— Может быть, ты сошла с ума? Или за всем этим стоит какой-то секрет? — вступила в разговор Эулалия, сделав шесть кругов глазами.
— Личный секрет, который тем не менее может иметь последствия для всей жизни в Арксе. Не вынуждайте меня сказать большее. — Марго активировала блокирующее слово, чтобы не допустить чтения своих мыслей сапиенсами.
Эулалия повернулась ко всем и раздраженно спросила:
— Ну? Примем это безумное решение?
Набир Камбиль сделал шаг вперед:
— Не хотелось бы допускать возвращения Ламбера, совесть не позволяет. Но, если ты утверждаешь, что это необходимо, я смирюсь. Однако ты должна как можно скорее объяснить нам причину. Иначе, полагаю, ты больше не сможешь рассчитывать на наше доверие и поддержку.
— Если вы сейчас покинете меня, то передадите Аркс бунтовщикам, — сказала Крикен, надеясь убедить всех.
— Да, действительно. Не можем же мы остаться без главы Аркса! — воскликнул Стас.
— Сместить тебя после всего, что мы вместе сделали? Нет-нет. Невозможно. Это значит признать то, что Ятто прав, а ты недостойна сидеть в этом кресле. — Дафна говорила сурово, но с любовью, искренне жалея свою старую подругу Марго.
Гулкий удар пробил восемнадцать раз.
— Уже поздно. Я должна написать программу на месяц: из списка мне известно, что прибудет новый антей первого уровня. И еще надо принять решение по поводу ужина. — Мадам Крикен встала.
— Насчет ужина можешь не беспокоиться. Я должен сообщить всем хорошую новость, — объявил русский врач.
— Наконец-то хорошая новость! — сказала Дафна, вздыхая.
— Ранья Мохатдина выздоровела. Мне все-таки удалось ее вылечить. — Стас удовлетворенно улыбнулся.
Мадам Крикен вышла ему навстречу и обняла его:
— Спасибо. Я знала, что ты способен спасти ее.
Дафна с Доротеей поздравили русского врача, Набир восторженно выразил свое одобрение, а Эулалия воскликнула:
— Превосходно! Теперь в аудитории возвышенной пищи, как и прежде, будет изобилие метафизических блюд.
Сапиенсы уже собрались уходить, когда в Комнате видений прозвучал робкий голос Ламбера:
— Извините, можно мне… занять мою прежнюю комнату и надеть новую форму первого уровня?
Крикен кивнула, и лишь один Набир вмешался:
— Берегись, мальчик, я возьму тебя под контроль.
Все ушли, а мадам Крикен осталась наедине с Наполеоном, изнеженно растянувшимся у ножек жаровни. Старушка устало взяла бумагу и ручку и написала меню метафизического ужина.
В это время запел детский хор: прибывал новый антей. Дафна ринулась к воротам, бросив остолбеневшего Стаса Бендатова, который так надеялся на ее помощь в излечении Тоама и Юди. За ней устремилась Доротея.
Ворота распахнулись, и вошел Эзра Мур, англичанин одиннадцати лет с короткими каштановыми волосами, круглыми глазами, курносым носом и оттопыренными ушами. Его родители, оба псиофы, часто в самых возвышенных тонах рассказывали ему о мисс Баттерфляй О’Коннор и не раз показывали ее фотографию, на которой она запечатлена скачущей на ипповоло. Поэтому, едва прибыв пред светлые очи Дафны и Доротеи, он поздоровался и спросил:
— Добрый вечер. А разве мисс О’Коннор здесь нет?
Дафна приняла важный вид и ответила:
— Нет. Я новая экономка.
— А я новый церемониймейстер, — представилась финская сапиенса.
— Церемониймейстер — женщина? Что происходит в Арксе? Поменялись правила? — опешил Эзра Мур, показывая, что он довольно педантичный антей.
— Забирай свой пропуск из Строгих часов и следуй за нами, — скомандовала Доротея, скривив нос.
Мальчишка подпрыгнул от радости. Увидев в документе, что он назван сведущим в телемпии, экономка тут же охладила его пыл:
— Посмотрим, действительно ли ты так хорош. Теперь я веду занятия по этой дисциплине в аудитории тонкой мысли.
Эзра вошел. В Комнате единения, где собрались другие антей, Суоми с Джено изучали Расширенный кодекс.
— Можно мне пойти к ним? — спросил он, надеясь услышать «да».
— Категорически воспрещается! Сейчас я провожу тебя в твою комнату номер четыре. Там жил несчастный Боб Липман, — сказала Дафна Огроджан.
— Несчастный? Почему? Что с ним случилось? — с любопытством спросил мальчик.
— Он погиб!
Сухой ответ экономки заставил Эзру побледнеть.
— Как… как погиб?
— Его спиккафило был испорчен антеем первого уровня Ламбером де Соланжем. И знаешь что? — Дафна посмотрела англичанину прямо в глаза.
— Что? — в ужасе выдавил он из себя.
— Ламбер здесь, в комнате номер девять. Не советую тебе заводить с ним дружбу. Понятно? — Похоже, экономка испытывала антипатию к новому антею.
— Спасибо. Я прислушаюсь к вашему совету, — поблагодарил ее Эзра.
— Увидимся, — сказала Дафна и попрощалась.
Приход Эзры заинтересовал Суоми и Джено, они ждали подходящего момента, чтобы познакомиться с ним. Новость о возвращении Ламбера поступила юному Астору Венти вместе с парасферой от Аноки Кериоки.
Убийца-француз вернулся.
Крикен не возражает.
Сапиенсы и псиофы чувствуют себя оскорбленными.
Друг Аноки
— Ламбер вернулся! — во весь голос воскликнул Джено.
— Почему мадам его не вышвырнула? Ее поведение странно! — удивилась Суоми.
Они попытались найти логичное объяснение поступку мадам Крикен, но не смогли.
Сигнал гонга заставил жизнь в Арксе замереть.
Засверкали головокружители, и бесконечная череда парасфер заполнила коридоры, залы и лестницы Аркса Ментиса.
Это было сообщение суммуса сапиенса Марго Крикен:
Всем сапиенсам, псиофам и антеям третьего уровня немедленно прийти в Комнату видений. Антеям первого уровня следует оставаться в своих комнатах до второго сигнала.
Нарушители будут наказаны.
Суммус сапиенс Марго Крикен
Эзра Мур, и без того перепуганный, забился под одеяло. В комнате номер девять Ламбер, едва выйдя из душа, быстро вытерся и в задумчивости уселся на кровать.
Джено, Суоми и Красный Волк побежали по лестницам, запруженным псиофами.
— Что происходит? Почему такая срочность? — спрашивали друг у друга встревоженные волшебницы.
Комната видений была переполнена. Крикен в золотистом платье и головном уборе из голубых перьев направилась к жаровне. В руке она держала паскас и с удовольствием его демонстрировала. Когда она начала говорить, гомон присутствующих сразу утих.
— Я созвала вас, потому что вскоре прибудут два фабера. Их сопровождают Рене и друид Фионн Айртеч. Фаберы сконструируют Железную клетку, куда посадят живые тени Ятто, Баттерфляй и Агаты, которые сейчас здесь, внутри паскаса. Я прошу вас быть предельно сдержанными. Согласно правилу СК-АМ.7а, фаберы могут общаться с псиофами, сапиенсами и суммусом и в очень редких случаях — с экстрасапиенсами. В этой совершенно особой ситуации Фионн воспользуется помощью Рене, который вскоре станет оскурабом.
Медиум с фиолетовым попугаем выкрикнул:
— Наконец-то мы завладеем перстнем от белой двери и освободим Пьера с Коринной. Надо избавить Аркс от мятежников!
Все посмотрели на Джено и заулыбались, а он склонил голову в знак благодарности. Но одна молодая турецкая алхимичка, обращаясь к Крикен, сказала:
— Все, кажется, складывается неплохо, но мы, псиофы из Нового Союза, обескуражены принятием в Аркс твоего племянника, убийцы. И хотим знать причину.
Мадам Крикен сжала паскас и села в профессорское кресло.
— Антей первого уровня Ламбер де Соланж, виновный в смерти Боба Липмана, может посещать Аркс, так как в будущем он искупит свою вину. В исправительной тюрьме для несовершеннолетних, куда я его отправила, создалась тяжелая ситуация и… — Марго не удалось договорить: вошли Фионн Айртеч и Рене. Они возвестили о прибытии фаберов.
Юноша в золотой тунике снял наконец омболу и держал ее в руках.
Увидев экстрасапиенса на пороге Комнаты видений, псиофы затихли.
— Они используют полную билокацию. Всего через несколько секунд они материализуются в Большом О. Умоляю тебя, суммус, обеспечь тишину. Все должны удалиться, — сказал друид, распахивая свою красную мантию.
У Крикен отлегло от сердца: объявление о приходе фаберов спасло ее от трудного разговора.
— Мы продолжим нашу беседу в другое время. Прошу всех выйти из Комнаты видений. С большой радостью сообщаю вам о выздоровлении Раньи Мохатдины. Очень скоро эксперт метафизической кухни разнесет ужин.
Русский врач и Набир подошли к Крикен. Тибетский святой был неспокоен:
— Не рассчитывай, что история с Ламбером на этом закончится. Ты должна как можно скорее сказать нам правду, дорогая Марго.
Мадам Крикен хранила молчание.
Огонь в жаровне вспыхнул — на мозаике вновь проявилась фигура Раньи Мохатдины. Семь мудрецов Аркса Ментиса были в полном составе.
