Свернув за угол, Роллан увидел впереди крупного человека в мантии насыщенного зеленого цвета. Тот сидел верхом на лосе. Выглядело это странно, но времени обдумывать, что и почему, не было. Лось на полном ходу приближался, и его рога были так велики, что в ширину простирались почти от одной стороны улочки до другой. Широкое, полное лицо седовласого наездника закрывала жесткая борода. Под его мантией позвякивала кольчуга.
– С дороги, мальчик! – взревел человек в зеленой мантии.
Отскочив в сторону, Роллан прижался к стене, и лось пронесся мимо. Мальчик услышал над головой резкий крик и скрежет когтей по металлу – это его птица села на крышу.
Зериф и его шакал показались из-за угла и резко затормозили при виде надвигающегося на них лося. Человек в зеленой мантии с боевым кличем поднял булаву. Зериф толкнул плечом первую попавшуюся дверь, возможно черный ход какой-то лавки, и ввалился вовнутрь.
Всадник задержался на секунду, будто решая, продолжить ли погоню, но потом направился обратно к Роллану.
– Как он тебе представился? – рявкнул мужчина.
– Тот парень? Зериф.
– Не соврал. Ты его знаешь?
– Я с ним только что познакомился. Он заплатил за меня залог в тюрьме.
Мужчина спешился:
– Что он тебе сказал?
– Не много, – ответил Роллан. – Хотел забрать меня отсюда.
– Думаю, да, – сказал мужчина. – Мы называем его Зериф Шакал из-за духа его зверя, хитрого существа, что водится в Нило. Зериф работает на нашего заклятого врага, Пожирателя.
– Пожирателя? – переспросил Роллан. Это казалось таким невероятным, что у него перехватило дыхание. – Вы не шутите? А вы кто?
– Я – Олван.
Роллан посмотрел на огромного лося и снова отступил назад. Не может быть. Это невозможно.
– Тот самый Олван? – спросил потрясенный Роллан, переходя на шепот.
– Если под «тем самым» ты имеешь в виду предводителя Зеленых Мантий всего мира, то да, тот самый Олван.
Ястреб крикнул и спикировал вниз, опустившись на плечо Роллана, который протянул руку и погладил перышки птицы.
Мальчик долго молчал и наконец сказал:
– Что-то вдруг все захотели быть моими друзьями. Вы оба так быстро объявились. Все из-за моего ястреба?
– Эта птица – не твой ястреб, сынок. Она – тот самый Ястреб. – Олван подождал, пока смысл слов дойдет до Роллана. – Ты призвал Эссикс обратно в этот мир.
Абеке села на край пухового матраса. В ее комнате стоял резной письменный стол, изысканный диван, кресла с мягкими подушками и зеркало в раме, которая, как подумала Абеке, могла быть из настоящего золота, – и все это было предоставлено в ее личное распоряжение. Все, с кем она встречалась, обращались с ней уважительно, а слуга приносил вкусные блюда. Леопард Абеке превратил ее в королевскую особу.
Комната слегка покачивалась из стороны в сторону. Трудно поверить, что такая роскошь может быть на корабле! Если бы Абеке не увидела этого собственными глазами, ни за что бы не поверила. Она была признательна за обходительное обращение, но в этой изысканной комнате Абеке было неуютно. Здесь все было не так, как дома. Не было знакомых лиц и привычных мест.
Зериф не отправился вместе с ней в путешествие по морю. В порту он объяснил, что ему нужно ехать в какое-то другое место по срочному делу, и поручил чужестранцу, парню по имени Шейн, заботу об Абеке. После того как она потеряла все, расставаться снова было больно.
Еще не прошло и недели с того момента, как Зериф убедил ее отца, что Абеке надо покинуть Окаихи не просто ради собственной безопасности, но ради блага деревни. Пожало согласился быстро. В глубине души Абеке жалела, что отец не противился этому решению дольше. В голове то и дело возникал вопрос: сдался бы он так же легко, если бы речь шла о Соаме. С одобрения отца Зериф тайно увез Абеке и Уразу в ту же ночь.
Абеке сожалела о том, что, прежде чем уехать, так и не поговорила с Чинве. Та ведь подумала, что Абеке станет новой Заклинательницей Дождя, которая была так необходима деревне. Торопясь последовать совету Зерифа, Абеке совсем об этом не подумала. А что, если из-за ее отсутствия продолжится засуха? Что, если она отказалась от своей судьбы? Вдруг она упустила последний шанс найти наконец свое место в жизни?
На борту корабля было комфортно, но все же Абеке отчаянно скучала по сестре и отцу. Дома им хватало одной комнаты на всех. У них были общие дела по хозяйству, они вместе ели, и Абеке привыкла засыпать под храп отца.
А на корабле Абеке вообще не могла заснуть. Все было чужим. Поначалу ее окружало слишком много нового и по дому скучать было некогда: восхитительная поездка в экипаже, шумный город, море – вода без конца и края, слишком соленая, чтобы пить; а затем корабль, большой настолько, что на нем уместились бы почти все жители деревни. И только после того, как подняли паруса, Абеке почувствовала беспокойство. Появилось время на размышления, время на ностальгию о прогулках в саванне, время для тоски по знакомым лицам.
По крайней мере, у нее была Ураза. Абеке чесала шею леопарда, и громадная кошка урчала, приятно щекоча вибрациями ладонь. Ураза не проявляла любовь как-то особо, но никогда не возражала против того, чтобы Абеке ее гладила.
В дверь постучали. Должно быть, пришел Шейн. Его присутствие было еще одной приятной частью путешествия. Он помогал Абеке понять, как улучшить связь с Уразой.
– Войдите, – сказала Абеке.
Шейн открыл дверь. Он был всего лишь на год старше Абеке, ему исполнилось двенадцать. Белокожий, но симпатичный. Абеке восхищало его крепкое телосложение и спокойная уверенность. Как и у Абеке, у Шейна был свой дух зверя – росомаха.
– Сходим в трюм? Ты готова? – спросил он.
– Я уже думала, что ты не придешь, – пожаловалась Абеке. – Не привыкла сидеть взаперти.
Шейн стоял в дверном проеме, выжидающе глядя на девочку.
– Трудно бросить все, что знакомо. Мне тоже пришлось уехать от родителей. Мой дядя помог мне в обучении, но его тоже теперь нет рядом.
– Моя мама умерла четыре года назад, – призналась Абеке. – Она была единственной, кто меня понимал. Отец и сестра… с ними все по-другому. Но я все равно по ним скучаю. Знаю, что они беспокоятся обо мне так же, как и я о них.
Выражение лица Шейна смягчилось.
– Здесь люди тоже заботятся о тебе, Абеке. Мы видим в тебе большой потенциал. У нас непростая судьба, и приходится искать семью там, где получится. У тебя есть дух зверя. Ты научишься находить в этом утешение. Пойдем.
Ураза последовала за ними. Когда они проходили мимо солдат и матросов, которые украдкой поглядывали на леопарда, Ураза двигалась с естественной грацией дикого хищника, и никто не хотел оказаться к ней слишком близко. Даже самые храбрые держались подальше, тогда как остальные старались и вовсе с ней не сталкиваться. Только через четыре дня в море Абеке начала спокойно относиться к подобному вниманию.
Шейн подготовил трюм под площадку для тренировок. Деревянные ящики, тюки и бочки были расставлены по бокам, формируя длинный открытый коридор. Там ребят никто не беспокоил.
– Ты разговаривала с Уразой? – спросил Шейн. – Показывала ей, что ты ее любишь?
– Да, – ответила Абеке.
– Любой дух зверя необычайно умен, – напомнил ей он. – А твой – намного умнее других зверей. Ураза не умеет разговаривать, но это совсем не значит, что она не понимает.
– Великие Животные умели разговаривать, – сказала Абеке, входя в дверь грузового трюма. – По крайней мере, в легендах.
– Когда Ураза была Великим Животным, она была крупнее лошади, – напомнил ей Шейн.
– Это значит, что моя Ураза еще маленькая? – спросила Абеке.
Мощный леопард точно не выглядел, как звереныш.
– Духи животных всегда появляются взрослыми, – ответил Шейн. – Трудно сказать, вырастет ли Ураза до таких размеров, какие были у нее когда-то. Со временем станет ясно.
Абеке повернулась лицом к Уразе. Леопард смотрел на нее умными фиолетовыми глазами.
– Ты можешь почувствовать ее настроение? – спросил Шейн.
– Не знаю, – присматриваясь, сказала Абеке. – Может быть, ей интересно?
– Похоже на то, – подтвердил Шейн. – Чем больше ты будешь заниматься, тем лучше ты станешь понимать ее эмоции. Это первый шаг к тому, чтобы брать у нее энергию, когда потребуется.
– А как вернуть ее в пассивное состояние?
Абеке всегда поражала способность Чинве превращать свою антилопу гну в тату на ноге.
– Это больше зависит от Уразы, чем от тебя, – ответил Шейн. – Ты должна завоевать ее доверие. Она входит в пассивное состояние добровольно, но не сможет появиться снова до тех пор, пока ты ее не выпустишь.
– Ты держишь свою росомаху в спящем состоянии? – спосила Абеке.
Однажды ей удалось уговорить Шейна, и он стыдливо показал татуировку на груди.
– Бо2льшую часть времени. Реннег великолепен в схватке, но с остальными не ладит. Когда Ураза согласится, тебе придется выбирать, где будет татуировка. Многие предпочитают руку или тыльную сторону кисти. Это удобно.
