— Я же по-хорошему попросил тебя не трогать Томаса! Можешь издеваться над кем хочешь, а к нему не прикасайся! Он мне нужен для особой цели! — возмущёно кричал Воланд, взбешённо метаясь по залу в своём замке. — Теперь неизвестно, когда он встанет на ноги после того, что ты устроила там в пустыне!
— Да оправится твой щенок, я не просила его лезть в барак. Он сам напросился на неприятности, мне нужна была только Марианн, — равнодушно заявила Патриция, спокойно рассевшись в кресле возле камина. Напротив неё сидел, молча, Наблюдатель и убивал ведьму презрительным взглядом.
— Ничего, придёт тот день, и я навсегда избавлюсь от тебя и ещё станцую на твоей могиле и только в том случае спокойно смогу отдыхать, зная, что ты больше никому не портишь жизнь!
— Ты избавишься от меня только тогда, когда поможешь мне завоевать Вильяреаль и главную роль в этом должны играть эти дети. А, если они и дальше будут упрямиться и ставить мне палки в колёса, то нам придётся их убрать, как и предыдущих Носителей.
— Тебе не надоело экспериментировать, Патриция! Разве ты не видишь, что камни нельзя подчинить своей воле!
— Но тебя, же я подчинила себе, — ехидно улыбаясь, произнесла Патриция. — Ты всегда будешь моим и даже не думай, что кто-то тебя освободит.
— Убирайся вон из моего замка! — разъярённо выпалил Воланд, указывая ей на выход. — Избавь меня от своего присутствия, хотябы на несколько дней!
В угольных глазах Воланда заблестел опасный огонёк, и Патриция решила уйти по-хорошему, пока он не разозлился окончательно.
Как только она удалилась Наблюдатель всё также, молча, протянул Воланду бокал с какой-то дымящейся жидкостью, выпив которую, он стал немного успокаиваться.
— Если бы вы только приказали мне, я убрал бы эту ведьму одним махом, — наконец-то произнёс Наблюдатель.
— Мы не можем от неё избавиться, пока я не верну то, что она у меня забрала, — устало заявил Воланд, садясь напротив него.
— Хозяин, а зачем вам нужен тот мальчишка, ведь он вас ненавидит и не станет вам помогать, — поинтересовался Наблюдатель, и в его голосе послышалась ревность.
— Пусть он не желает занимать нашу сторону, но мы оба ненавидим одну особу и он поможет мне от неё избавиться, — уверенно произнёс Воланд. — А сейчас лети, разузнай подробности, что там произошло в той пустыне, а я буду ждать тебя у Луары.
* * *
Тем временем на место происшествия прибыла Корнелия и разогнала всех рабов, которые остались вживых, чтобы не было лишних свидетелей, когда пострадавших вынесут из здания. Остатки барака были ещё охвачены огнём, когда Нора первая ринулась в отчаянии спасать друзей и остальные кинулись за ней. От здания остались только одни развалины, среди огня и густого дыма было трудно кого-нибудь из них найти. Благо, что огонь и дым не причиняли детям вреда, и это способствовало их поискам. Первое, что они откопали, это была подвальная яма, в которой они и нашли Марианн и Джонатана.
Перед самым взрывом камень Томаса предупредил его об опасности, но слишком поздно. Томас только успел столкнуть в подвал Марианн и Джона, а сам остался снаружи. Так как дверь люка была открыта, взрыв хорошо их задел. Дэвид, вместе с эльфами вытащил их из-под развалин израненных и в бессознательном состоянии. Хуже дело обстояло с Томасом, который закрыл вход в подвал собой, а потом его взрывом отбросило в сторону. Осколки стекла и камней впились в него и порвали ему кожу. Всё было бы не так страшно, если бы не железный штырь, который врезался мальчику в грудь и пронзил её насквозь. Когда Томаса, истекающего кровью, осторожно вытащили из под завала он ещё был при сознании. Его пришлось держать за руки и за ноги, пока Луисана вытаскивала железку, после чего он потерял сознание.
Спустя несколько дней Марианн и Джонатан уже встали на ноги, а Томас даже ни разу не открыл глаза. Луисана и Корнелия сутками пропадали в лазарете, возясь с ним, и никого к нему не пускали. Корнелия напоила его эликсиром и пообещала, что он должен обязательно поправиться, нужно только подождать. Виноватая же Марианн не находила себе места. Она постоянно лила слёзы и причитала, что не простит себе, если её брат не выкарабкается.
Однако через неделю Томасу стало хуже. У него начался сильный жар, и он стал бредить. От сильно высокой температуры у Томаса потрескались губы, повздувались вены и вода лилась с него градом. Отчаявшаяся Луисана не знала, как ему помочь и вообще не отходила от его койки. Когда же на утро пришла Корнелия с очередными лекарствами, она только взглянула на Томаса и сразу приказала найти цепь покрепче, объяснив, что у него начинается приступ, подобный тому, какой был у Марианн. Теперь, единственным чем они могли ему помочь, это просто быть рядом, и если он перенесёт приступ, то быстро пойдёт на поправку, а если нет, то станет Воландом номер два.
Мальчика, уже сильно похудевшего за период болезни, приковали прямо к кушетке и попрятали все острые предметы. Ночью, того же дня на весь корабль раздался душераздирающий крик.
Уже сутки камень мучил Томаса, забрав у него последние силы. Однако мальчик не сдавался и продолжал бороться, несмотря на своё плачевное состояние, но приступ не отступал от него. От боли он не раз рвал на себе цепи, и его приходилось всеобщими усилиями приковывать обратно. Периодами он переставал кричать и просто пытался выдержать сильный жар. Луисана вообще не покидала их корабельный лазарет и практически не отдыхала, а Корнелия и два брата помогали ей, чем могли. Иногда Томас приходил в сознание и в агонии городил всякую чепуху о том, что он хочет умереть. Корнелия объясняла, что это на него так действует камень и его слова нельзя воспринимать всерьйоз.
Шла уже вторая ночь его мучений и мальчику не становилось лучше. Всю эту ночь Томас пролежал смирно, тяжело дыша из-за высокой температуры, и уставшей Луисане удалось наконец-то ненадолго присесть. Однако ближе к утру, Томас опять очнулся и на удивление был при здравом уме.
— Луисана, можешь мне пообещать кое-что сделать, — едва слышно, произнёс Томас, склонившейся над ним девочкой. — Пообещай, что если камень победит, то вы не позволите мне оставаться существовать…, я не хочу быть жестоким. Пообещай, что эльф вырвет из меня камень.
— Нет, Томас, ты должен бороться. Неужели ты забыл нашу клятву …? Ведь мы родились в один день и умрём тоже вместе, ты не посмеешь нас оставить! — принялась причитать Луисана, держа его за руку. — Ты должен бороться, хотябы ради нас.
— Я бы с радостью боролся, но у меня уже не осталось для этого сил. Ты же знаешь, как я люблю жизнь…, хотя она меня не сильно жалует…, но я уже не знаю, как победить камень…, если вы не убьёте меня…, то он меня убьёт.
Ему всё труднее было произносить слова, и его речь становилась бессвязной. Вскоре он вообще стал задыхаться, а его пульс впервые сильно участился. Луисана испугалась и стала в панике звать Корнелию. Через мгновение та уже была возле его кушетки и освобождала мальчика от цепей на груди.
— Что с ним?! Почему он задыхается?! — в истерике закричала Луисана. Она уже сама была на грани нервного срыва.
— К сожалению, камень его убивает, а он уже не может с ним бороться. У него слишком мало сил, — с трудом выдавила из себя Корнелия.
Всех охватило отчаяние, ведь у них на глазах умирал друг и никто не мог ему помочь. Внезапно дверь лазарета распахнулась настежь. Перед собравшимеся в комнате, предстал не кто иной, как сам Наблюдатель, которого здесь никто не ожидал увидеть.
— Ну чего тут происходит? Собрались умирать! — как всегда в своём репертуаре, издевательским тоном произнёс он, обпёршись о дверной косяк. — Надо же, я бы с удовольствием сплясал на могиле этого умника, но, увы, нужно выполнять приказ хозяина.
С этими словами он неохотно подошёл к койке мальчика и залпом влил ему дымящуюся жидкость. Томаса держали за руки и за ноги, пока Наблюдатель пичкал его какой-то гадостью. Через несколько минут он стал понемногу успокаиваться и все с облегчением вздохнули.
— А теперь объясни нам, с какой это радости Воланд помог Томасу, ведь ему было бы на руку, если бы он стал демоном? — тут же задала вопрос Нора, пока Наблюдатель не удрал прочь.
— Он бы стал демоном, но не подчинялся моему хозяину. Томас Носитель главного камня, как и ты и, чтобы он был на нашей стороне нам нужно самим этому посодействовать, а не камню, поэтому вы и нужны нам живыми, — недовольно пробурчал Наблюдатель, направляясь к выходу. — Но учтите, хозяин в первый и последний раз оказывает вам такое одолжение…. И, кстати, вы же все в курсе, что за любую услугу здесь нужно платить, поэтому Воланд приглашает вас на маскарад. Всё, что от вас требуется это только ваше присутствие, а если вы не придёте, то пеняйте на себя, мне за вас будет страшно, — с этими словами он вытащил из кармана пиджака билеты и, оставив их на столе, удалился прочь.
