Новое блестящее здание, напоминающее огромный мраморный дворец, было расположено на самом конце города. И Мику, оставленному Лео в городе «на всякий случай», не пришло бы и в голову, что тот шикарный особняк являлся психиатрической клиникой. Лишь решетки на окнах выдавали печальное назначение этого учреждения.
Обогнув со всех сторон дом, Мик оказался в саду, где росли прекрасные деревья, отбрасывающие мягкие тени. Между деревьями по дорожкам разгуливали больные, отрешенные и далекие, как Галактики. Они были добродушны, как дети.
Врачи озабоченно сновали среди них, никто ни на кого не обращал внимания, никто ни с кем не здоровался.
Наконец, молодая санитарка указала Мику на одну из бесчисленных дверей без номера и таблички. Это был кабинет врача-психиатра, занимающегося Томом Санди, который вот уже шестой год находился в клинике.
Осторожно, почти не прикасаясь к холодному мраморному полу, Мик приоткрыл дверь. Прислушался. Оставшись никем незамеченным, он спрятался за огромный деревянный шкаф, разделяющий кабинет на две части. За столом сидела молодая женщина в белом халате. Позади нее, стоял огромный баллон.
- «Наверное, с кислородом», - сообразил Мик.
Напротив женщины на кушетке сидел постаревший, но с красивым лицом мужчина средних лет. В руках он все время вертел какой-то предмет. В первые минуты Мику не удалось разглядеть, что именно было у него в руках, но, спустя несколько мгновений, он понял, что это было ничто иное как лепесток клевера-четырехлистника.
«Значит, это и есть Том Санди! Вот так удача!» - подумал Мик. - Ни у кого, кроме Тома, не может быть такого цветка!»
Не зная, что делать дальше, черепашка решил дождаться окончания разговора пациента с врачом и попытаться улучить момент, чтобы остаться с Томом наедине.
«Но как мне уговорить его бежать из клиники? - думал Мик, разглядывая Тома. - А что, если он уже разучился рисовать? Все же шесть лет в таком учреждении... Забудешь, как и песни петь. Вполне возможно, что Том испугается... или еще того хуже... станет звать на помощь... Как же, как же уговорить его совершить снова путешествие по радуге? Я бы привел его снова в монастырь, и тогда с карликом было бы покончено... раз и навсегда... И все были бы спасены... »
В это время он услышал печальный глубокий голос Тома Санди, который, наконец, решил заговорить:
- Почему вы думаете, что я сумасшедший? - спросил он врача. Женщина как-то неловко придвинулась ближе к столу.
- С чего вы взяли? - ответила она. - Я лишь хотела объяснить вам ваш случай. он очень интересен... с точки зрения науки... Он. он в высшей степени поучителен...
- Но я совершенно нормальный, - сказал Том.
- Ну, конечно, конечно... Вы абсолютно нормальный. А что вас с ним связывает? - врач указала на цветок, который Том держал в руках.
- С этим клевером? - вздохнул Том.
- Нет, нет, - забеспокоилась врач, - с этим... карликом Коном... как вы говорили...
- Он мне является.
- Давно?
- А вы занимаетесь психиатрией давно? - усмехнулся Том.
Врач, немного смутившись, ответила ледяным металлическим голосом, не знающим сомнений:
- Я буду теперь вашим лечащим врачом, и поэтому прошу впредь быть со мной более вежливым. Что же вас с ним связывает? - повторила она свой вопрос.
- Он мне является, - тускло ответил Том.
- Давно?
- Да уже лет десять...
- Хорошо. Вернемся к тому случаю. Вы утверждаете, что поймали его и посадили в сундук.
- Да.
- И запечатали сундук?
- Да.
- Вы что же, поймали его с поличным? - с улыбкой спросила врач.
- То есть, как? - удивился Том.
- Вы видели, как он убивал вашу жену Марту?
- Нет.
- Тогда откуда вам известно, что убил именно он?
- А кто?
- Быть может - вы сами... - голос врача прозвучал ехидно и колко.
«Эта эскулапиха его доконает, надо что-то делать!» - подумал Мик, сидя за шкафом с медицинскими инструментами.
- Я не сумасшедший, чтобы убивать свою собственную жену, - сказал Том.
- А были, кроме этого убийства, еще какие-нибудь акты агрессии с его стороны по отношению к вам? - спросила врач.
- Он душил... хотел задушить меня, - ответил Том.
- Часто?
- Чуть не каждую ночь. А как-то раз чуть не удушил. Я потом целую неделю дышать не мог.
- Астматичность. Что еще? - спросила врач.
- Сталкивал меня с лестницы.
- Классика... И вы что-нибудь сломали?
- Один раз только... кажется, ногу, - печально произнес Том, не глядя на нее.
- Великолепно! - воскликнула врач. - А тогда вы его видели? Когда он вас душил или сталкивал? Он был вам виден в момент удушения или сталкивания с лестницы?
- Нет. Он душил меня и сталкивал заочно.
«Какая мегера! - выругался про себя Мик, сжимая кулаки. - Ничего, ничего, посмотрю я на тебя, Когда твоего пациента не станет в клинике, ничего... »
- Превосходно, - сказала врач. - Когда это было?
- Уже давно, - ответил Том.
- А точнее? - язвительно спросила она.
- Началось лет девять тому назад... Может, десять...
- А когда прекратилось?
- Трудно сказать точно...
- Почему трудно? - резко прозвучал ее вопрос.
- Потому что сначала... это происходило почти ежедневно, чуть ли не каждую ночь, а потом все реже и реже, пока не прекратилось совсем... Но теперь...
Она не дала ему закончить:
- Когда же вас душили или сталкивали с лестницы в последний раз? Том замкнулся. Он крепко сжал в руках клевер и произнес:
- Не помню.
- Ну, хоть приблизительно, - настаивала врач.
- Наверное, лет пять уже...
- И лишь потом вы стали его видеть?
- Да, но тоже не сразу, - глухо ответил Том.
- И когда же вы увидели его впервые? - торопила она Тома.
- Так, как вижу сейчас?
- Да.
- Если по-настоящему, то лишь в тот раз, когда он пришел сюда... ко мне... на ужин...
- Ага, - обрадовалась она, завертевшись на стуле. - На ужин! А как это произошло?
- Я его пригласил, - спокойно ответил Том.
- Естественно, - хихикнула женщина, - а если подробнее?
- Я сказал жене, что хорошо бы кого-нибудь пригласить... сюда.
- Но вы же сами убили свою жену десять лет назад!
- Я не убивал. Это он.
- Хорошо, хорошо, - заторопилась она, - тогда кому же вы сказали, что надо его пригласить на ужин? Вы видели свою жену?
- Да. Она приходила сюда... ко мне... и сказала, что живет... где-то. я не помню названия этого места. Но я видел ее. Она была печальной.
- Так, так, - задумалась врач. Она быстрыми, ловкими, пальцами схватила со стола толстую книгу и, найдя нужную закладку, что-то прошептала. Слов ее Мик не расслышал.
Неожиданно резко отбросив справочник, врач-психиатр встала из-за стола, подошла к Тому и
схватила его за руку.
- Итак, начнем сначала... Вы были женаты?
- Да, - ответил Том, пытаясь освободить запястье.
- Давно?
- Да.
- А ваша жена его, этого карлика, тоже видела?
- Что вы, - улыбнулся Том. - Она и не знала ничего...
- Почему? Вы ей не говорили?
- Нет. Просто - ведь он... убил ее...
Быстро забегав из угла в угол, врач-психиатр оказалась у окна. Не оборачиваясь к Тому, она
спросила:
- Что же было на ужин?
- Что? - не сразу понял Том.
- Я спрашиваю, что было на ужин, когда вы вместе с уже убитой женой решили пригласить карлика?
- Макароны, - спокойно ответил Том.
- И как прошел ужин, удачно? - она беспокойно забарабанила двумя пальцами по оконному стеклу.
- Какое там удачно! - рассмеялся Том.
И Мик впервые увидел его глаза. Они были полны такого невыразимого страдания, что у
черепашки мурашки пробежали по коже. «Как на фресках в монастыре», - подумал он.
- Он пришел... он должен был прийти в восемь, а пришел только в полночь... Жена легла уже спать, а я все ждал, - вдруг быстро заговорил Том. - Он явился в моем больничном халате и... в моих шлепанцах... Притащился, уселся на кровать. Спросил, не дам ли я ему закурить... Вот и все.
- Однако все же пришел, - задумалась врач.
- Пришел, но поздно, - подтвердил Том.
- И заговорил.
- Заговорил.
Она отошла от окна и приблизилась к шкафу, за которым сидел Мик.
- Итак, подведем итоги, - сказала она. - Сначала он совершал по отношению к вам акты агрессии... Но был тогда невидим. Затем акты агрессии постепенно прекратились. Зато вы начали его видеть. Так?
- Так, - пробурчал Том, перебирая клевер.
- Иными словами, приступы удушья, страхи на лестнице вы ощущали все реже, пока не перестали ощущать их совсем. Вместо этого возникли галлюцинации, нейро-оптические феномены в сочетании со слуховыми миражами... Между прекращением астматических недомоганий, состояния страха и возникновения галлюцинаций был перерыв, то есть, промежуточная фаза.
