бугор кого, посмотреть?..» Но в этот момент прибежал запыхавшийся и не на шутку взволнованный разведчик из леса и сообщил, что «зеленые» в том месте, где лежит бревно, наводят переправу: таскают сухие деревья, кладут их поперек болота, носят ветки, бросают на бревна.
— Много их там? — спросил Васька.
— Много! И Иван тоже работает, как медведь.
— Иван с ними? — уточнил Гурин. — Тогда, пожалуй, ясна их затея. — Он схватил командира первого взвода за воротник, притянул к себе: — Бери своих ребят и дуй к болоту. А я с другим взводом перейду по плотине на тот берег, и той стороной зайдем к ним в тыл. Как только услышите шухер в тылу у «зеленых», сразу бросайтесь на их переправу и атакуйте. Поняли? Там мы их в болоте и зажмем. А если они раньше станут переходить на нашу сторону, не пускайте, открывайте огонь. Знайте, что мы все равно ударим им с тыла.
Заспешил первый взвод вслед за разведчиком, а Васька взял с собой остальных ребят, пригнулся — и бегом на ту сторону пруда. Под прикрытием крутого берега добежали до леса, остановились, передохнули — и дальше, вперед. Осторожно, от дерева к дереву, от куста к кусту, перебегают они один за другим. Сердце бьется, будто и впрямь на смерть идут. И вдруг увидел Васька — вот они, «зеленые», как муравьи, таскают ветки, палки, бревна и все кидают, кидают в болото. В суматохе не видят подобравшихся с тыла «синих».
Гурин подал знак — вперед! «Ура-а!» — закричали «синие» и бросились на противника.
Иван оглянулся, увидел наседавших с тыла «синих», обозлился и начал их расшвыривать в разные стороны.
— Иван, Иван, ты уже убит! — кричит ему Васька.
Но Иван ничего не слышит, знай отбивается. Тут Ваську схватили сзади, руки стали заламывать, Васька крутанулся, вырвался, но на скользком бревне поскользнулся и ударился головой о дерево — рассек лоб повыше левой брови.
— Командиры оба вышли из строя! — раздался голос военрука. — Оба!
Опустил руки Иван, повесил голову, поплелся с поля боя. Взглянул сердито на Ваську:
— Если бы это взаправду — вот бы вы победили. — И он показал ему огромный кукиш. — Я один всех вас поутопил бы в этом болоте.
Гурин сначала улыбался Ивану, но, увидев, как тот переживает свое поражение, помрачнел и только теперь почувствовал, как больно жжет ссадина на лбу. Потрогал рукой — липко, на пальцах кровь. Приложил к ране носовой платок, пошел медленно вслед за Иваном, чувствуя себя в чем-то виноватым перед ним. «Дурак, перестарался…» Радости от победы не было.
В этот момент горн затрубил отбой, вслед ему протрубил другой, третий… Эхо отбоя разнеслось далеко по полю, по лесу и затихло — одно в овраге, где-то внизу, а другие два в лесу.
В одиночку, группами скатывались участники игры с бугра вниз к пруду, к назначенному месту сбора. Шли, бежали, разгоряченные, возбужденные, «зеленые» и «синие» — все перемешались. Собираясь возле военрука, спорили, доказывали друг другу свою правоту, каждый превозносил действия своей стороны:
— Вот если бы!..
— А если бы!..
Утихомирить их было трудно.
— Командиры, проверьте людей — все ли на месте, — приказал военрук.
Проверили — все налицо, никто не потерялся.
— Хорошо, — вздохнул облегченно военрук. — Ну, садитесь — сделаем разбор.
— Кто победил? — нетерпеливо спрашивали его.
— Кто победил? — переспросил он раздумчиво. — Да как вам сказать?.. По-моему, все победили.
— Ну-у, нет!.. — завыли «синие». — Наша взяла!
— Все победили! — твердо повторил военрук. — Все участники игры победили. Интересная ситуация создалась — обе стороны действовали очень умно, по-военному разумно. Смотрите: «синие» предположили два варианта наступления «зеленых» и ждали их в одном месте, а от другого отпугивали. Разумно! Но и «зеленые» не дураки: они отвергли и первый, и второй варианты, а выбрали третий, именно тот, о котором их противник сначала даже и не подозревал! А? Здорово? Мне лично очень понравились действия и тех и других. А остальное — это детали боя, от них, конечно, многое зависит… Но ситуация создалась исключительно интересная. Согласны?
— Согласны! Но если бы не разведчики…
— Если бы!.. — Военрук встал. — А теперь — по домам. Противогазы, бинокли завтра принесете в школу. — Он обратился к Гурину: — А лоб надо перевязать. Что ж это, санитары?.. — Он оглянулся, тронул за рукав Натку. — Девушка, обработайте, пожалуйста, рану йодом и завяжите.
Натка взглянула на Ваську и, хитро сощурив глаза, пропела:
— А-а-а… Попался, голубчик! Садись, — указала она ему на большой круглый голыш и распорядилась: — Валя, твой раненый. Приказано обработать рану йодом, завязать и отпустить на все четыре стороны. А впрочем, там смотри сама, все будет зависеть от его здоровья и состояния. — Натка показала Ваське язык и побежала догонять свой «санбат».
Увидев Ваську, Валя растерянно улыбнулась, взглянула на ссадину, увидела запекшуюся струйку крови над бровью, поморщилась виновато: думала, Натка шутит, а тут…
— Ой, кровь… — Она опустилась на колени, раскрыла сумку, достала вату, флакон со спиртом, отерла края ссадины. — Больно?
— Ничего, терпеть можно, — сказал Васька как можно бодрее.
Валя накрутила ватку на белую лучинку, макнула ее в йод, поднесла к ране и остановилась.
— Сейчас будет очень больно, потерпите…
Васька кивнул и закусил нижнюю губу. Боль была действительно нестерпимой, но он героически перенес ее.
Сделав тампон, Валя приложила его к ране, попросила:
— Подержите…
Поднял руку Васька и коснулся Валиных пальцев на тампоне, неожиданно для себя прижал их ласково. Она не отнимала, ждала, когда он отпустит. Он не отпускал, и тогда она сказала:
— Больной, ведите себя как следует…
— Я не больной, а раненый…
— Все равно. — Она высвободила пальцы, взяла бинт и стала накручивать ему «чалму». Накрутила, завязала, спросила: — Не туго?
— Нет…
Мягкое, теплое, ласковое прикосновение бинтов было так приятно, будто это Валя обняла его голову своими нежными руками.
Сложив в сумку медикаменты, Валя поднялась и, посмотрев вдаль, воскликнула:
— Ой, наших уже и не видно… Пойдемте быстрее.
— Дорога знакома, не заблудимся, — успокоил он ее.
— Неудобно… — проговорила Валя покорно и сняла с головы медицинскую повязку. — Все, игра кончилась, имею право. — Она тряхнула головой, распушила примятые волосы. Беленькие колечки вновь заняли свои места, украсив ее лоб милыми, привлекательными завитушками. Две длинные тугие косы стекали по спине до самого пояса.
— Очень идут вам эти… — Гурин покрутил пальцем надо лбом.
Валя зарумянилась, застеснялась, нагнулась над сумкой, пряча в нее косынку.
— Давайте я понесу сумку, — попросил Гурин. — Она ведь тяжелая?..
— Нет… — сказала Валя, однако сумку отдала. — А я что ж, с пустыми руками буду
