчать вчера с учительницей! Кто тебя просил совать нос не в свое дело?
— Что? — воскликнула Приска возмущенно. — Вместо того, чтобы жаловаться на несправедливость учительницы, она разозлилась на Розальбу, которая ничего не сделала? Это нечестно.
— Давай расскажем твоему папе, — предложила Розальба, — он привык защищать людей.
Но адвокат Пунтони даже слушать их не захотел.
— Приска, я тебя предупреждал с того дня, как ты начала ходить в детский сад. Никаких жалоб, никаких обвинений, никаких сплетен. Ты должна научиться справляться сама. Школа этому тоже учит.
«Я так и знала, — подумала Приска, — от взрослых ничего хорошего не жди».
Она так злилась, что схватила один из своих ежедневников и стала писать.
Глава шестая,
в которой открываются опасности чрезмерной чистоплотности
Жил однажды один синьор, синьор Марио, жена его умерла оставив его вдовцом с тремя детьми: двумя девочками и мальчиком.
