Картер пригубил бренди и спросил себя с недоумением, по какой причине он добрый десяток лет ждал, чтобы открыть пьянящую прелесть крепкого напитка и хранил его в буфете со сдержанным почтением, подобающем реликвии, не имеющей никакого практического смысла.
— Нелегко поверить тому, что вы мне сейчас рассказали, — ответил Картер. — Поставьте себя на мое место.
— Однако вы согласились позаботиться о мальчике шестнадцать лет назад.
— Я согласился позаботиться о сироте, а не поверить в неправдоподобную историю. В этом заключается мой долг. Тут сиротский приют, и я его директор.
— Все так, мистер Картер, — отозвалась Ариами. — В свое время я взяла на себя труд навести справки. Ничто не указывало на появление у вас Бена. Вы не докладывали о нем начальству. Не существовало документов, подтверждавших его поступление в приют. Наверное, у вас имелась причина так поступить, учитывая, что «неправдоподобная история», как вы выразились, не вызвала у вас доверия.
— Жаль огорчать вас, Ариами, но официальные документы существуют. С указанием других дат и обстоятельств. Это государственное учреждение, а не дом волшебника.
— Вы не ответили на мой вопрос, — не отступала Ариами. — Вернее, вы всего лишь дали мне повод задать его снова. Что побудило вас подделать личное дело Бена, если вы не поверили объяснениям, изложенным в моем письме?
— При всем уважении, не понимаю, почему я должен вам отвечать.
Ариами посмотрела ему прямо в глаза, Картер попытался избежать пронизывающего взгляда. Горькая улыбка выступила на губах пожилой женщины.
— Вы его видели, — сказала Ариами.
— В истории появился новый персонаж? — с иронией осведомился он.
— Кто кого обманывает, мистер Картер? — спросила в ответ Ариами.
Разговор как будто зашел в тупик. Картер поднялся и сделал несколько шагов по кабинету. Пожилая дама пристально за ним наблюдала.
Картер повернулся к Ариами.
— Допустим, я поверил вашему рассказу. Имейте в виду, это всего лишь допущение. И что, по-вашему, я должен предпринять дальше?
— Отослать Бена, — решительно заявила Ариами. — Поговорить с ним и предупредить. Помочь ему. Я не прошу вас делать что-то такое, чего вы не делали для него в течение последних лет.
— Я должен как следует обдумать ситуацию, — сказал Картер.
— Не раздумывайте слишком долго. Тот человек ждал своего часа шестнадцать лет. Возможно, небольшое промедление не имеет для него значения. А возможно, имеет.
Картер вернулся в кресло и сделал примирительный жест.
— В тот день, когда мы нашли Бена, меня посетил человек по имени Джавахал, — сообщил Картер. — Он спрашивал о мальчике, и я ему ответил, что мы о нем ничего не знаем. Вскоре он ушел и исчез навсегда.
— У этого человека много имен и личин, но цель у него одна, мистер Картер, — сказала Ариами, и глаза ее блеснули сталью. — Я пересекла Индию из конца в конец не для того, чтобы сложа руки смотреть, как умирают дети моей дочери потому, что паре старых дураков не хватило решительности. Простите за грубость.
— Старый я дурак или нет, но мне нужно время, чтобы спокойно подумать. Может, стоит обратиться в полицию.
Ариами вздохнула.
— Нет времени, да и бессмысленно, — сказала она сурово. — Завтра к вечеру мы с внучкой покинем Калькутту. И завтра к наступлению сумерек Бен должен оставить приют и уехать подальше. В вашем распоряжении несколько часов, чтобы поговорить с мальчиком и все подготовить.
— Все не так просто, — не согласился Картер.
— Проще некуда: если вы с ним не поговорите, это сделаю я, мистер Картер, — пригрозила Ариами, направляясь к двери. — И я молюсь, чтобы страшный человек не объявился до того, как забрезжит рассвет.
— Завтра я поговорю с Беном, — пообещал Картер. — Больше я ничего не могу сделать.
С порога комнаты Ариами послала ему последний взгляд.
— Завтра уже наступило, мистер Картер.
— Тайное общество? — переспросила Шири. Глаза ее искрились любопытством. — Я думала, что тайные общества существуют только в многотомных романах.
— Вон сидит Сирах, наш специалист по теме. Он мог бы разубеждать тебя часами, — сказал Йен.
Сирах серьезно кивнул, будто подтверждая, что его познания в данной области не имеют границ.
— Ты слышала что-нибудь о франкмасонах? — поинтересовался он.
— Ради Бога, — вмешался Бен, — Шири подумает, что мы сборище колдунов в капюшонах.
— А вы не такие? — рассмеялась девочка.
— Нет, — торжественно ответил Сет. — Общество «Чоубар» преследует две весьма благовидные цели: помогать друг другу и остальным и делиться знаниями, чтобы обеспечить хорошие перспективы в будущем.
— А разве не эти же самые цели декларировали все величайшие злодеи в мире? — вымолвила Шири.
— Только в последние две-три тысячи лет, — вставил Бен. — Сменим тему. Эта ночь особенная для общества «Чоубар».
— Сегодня мы расходимся, — объявил Майкл.
— Мертвые говорят, — поразился Рошан.
Шири с удивлением смотрела на компанию незнакомых ребят. Ее весьма забавляло, с каким удовольствием они пикируются между собой.
— Майкл хочет сказать, что сегодня состоится последнее собрание общества «Чоубар», — пояснил Бен. — Оно существует семь лет, и теперь занавес опускается.
— Подумать только, стоило мне напасть на тайное общество, как выясняется, что оно на грани роспуска, — воскликнула Шири. — И нет времени, чтобы в него вступить.
— А никто и не говорил, что мы принимаем новых членов, — поспешила внести ясность Изобель. До сих пор она молча слушала беседу, не спуская глаз с чужачки. — Более того, если бы не эти болтуны, нарушившие одну из заповедей «Чоубар», ты бы никогда о нем не узнала. Видят юбку и становятся мягкими как воск.
Шири послала Изобель примирительную улыбку, оценив легкую враждебность, которую девочка к ней проявляла. Трудно смириться с потерей исключительного статуса.
— Вольтер говорил, что самые ярые женоненавистники — женщины, — небрежно оборонил Бен.
— И кто такой, черт побери, Вольтер? — огрызнулась Изобель. — Подобная глупость только тебе могла прийти в голову.
— Слышу глас невежества, — отозвался Бен. — Впрочем, может, Вольтер выразился не совсем так…
— Хватит воевать, — вмешался Рошан. — Изобель права. Мы не должны были распускать язык.
Шири с тревогой наблюдала, как за несколько секунд теплая атмосфера компании подернулась ледком.
— Я не хотела стать причиной ссоры. Лучше мне пойти к бабушке. Я уже забыла все, что вы мне говорили, — сказала она, возвращая бокал с лимонадом Бену.
— Не так быстро, принцесса, — воскликнула Изобель у нее за спиной.
Шири повернулась и встретилась лицом к лицу с девочкой.
— Теперь, когда ты знаешь кое-что, ты должна узнать все и сохранить секрет, — проговорила Изобель со смущенной улыбкой. — Я извиняюсь за то, что сказала раньше.
— Отличная мысль, — заключил Бен. — Давайте.
Шири изумленно вскинула брови.
— Она должна заплатить вступительный взнос, — напомнил Сирах.
— У меня нет денег…
— Мы не церковь, дорогая, нам не нужны твои деньги, — сказал Сет. — Цена другая.
Шири обвела взглядом компанию в поисках ответа. Выражение лиц ребят было весьма загадочным. Йен дружелюбно улыбнулся гостье.
— Успокойся, ничего плохого, — пояснил мальчик. — Члены общества «Чоубар» после полуночи собираются в своей тайной резиденции. Мы все платили вступительный взнос.
— А что у вас за тайная резиденция?
— Дворец, — ответила Изобель. — Дворец полуночи.
— Никогда о таком не слышала.
— А о нем больше никто, кроме нас, и не слышал, — проворчал Сирах.
— И какова цена?
— Повесть, — ответил Бен. — Таинственная история, которую ты никогда никому не рассказывала. Ты поделишься с нами, и твой секрет никогда не выйдет за пределы общества «Чоубар».
— Тебе есть что рассказать? — с вызовом спросила Изобель, покусывая нижнюю губу.
Шири снова поглядела на шестерых ребят и девушку, вопросительно смотревших на нее, и кивнула.
— У меня есть одна история, ничего подобного вы наверняка не слышали, — ответила она наконец.
— Тогда вперед, — сказал Бен, потирая руки.
Пока Ариами Бозе объясняла Картеру причину, вынудившую ее с внучкой вернуться в Калькутту после многолетней отлучки, семеро членов общества «Чоубар» вели Шири сквозь заросли кустарника, окружавшего Дворец полуночи. В глазах гостьи «Дворец» выглядел всего-навсего старым заброшенным особняком. Сквозь прорехи в крыше виднелось небо, усеянное звездами, а среди извилистых теней проступали фрагменты горгулий, колонн и рельефов — жалкие руины архитектурного великолепия некогда царственного сооружения, от былого величия которого остались одни воспоминания.
