– Откуда ты все это знаешь? – удивился Касс.
Элоиза шлепнула его:
– У них тут школа есть.
– Может, перестанете болтать и прибавите шагу? – прикрикнула Алия.
Они с Марко уже стояли в лифте в конце коридора. После атаки Масса мы здесь еще не были. Кованые металлические створки испещряли ямки от шрапнели, но кнопки «вверх» и «вниз» светились, а сами створки без проблем закрылись.
Я поправил на плече рюкзак, внутри которого лежали локули невидимости и полета. Касс нес мешок с недавно восстановленным локулусом исцеления. Оказавшись в лифте, брат Димитриос привалился к стенке.
– Кажется, я так толком тебя и не поблагодарил, Марко, – сказал он. – За то, что использовал для меня локулус исцеления.
– Ничего, брат Ди, – отозвался Марко. – Но за вами должок.
Судя по мигающим цифрам, лифт опустился на семь уровней под землю, на самый нижний этаж. Но Алия быстро нажала на несколько кнопок, и спуск продолжился.
– Куда мы едем? В Китай? – спросила Элоиза.
Торквин, всю дорогу хмурившийся и сердито бурчавший, вздохнул.
– Больше ее не слышу, – пробормотал он.
– Не слышишь кого? – не понял я.
– Голос, – ответил Торквин. – Не знаю чей.
– Серьезно? – заволновался Касс. – Асклепиус знаком с психиатрией?
– Ты выглядишь подозрительно здоровым, Торквин, – заметил брат Димитриос.
– Мы использовали локулус исцеления и для него тоже, – объяснила Элоиза.
Торквин сердито посмотрел на брата Димитриоса.
– Ты выглядишь подозрительно подозрительным.
Когда створки открылись, Димитриос первым вышел из лифта. Воздух здесь был минимум градусов на двадцать ниже, чем на поверхности. Он пах как наш подвал в Бельвиле после сильного наводнения два года назад. Плесенью и мертвыми мышами.
– Фу, вы что, и мумий тут разбинтовываете? – поморщился Касс.
Брат Димитриос и Маноло фонариками осветили тесную земляную пещеру. Потолок здесь был не намного выше моей головы, и с редких сталактитов на пол падали капли воды. Марко и Торквину обоим пришлось пригнуться.
В стенах темнели четыре темных проема. Мы последовали за Алией в один из них. В свете ее фонарика стал виден длинный коридор с несколькими боковыми проходами. Издалека доносились ритмичные удары.
– З-з-здесь страшно, – прошептал Касс. – Что, если это темница?
Алия обернулась к нам:
– Извините за шум. Мы рядом со вспомогательным генератором. Нам пришлось его запустить, пока не закончится ремонт основного. Его установили Караи. Нужно отдать им должное в предусмотрительности.
Сразу перед помещением с генератором была неприметная дверь без обозначений. Перед ней и остановилась Алия. Наклонившись, она не мигая посмотрела в светящуюся зеленым металлическую панель. Через секунду дверь открылась.
– Сканер сетчатки, – пояснила она.
Маноло потянулся внутрь и щелкнул выключателем. Вспыхнувший флуоресцентный свет был таким мощным, что я невольно зажмурился. Когда глаза привыкли, от увиденного у меня перехватило дыхание.
За скромной дверцей скрывалось просторное помещение минимум пятнадцати футов в высоту и в длину не меньше чем теннисный корт. Вдоль стен выстроились столы и шкафы почти до самого потолка, и все свободное пространство теснили древние артефакты, невзрачные серые, инкрустированные драгоценными камнями, металлические и из камня. Самые маленькие были размером с мяч для софтбола, а самый большой не уступал в объемах голове Торквина. Пара артефактов упала на грязный пол, и один разбился, точно новогодний шар.
Все они были в форме сферы.
– Ого-о-о! – восхитился Касс, вытянув шею. – Это прямо музей сфер!
– Пха, – шумно выдохнул Торквин. – Награбленное. Незаконно.
– Мы все археологи и ученые, – возразила Алия, – и планируем все вернуть. Ну, все, что не является локулусом…
Я шагнул внутрь, и мне все стало ясно. Когда Алия сказала, что она и ее люди нашли локулус, она слукавила. Они не могли знать этого наверняка. Они не были Избранными.
– Так… вы нашли все, что могло быть локулусом, – сказал я. – И привезли это все сюда.
– Мы не без основания уверены, что одна из этих сфер является локулусом, – ответила Алия. – Мы нашли их в спрятанной гробнице, до которой еще не добрались мародеры. Из обрывков древних записей, предположительно принадлежащих руке Массарима, нам известно, что локулус хранился в гробнице, а не в самой Великой пирамиде. Возможно, пирамиды, построенные за тысячу лет до прибытия Массарима, уже тогда подвергались разграблениям. В отличие от тайной гробницы…
Сон.
Меня затопили воспоминания. Каменный указатель – колонна, скрывавшая под собой тайное подземелье. Юная крестьянка Линия спустилась туда, желая помочь Караи спрятаться, но Массарим все-таки его нашел.
– Караи и Массарим оба были там… – пробормотал я.
– В записях не упоминается Караи, – возразила Алия. – Но по слухам, его тело было похоронено под гробницей вместе с локулусом. Лично я считаю это полнейшей чушью.
– Алия, – посмотрел я на нее, – все локули охраняли чудовища. Если вы правда нашли настоящий локулус, на вас должно было напасть… что-то.
– Возможно, – подал голос брат Димитриос, – локулус нужно запустить, чтобы он призвал чудовище?
Я пожал плечами и оглядел комнату. Древние драгоценные камни ловили гранями потоки света и отражали их разноцветными зайчиками на стены.
– Алия, здесь же сотни сфер, – я упал духом.
– А ты не можешь сделать кружок и послушать, не звучит ли Песня стрептококка? – предложила Элоиза.
– Гептакиклоса, – поправил Касс.
Сфер было так много, и все они были не похожи друг на друга, что рассеивало мое внимание. Я закрыл глаза, но флуоресцентные лампы над головой продолжали назойливо жужжать, а пол сотрясался от стука и гула генератора по соседству. Как в этом грохоте я мог что-то расслышать?
Моя нога обо что-то ударилась, и я рухнул на пол.
– Молодец, – прокомментировал Марко.
– Что, ты слышишь, Джек? – требовательно спросила Алия.
– Я так не могу, – ответил я. – Мне нужна тишина. Слишком много всего отвлекает.
– Маноло, мы можем перенести все это в более закрытое помещение? – поинтересовалась Алия.
– На это уйдут дни, – ответил Маноло.
– Слишком долго, – проворчал Торквин.
– Что, если локулуса вообще здесь нет? – сказал Марко.
В отчаянии я оглянулся по сторонам, пытаясь не обращать внимания на звуки, свет и разгорающуюся перепалку, которая в конце концов и вывела меня из себя.
– ПЕРЕСТАНЬТЕ! – заорал я во весь голос.
Голоса оборвались. Секундой позже исчезли все остальные звуки. А еще через секунду погас свет.
Мы оказались в полной темноте на глубине в восемь этажей под землей.
– Маноло! – крикнула Алия.
Я не видел ни зги, но услышал, как здоровяк солдат защелкал выключателем.
– Что-то с электричеством, – прогремел в темноте его голос.
– Ох, во славу Массарима, – пробормотала Алия. – Придется заняться этим в другой раз. Уходим. Нужно добраться до лестницы. Отсутствие электричества означает отсутствие вентиляции. И лифтов.
– Упс, – раздался со стороны коридора голос Элоизы. – Наверное, мне стоит вернуться в ту комнату и опять включить свет?
Зал погрузился в тишину.
– Ты сказала «вернуться»? – первым отмер я. – Это ты выключила электричество?!
– Я просто пыталась помочь, – просительно отозвалась Элоиза.
– Как это могло помочь? – рассердился Касс.
– Здрасьте, мистер Недогадливый, Джек хотел, чтобы стало тихо и темно, так? – отбила Элоиза. – Ну я и пошла к генератору. А там я увидела выключатель…
Алия застонала:
– Вот поэтому у меня нет детей. Маноло, она опустила главный рубильник. Пойди с ней и… верни все как было.
Я услышал, как Маноло буркнул себе под нос какое-то греческое ругательство. Видимо, он врезался в один из шкафов, потому что на пол упало что-то тяжелое.
Когда они вышли в коридор, в комнате вновь стало тихо. И тогда я заметил мерцание в противоположной части зала.
И услышал жужжание.
– Что это? – прошептал я.
– Что «что»? – спросил Касс.
– Свет, – ответил я.
– Света нет, – проворчал Торквин.
– Ладно, тогда что это за звук? – не сдался я.
– Нет никаких звуков, Джек, – мягко возразила Алия.
Вытянув перед собой руки, я направился к свету.
– Скажите Маноло и Элоизе не включать пока рубильник.
– Нико – бегом! – приказала Алия.
Я услышал удаляющийся в коридоре тяжелый топот.
В комнате опять повисла абсолютная тишина. Я понял, что мои глаза на самом деле не видят никакого света, а уши не слышат никакого жужжания. Оба эти явления были на самом деле чем-то вроде сигналов между посылающим их объектом и мной – сигналов, которые лишь я мог засечь.
