— Я не стану убивать его! В моих жилах течёт его кровь, как я могу лишить его жизни! Тем более он намного сильнее меня! — сразу возмутился Томас.
— Ошибаешься, ты носишь в себе главный камень и свободно можешь его победить, если освободишь свою силу, — возразила Корнелия.
— Я не хочу занимать его место императора.
— И не придётся, Авалона после его смерти уже не будет. Вы сможете освободить всех рабов, спасти Вильярэаль, а на месте страны рабов создать прекрасные условия жизни, какие там были раньше.
— И всё это ценой другой жизни и, возможно даже не одной!
— За свободу всегда нужно дорого платить.
— А какую же нам нужно заплатить цену, чтобы стать свободными! Или мы так и будем всю вечность убивать тех, кого нам прикажут, — с горечью воскликнул Томас, вскочив из-за стола. — В таком случае лучше умереть. Смерть единственная сможет сделать нас свободными! — с этими словами мальчик выбежал из дому, хлопнув дверью.
Стояла уже поздняя, холодная ночь. По обугленной, голой земле шёл мужчина, плотно закутавшись в чёрный длинный плащ. Было жутко холодно, порывистый ветер трепал его чёрные волосы, но мужчине, по всей видимости, он не мешал. Быстрыми шагами он направлялся в сторону кладбища, которое находилось в самой глуши Вильяреаля. За ним быстро семенил его верный помощник, за которым тянулся густой шлейф дыма.
Наблюдатель ненавидел кладбища и не особо хотел тащиться туда за Воландом, но деваться было некуда. Моросил противный дождь, когда они уже шли по каменистой, узкой дорожке, вдоль которой стояли небольшие статуи плачущих ангелов. Высоченные ворота из чёрного железа были надёжно закрыты на тяжёлые засовы, показывающие, что здесь уже давно никого не было. Замки не были для Воланда помехой, он быстро взломал их, и калитка с диким скрипом отворилась. Наблюдателя аж передёрнуло от этого звука, и он закурил очередную сигару.
— Может, не будем беспокоить усопших, хозяин, или навестим их в более подходящее время? — взмолился он.
— Нет, другого раза не будет. Мы сегодня же возвращаемся домой, — твёрдо заявил Воланд, зайдя на территорию кладбища. Наблюдатель немного воспрянул духом от последних слов хозяина и покорно поплёлся за ним.
Освещая путь фонарём, они блуждали между фамильными склепами, погода была жуткая, да ещё всю дорогу ныл противно Наблюдатель, не понимая, зачем они здесь. Воланд, молча, терпел недовольство своего помощника и полностью сосредоточился на поисках, хотя даже не имел представления, где находится то, что ему нужно. Однако поиски увенчались успехом. В самом конце кладбища находился большой склеп, утопающий в пышных кустарниках чёрных роз, (признак великой скорби). Воланд уже много лет не бывал на месте погребения своей жены и сначала даже не решался подойти к склепу близко. Старая рана всё также сильно болела и её не могла заживить даже сила камня.
Оставив Наблюдателя при входе, Воланд всё же отворил массивные двери и скрылся внутри. Посреди тёмного, просторного помещения стоял на постаменте хрустальный гроб, в котором и спала вечным сном Сарабия. Воланд с трудом заставил себя подойти ближе. Внутри всё сжалось от боли, когда он приблизился вплотную и увидел её. Сарабия неподвижно лежала, на веки заточённая в свою стеклянную тюрьму. Время и смерть не уничтожили и даже не изменили её внешность. Она была такой же, как и двадцать лет назад, одетая в то же платье, в котором танцевала в последний раз, а сейчас будто крепко спала, ожидая, когда её разбудят. Дрожащей рукой Воланд медленно провёл по стеклянной крышке гроба, его прежде непроницаемое, каменное лицо исказилось от невыносимой боли. На мгновение он будто снова услышал её голос, как она поёт. Воланд закрыл глаза и вспомнил, как впервые увидел её в шикарном оперном театре. Он был ещё совсем мальчишкой, и она была очень юной, он вспомнил, как его поразил её голос. В том же театре произошла их первая встреча, после которой они больше не расставались, пока гибель не оборвала её жизнь.
Долгие годы Воланд пытался убить в себе эти воспоминания, но сейчас они заново всплыли в памяти. Он медленно опустился на колени, и больше не в силах сдерживать предательские слёзы, горько заплакал.
— О, если бы ты забрала меня с собой, она бы не сделала из меня безжалостного убийцу! Она уничтожила с помощью меня, и наш родной дом, и наш народ и наши земли превратила в пустыню, а сам я жалкий раб. И виноват в этом только я…, я позволил тебе умереть, не видел перед собой предателя, из-за меня слишком рано оборвалась твоя жизнь. Я ношу в себе такую силу, но даже не могу заставить тебя открыть глаза, хотя бы на мгновения…, хотя бы ещё на одно мгновенье увидеть тебя живой, а себя почувствовать свободным!
В таком плачевном состоянии и застал его Наблюдатель, которому уже надоело скучать в обществе мертвецов. Впервые он увидел хозяина в таком виде и поначалу даже растерялся. Затем придя в себя, он быстро подбежал к Воланду и помог ему встать. Он едва заставил его покинуть склеп, так, как Воланд не спешил уходить, осознавая, что больше никогда не увидит лица жены, пусть даже и безжизненного. Но не успели они выйти, как на пороге появилась нежданная гостья…
* * *
— Не могу поверить, ты до сих пор её не забыл, а пора бы уже, — недовольно фыркнула Патриция, став напротив Воланда.
— Как ты посмела прийти сюда после того, что ты с ней сделала, убирайся вон! — угрожающе воскликнул Воланд.
— Я сделала то, что посчитала нужным, она только мешала и, как вижу, мешает по сей день. Запомни, ты уже не вернёшь её, а вот свою свободу ещё можешь получить назад.
— Да ты никогда не освободишь меня, только если тебя кто-то не прикончит.
— Ошибаешься, камни нужны мне были только для того, чтобы отомстить тебе и захватить Вильярэаль, и можно сказать я добилась своего. Осталось только довести дело до конца, то есть убрать ненужных королевских особ. В последнее время я заметила, что Томас мне сильно мешает, поэтому я решила его убрать тоже, да и тебе нужно вернуть свою силу обратно. Мальчишка уже исполнил свою роль в моём плане, и теперь он мне не нужен.
— Я не стану его убивать, мне уже надоело выполнять твои грязные приказы!
— Ты всего лишь мой раб и будешь делать то, что я скажу! Ты убьёшь мальчишку и только тогда сможешь стать свободным. Только с помощью его крови можно отворить подвал под этим склепом, где лежит сундук с твоим сердцем, поэтому тебе стоит принять по-хорошему моё предложение, пока Томас и его друзья не стали, слишком сильными. Так что забирай свою силу обратно и в итоге получишь свободу, а я забираю себе Вильярэаль.
— Только вот нужна мне будет тогда такая свобода. Лучше уж пусть он прикончит меня, нежели я буду жить и знать, что ты правишь моей страной, — заявил Воланд и, отпихнув её с дороги, пошёл прочь.
— Тогда ты подохнешь жалким рабом! — злобно крикнула ему вслед Патриция, но Воланд уже скрылся из виду.
* * *
Пока же Воланд возвращался обратно в Авалон, дети тем временем выгнали всех приспешников Патриции. Они хорошо сработались с воинами императора, которые преданно сражались вместе с ними и выполняли всю грязную работу. Томас даже смирился с тем, что Марианн водится с Ангусом, так как ему можно было доверять, несмотря на плохое происхождение. Более того дети смогли немного перевоспитать этих падших ангелов, так что многие уже думали оставить преступный образ жизни и вернуться в страну ангелов, когда война будет закончена.
Вся же нечисть Авалона сторонилась этого небольшого войска и мирным жителям этой тёмной страны пока не угрожала никакая опасность. Дети даже планировали как-то прорваться в Вильярэаль и очистить его от войска Патриции и Ангус со своими друзьями вызвались им помочь, так как они тоже ненавидели её. Но, к сожалению, их планам так и не удалось сбыться. В Авалон вернулась Патриция и Воланд, оставив Селину и всю остальную нечисть в Вильяреале.
Дети понимали, что пришёл конец их относительно спокойной жизни. Томас же терпеливо ожидал действий со стороны Воланда и пока не решался давать ему вызов. Патриция замуровала ещё больше все входы и выходы из Авалона, чтобы дети не могли выбраться из него живыми.
В угрюмом настроении они направлялись с плохими вестями в город-убежище и решили заехать попрощаться с воинами Воланда.
* * *
— Ну, вот и всё, вам пора возвращаться, ваш хозяин вернулся. Нам было очень хорошо с вами работать, но пора расходиться, — сообщил Томас ребятам, заехав к ним в замок императоров, где они временно ютились.
Ребята совершенно не ожидали, что их сотрудничество так быстро закончится. Все уже успели привыкнуть к детям, которые смогли изменить даже их жестокую сущность. Они, конечно же, были рады возвращению Воланда, но Патриция и Селина портили всю атмосферу в Авалоне. Их хозяин не в силах был их убрать, поэтому ребята возложили все свои надежды на детей.
