Блентхейм изучал свои брюки.
— Я так понимаю, — он лукаво посмотрел на Ридолфа сверху вниз, — что вы заинтересованы в надежном вложении капитала.
— В определенной степени, — ответил Ридолф, рассматривая Блентхейма сквозь клубы сигаретного дыма. — Что вы предлагаете?
— Вот это, — Блентхейм достал из кармана маленькую белую коробочку. Щелкнув крышкой, Магнус обнаружил внутри гроздь блестящих пурпурных трубочек длиной около дюйма. Их покрывали длинные тонкие волокна. Он вежливо покачал головой.
— Боюсь, я не знаю, что это.
— Тичолама, — пояснил Блентхейм, — резилиан в естественном состоянии.
— В самом деле! — Магнус посмотрел на пурпурную гроздь с новым интересом.
— Каждая из этих палочек, — продолжал рассказывать Блентхейм, — состоит из бесчисленных спиралей молекул рези лиана, которые растягиваются по мере роста растения. Эта особенность, естественно, и дает резилиану его невероятную эластичность и прочность.
Ридолф дотронулся до палочек, завибрировавших от прикосновения его пальцев.
— И?
Блентхейм выдержал паузу.
— Я продаю целую плантацию, три тысячи акров чистой созревшей для сбора тичоламы.
Магнус Ридолф прикрыл темно-голубые глаза и положил коробочку обратно.
— В самом деле?
Он задумчиво погладил бороду.
— Очевидно, участок находится на Наосе-шесть.
— Правильно, сэр. Тичолама может расти только там.
— И какова ваша цена?
— Сто тридцать тысяч мунитов.
Магнус продолжал раздумывать.
— Это сделка? Я плохо разбираюсь в сельском хозяйстве вообще, а в особенности — в тичоламе.
Блентхейм солидно кивнул.
— Это предложение. Акр дает тонну тичоламы. Цена продажи в Старпорте составляет пятьдесят два мунита за тонну, это текущий курс. Стоимость перевозки одной тонны тичоламы, включая упаковку — около двадцати одного мунита. И сбор стоит около восьми мунитов. Затраты в двадцать девять мунитов на тонну, чистого дохода — двадцать три мунита. Три тысячи акров дают шестьдесят девять тысяч мунитов. В следующем году вы окупите себестоимость, и после этого будете наслаждаться, получая чистый доход.
Магнус по-новому взглянул на своего собеседника. Может, Блентхейм решил обвести его — Магнуса Ридолфа! — вокруг пальца? Неужели в мире еще остались такие наивные оптимисты?
— Ваше предложение, — громко сказал Магнус Ридолф, — звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Блентхейм моргнул, кожа вокруг носа натянулась еще сильнее.
— Ну, видите ли, я владею еще тридцатью пятью тысячами акров. Плантация, которую я предлагаю на продажу, — половина полуострова Песочные часы, расположенная напротив материка. Я более чем занят, управляя оставшимися землями. К тому же, говоря откровенно, мне срочно нужны деньги. Против меня идет судебное разбирательство: вертолет, который вел мой сын, попал в аварию. Зрение жены становится все хуже, я должен оплатить дорогой трансплантант, а медицинская страховка не покрывает этого. Моя дочь уезжает в школу святой Бригитты, в Лондон, на Землю. Все сейчас так дорого. Мне просто очень нужны деньги.
Магнус Ридолф пристально посмотрел на собеседника из-под густых бровей и кивнул.
— Ясно. Вы стали жертвой несчастливого стечения обстоятельств. Сто тридцать тысяч мунитов. Вполне разумная цена, если, конечно, все так, как вы говорите.
— Именно так, — ответил Блентхейм.
— Может быть, не вся тичолама высшего качества, — предположил Ридолф.
— Вовсе нет, — заявил Блентхейм. — Весь урожай в прекрасном состоянии.
— Хм... — Магнус пожевал нижнюю губу — Полагаю, там нет жилых строений.
Блентхейм фыркнул, его губы округлились в смешное красное «о».
— Я забыл упомянуть про коттедж. Небольшой симпатичный дом — местной архитектуры, конечно, но со всеми удобствами. Абсолютно пригодный для жизни. Думаю, я захватил с собой фотографию. Да, вот она.
Ридолф взял карточку, изображавшую длинное строение из серого и зеленого сланца, с округлой крышей, изогнутыми углами и рядом готических арок. Поле позади дома простиралось вплоть до первых утесов.
— За домом видна часть плантации, — сказал Блентхейм. — Обратите внимание на цвет. Глубокий темный пурпур — самый лучший.
— Хм... — отозвался Магнус, — мне придется обставить коттедж. Это тоже входит в обсуждаемую сумму.
Блентхейм, улыбаясь, покачал головой.
— Только если вы изнеженный сибарит. Впрочем, я обязан дать вам верное представление. Во многих аспектах домик примитивен. Там нет видеоэкрана, дезинфектора. Мощность энергетической установки небольшая, поэтому нет холодильной камеры и стиральной машины. И если вы не привезете с собой робоповара, вам придется готовить в кастрюле над обогревательными элементами.
Нахмурившись, Магнус Ридолф взглянул прямо в глаза Блентхейма.
— Естественно, я найму слугу. Как насчет воды? Есть ли какие-нибудь приспособления?
— Превосходный опреснитель. Двести галлонов воды в день.
— Что ж, это звучит неплохо, — произнес Ридолф, возвращая фото. — А это что такое?
Он указал на часть поля у подножья горы.
Блентхейм изучил снимок.
— Тут мне нечего сказать. Очевидно, на этом участке бедная почва. Его размеры не существенны.
Магнус рассматривал фотографию еще с минуту.
— Вы нарисовали привлекательную картину. Согласен, с возможностью удвоить вложенный капитал практически сразу я сталкиваюсь крайне редко. Если вы оставите свой адрес, то я сообщу вам о своем решении завтра.
Блентхейм встал.
— Я остановился здесь, в этом отеле, господин Ридолф. Звоните в любое время. Не сомневаюсь, рассмотрев мое предложение, вы найдете его еще более привлекательным.
Удивительно, но посулы Блентхейма оказались правдой. Когда Ридолф рассказал о предложении Сэму Квину, своему приятелю-брокеру, тот даже присвистнул, покачав головой.
— Похоже на воровство. Я прямо сейчас заключу с тобой договор на весь урожай.
Затем Ридолф проверил расценки на перевозки с Наоса-шесть в Космопорт и нахмурился, обнаружив, что стоимость перевозки тонны груза на полмунита меньше той, о которой говорил Блентхейм. По всем законам логики в его предложении есть подвох. Но где?
В конторе по найму рабочих он подошел к окошку, за которым сидел ридопиец с Фомальгаута-пять.
— Я хотел бы собрать урожай тичоламы на Наосе-шесть, — обратился к нему Ридолф. — Что бы вы могли мне посоветовать?
Ридопиец закачал головой.
— Фам нушшно договариватьссся на Наоссе-шшшессть, — прошепелявил он. — Ф Гарссфане. Подрядчик уберет фессь урошшай. Очень дешшшефо. На Наоссе-шшшессть. У него много ссборщщикоф. Очень дешшшефо.
— Понятно, — протянул Ридолф. — Благодарю вас.
Не торопясь, он возвратился в отель. Сверившись с базой данных, Магнус убедился в том, что акр земли во владениях Блентхейма дает урожай в тонну тичоламы, из которой после переработки получается пятьсот фунтов резилиана. Также он обнаружил, что спрос на резилиан намного превышает предложение.
Вернувшись в номер, Ридолф лег на кровать. После часового раздумья он встал и связался по коммуникатору с Блентхеймом.
— Господин Блентхейм, я решил принять ваше предложение.
— Отлично, отлично! — воскликнул Блентхейм.
— Конечно, перед окончательным заключением сделки я хотел бы осмотреть имущество.
— Безусловно, — последовал сердечный ответ. — Корабль межпланетного сообщения отправляется послезавтра. Вас это устраивает?
— Да, конечно, — отозвался Магнус Ридолф.
— Там, впереди, плантация на вашей половине полуострова, — показывал Блентхейм. — Моя половина находится сразу за тем утесом.
Ридолф молча смотрел в окно. Они летели над полуостровом Песочные часы. Внизу проплывали бесплодные земли — безводные скалы, расщелины, нагромождения камней. Позади оставался Несредиземный океан, испещренный разноцветными колониями планктона.
Вертолет приземлился у самого дома. Выйдя, Ридолф подошел к краю поля. Пышные гроздья пурпурных палочек слегка колыхались на длинных стеблях, достигавших колен. Выпрямившись, Магнус покосился на подошедшего сзади Блентхейма.
— Красиво, не правда ли?
Ридолф нехотя согласился. Все складывалось прекрасно. Документы Блентхейма в порядке, в этом он удостоверился в Гарсване. Подрядчик согласился на оплату в восемь мунитов за тонну тичоламы и должен был начать работу сразу же, как закончит сбор урожая на поле Блентхейма. Короче говоря, сделка выглядела очень выгодной. Пока что.
Он взглянул на другой конец поля.
— Тот кусок бесплодной земли... Он кажется больше, чем на снимке.
Блентхейм умоляюще фыркнул.
— Не представляю, как это возможно.
Ридолф на мгновение застыл; ноздри его изысканного носа слегка подергивались.
