И вдруг мама сказала такое…
Горка поджаристых оладий на тарелке росла, из большой банки на столе тянуло душистым клубничным вареньем, и Боря едва успевал глотать слюнки.
Он стоял посреди кухни и не знал, что делать. Надуться? Заплакать? Уйти?
Внезапно появился отец. Боря был так раздосадован и обижен, что не услышал, как звякнул в двери ключ. Отец пристально посмотрел на Борю, лицо его потемнело, на лбу и на щеках обозначились морщинки, а глаза его все уменьшались, словно тонули, прикрываясь веками. А руки медленно, как черепахи, поползли к карманам.
– Подойди сюда, – сухо сказал отец, и Боря понял, что кто-то опять нажаловался на пего.
Боря не смог стронуться с места. Ему вдруг стало не по себе.
– Ты, я вижу, совсем не знаешь, как достаются деньги… Ловко ты вчера подкатился ко мне!..
– Я.., я не подкатывался. – Боря поперхнулся и отступил от отца.
– А кто у меня деньги выклянчил?
И не успел Боря пикнуть, как отец сгреб его и поставил перед собой. Руки нырнули в его карманы – вначале в брюки, потом в куртку, – и в них очутился Борин кошелек.
Боря застыл. Отцовские пальцы быстро извлекли старательно сложенные драгоценные бумажки, подделка которых, как о том написано на них крошечными буковками, преследуется по закону, и спрятали деньги в бумажник.
Лицо Бори напряглось, сморщилось, покраснело – вот-вот брызнут слезы.
Он вырвался из отцовских рук, бросился в ванную и заперся на щеколду. И крепился. Изо всех сил крепился, чтоб не зареветь. Нечаянно он наткнулся локтем на что-то твердое на груди: приборчик…
Так вот что виной всему!
Боря тут же вытащил его из кармана и наугад с силой нажал белую кнопку с черной цифрой «6».
И спрятал приборчик в карман ковбойки, застегнул клапан на пуговку и глянул в зеркало над полочкой. На него смотрело грустное, несчастное лицо.
Боря глубоко вздохнул и.., и побежал в комнатку, где Костик рисовал цветными карандашами. Другого выхода не было: лишь на секунду, на миг посмотрит на Костика Хитрый глаз…
Однако мама помешала Боре.
– Мальчики, ужинать! – позвала она.
Боря переложил приборчик в задний карман брюк: в этом положении он совершенно безопасен, даже нечаянно не заденет он теперь маму с отцом…
Ужин прошел легко и весело, точно и не случилось ничего. Глаза отца уже не прятались под веки, а смотрели открыто и добро, а мама только и успевала подкладывать на их тарелки горячие еще, похрустывающие, пропитанные маслом оладьи. Боря взял уже, наверно, десятую оладью и, макая в пахучее варенье, с превеликим удовольствием съел ее. Время от времени он искоса поглядывал то на маму, то на отца – особенно на отца: как мог он отобрать им же данные деньги! Попросить бы их обратно, но язык не поворачивался: ведь отец-то, собственно говоря, и дал ему эти деньги нехотя, под воздействием приборчика, и отобрал их по приказу Хитрого глаза… Кто же виноват?
Ел Боря быстро, торопливо. Он даже в варенье макал не очень старательно. Скорей, скорей узнать, что это за цифра «6»! Наконец он оторвался от оладий и встал. Между тем Костик и не думал вставать. Его губы были вымазаны вареньем, и он весело заглатывал очередную оладью, точно пеликан лягушку, только с еще большим аппетитом. Боря даже немножко рассердился: сколько же можно?
– Смотри, лопнешь.
– А тебе жалко? – спросил отец.
– Вот еще! – Боря примолк.
Когда мама с отцом вышли, Боря сказал:
– Кончай! Слышишь?
– Я сейчас.
И Боря еще минут пятнадцать глотал слюну, глядя, как этот хитрец в отсутствие мамы загребает прямо из вазочки ложку за ложкой варенье и толстым слоем размазывает на оладьях. И когда все терпение вышло, Боря схватил брата за руку и повел из кухни в их комнатку. Костик со смехом стал вырываться, и в коридоре Боря отпустил его. Брат очутился против кармана с Хитрым глазом.
– Борь, а Борь! – крикнул Костик и подпрыгнул, и у Бори от испуга екнуло сердце и отдалось где-то в лопатке: брат взлетел чуть не на метр. Боря спросил в смятении:
– Что, что, Костик?
И увидел сияющее курносое лицо и большие серые глаза, из которых так и брызгало веселье.
– Идем посмотрим, что я нарисовал! Ну идем же, идем же! – Костик схватил его за руку и силой потащил в комнатку.
И это было так странно. Значит, этой кнопки нечего бояться!
– Ну идем же! Идем же! – Костик втащил его в комнатку, все время высоко подпрыгивая, и раза два даже Боря взлетел с ним в воздух.
Чему он так радуется?
– Смотри! – Костик протянул ему раскрытый альбом, на страницах которого цветными карандашами были нарисованы какие-то круглоголовые фигурки с гибкими прутиками вместо хохолков на голове.
– Что это? – спросил Боря – Головастики какие-то! А что это у них за прутики?
– Ничего не понимаешь! – Костик забегал вокруг Бори – нет, не забегал, он, точнее сказать, стал летать вокруг него в воздухе, слегка перебирая ногами.
– А что ж это?
– Это жители Венеры, а на голове у них не прутья, а антенны для радиосвязи. Они могут переговариваться с другими планетами!.. – Крикнув это, Костик опустился рядом с Борей.
– Может, и с пашей планетой? И с тобой лично?
– А то как же! Я часто переговариваюсь с ними, и знаешь, о чем они все время спрашивают?
– Знаю, – сказал Боря.
Ему почему-то вдруг стали неприятны эти прыжки в воздухе и восторги брата, может, потому, что сам он не мог так прыгать, да и восторгов особых пока что не испытывал. Какие там восторги – сплошные неудачи преследовали его.
– Давай лучше испытаем нашу установку и запустим ракету с ядерной боеголовкой! – предложил он Костику, и тот не отказался, а еще радостней запрыгал, залетал по комнате:
– Давай!
– И знаешь куда?
– Куда? – На него смотрели полные удивления и восторга глаза.
– Хоть на твою Венеру!
– А если там живут люди?
– Чудак! Это ведь игра! – Боря достал из угла серебристую трубу на круглой подставке; труба была жестяная, с сильной пружиной и кнопкой для пуска – Хочешь нажать? Ракета уже внутри и установка на взводе… Давай палец. – И Боря потянул маленький, испачканный синей краской палец брата к кнопке.
Но Костик отдернул руку.
– Не хочу! – Он отпрыгнул от него, взвился в воздух, и Боря сам нажал кнопку.
В потолок ринулась ракета, раздался оглушительный звон, на них дождем посыпались осколки электрической лампочки, и они вобрали головы в плечи.
– Хорошо! Хорошо! – закричал Костик и так высоко подпрыгнул, что Боря едва не поймал его за туфлю.
– Чего ж здесь хорошего? Лампочку раскокали, и, если у мамы нет запасной, будем сегодня сидеть во тьме… Ты чему радуешься?
– Люди на Венере будут живы!
– Нет там людей, – сказал Боря, – Там такая температура, что все люди погибли бы…
До чего ж Костик еще бывает глуповат! Все у него перемешалось в голове. А какие восторги зато! Не понимает, что, если у старшего брата неважное настроение, нельзя так веселиться и прыгать…
Толку от этой кнопки не было. Ни малейшего! Вот если б у Наташки было такое настроение… Боря даже засмеялся, что ему пришла в голову такая счастливая мысль! Ведь и правда же, если б у нее было такое настроение, сама бы захотела ему помочь… Только намекни, и упрашивать не надо было бы!
Медлить нельзя было ни минуты.
– Костя, – сказал Боря, – ты бы не мог позвать сюда Наташку?
– Пожалуйста! – Костик бросился из комнатки. – Она сейчас играет в мячик у дома…
– Постой, не нужно! – Боря вернул брата и сам побежал к Наташке.
Он вышел из подъезда. Навстречу шли несколько человек с усталыми лицами и о чем-то спорили. Боря повернулся к ним, и в ту же секунду они преобразились: с лиц исчезла усталость, плечи выпрямились, раздался смех. И они уже не шли тяжело и медленно – где там! – они, словно потеряв вес, огромными шагами понеслись вперед, взлетая над тротуаром, перемахивая через лужи; Боря увидел подметки их туфель и металлические подковки у одного…
Ну просто чудо какое-то! Волшебство, и только! Ведь и крыльев-то пет, а как взлетают!
А он еще боялся этой кнопки, и у него прямо тряслись поджилки, когда нажимал ее.
Вон и Наташка с девчонками играет в мячик об стенку, и смешное длинноносое лицо ее серьезное-пресерьезное.
– Эй, Наташк! – крикнул Боря, поточнее наставляя на нее Хитрый глаз. – Тебя можно па минутку?
Наташка, подпрыгнувшая за мячиком, вдруг застыла в воздухе и, повернув к нему голову, засмеялась и звонко крикнула:
– Можно! Конечно, можно! Иду!
И не только она повернулась к нему и засмеялась – девчонки, игравшие с нею, тоже, как по команде, посмотрели на него, засмеялись и высоко запрыгали, замахали руками, точно страшно обрадовались, увидев его. И оглушительно, на всю улицу, закричали, прямо захлебываясь от счастья:
– Боря! Боря пришел! Сам Боря! Верный, преданный рыцарь!
Боря так и присел от страха. Кровь бросилась ему в лицо. Он не знал, что делать, как быть.
