– За топором побежал, – сказал один из поваров уверенно.
Кухня загудела.
– Зачем ему топор? – испуганно спросил один из лакеев, недавно поступивший на службу и ещё не знавший характера Главного Повара.
– Как зачем? Дверной проем расширять, – серьёзно ответил повар.
– Так проще же торт обрезать? – пролепетал покрасневший лакей.
Вся кухня залилась громким смехом.
– Ха-ха-ха, гы-гы-гы, хо-хо-хо, хи-хи-хи-хи! – заходились повара и поварята на все лады.
– Ты нашего не знаешь! – снисходительно объяснил повар. – Да он скорее все двери здесь разнесёт, чем хоть на полпальца от торта отрежет.
Остальные продолжали смеяться.
В кухню вошёл Главный Повар.
Смех резко стих.
Главный Повар поднял и надел свой колпак, на котором так и остался грязный след от башмака, и спокойно сказал:
– Выносим ярусы боком, каждый ярус отдельно. Соберем и украсим уже в зале. Заденете торт о косяк, – убью без предупреждения и оштрафую на три месяца. К торту!
Наклонив лист с большим бисквитным кругом, повара стали осторожно протискивать его в дверь. Пот с них лился градом: быть убитыми они не боялись, а вот оштрафованными – очень.
Словно корабль в узкий проход, протолкнули они, наконец, “фундамент” торта в коридор. И понесли в круглый зал.
До заката было ещё далеко, но в зале уже стояли столы всех команд, сновали туда-сюда люди.
При виде соперников Главный Повар побагровел и что-то тихо скомандовал лакеям.
Лишившись своего начальства, которое тётушка Гирошима отпаивала сейчас в лазарете компотом, лакеи растерялись, и послушно выполняли все приказы Главного Повара, даже самые, на их взгляд, странные.
Будь Главный Мажордом на ногах, он нипочем бы не позволил так издеваться над своими скатертями: лакеи развернули их и встали вокруг стола, укрыв его от взглядов любопытных.
За полотняной стеной Повар сосредоточенно собирал торт: на большой круг повара поставили круг поменьше, на него – ещё поменьше. По краю первого яруса пошли возвышения-башенки, увенчанные свечками. Второй ярус украсили розы и шоколадные усы.
Не доверяя никому, Главный Повар рисовал кремом зубчики и завитушки, окна, двери и лепные карнизы дворца. Ломтики разноцветного желе изображали стёклышки в окнах, а отлитый из карамели шпиль увенчал торт сверху.
– Готово… – прохрипел Главный Повар, нарисовав последнюю завитушку. – Попить дайте, а не то помру…
* * *
Как только солнце село, в зале снова собрались все команды.
На столах возвышались скульптуры из халвы и кружева из сахара, распустили паруса из разноцветной подсушенной глазури сдобные корабли с шоколадными вантами и поручнями. Марципановые звери прятались в кремовых кустах или шли на водопой к озерам прозрачнейшего желе.
Здесь были искусно сделанные из теста фрукты, неотличимые от настоящих; белопенные лебеди из нежнейшего безе; грибные полянки с ежами и белочками; леденцовые фениксы и павлины, чьи разноцветные хвосты затмевали радугу.
Но и торт в виде дворца, творение акватиканской команды, выглядел не хуже остальных.
Император вместе с членами жюри начал обход, рассматривая, нюхая и пробуя шедевры.
Напробовавшись и того, и этого, он завершил круг, не без труда поднялся на возвышение и сказал:
– Благодарю вас, мои дорогие, за тот праздник души, который вы доставили. А теперь комиссия будет совещаться. Результаты первого тура будут оглашены завтра. Хорошего всем вечера – на площади перед дворцом специально для вас устроен праздник. Ешьте, пейте, веселитесь! Это единственно разумное занятие на Архипелаге Какао. А мы с уважаемыми советниками ещё попробуем того-сего и подумаем.
Оставив Императора со свитой в зале, все повалили на площадь, которая была ярко освещена громадными, разведёнными в специальных бочках, кострами.
Играли, приплясывая на месте, зажигательную мелодию музыканты, еды и питья, приготовленных местными умельцами было вдоволь.
А когда совсем стемнело, в небо начали взмывать фейерверки, освещая всё вокруг красным, зелёным, золотым.
И как-то так получилось, что легко и незаметно все гуляли на придворцовой площади до утра, смеясь и танцуя до упаду, приветствуя радостными криками каждый новый фейерверк.
Утром озабоченные служители дворца разыскали среди веселящихся тётушку Гирошиму: один из советников жестоко объелся, пробуя конкурсные работы, и ему стало плохо.
Тётушка Гирошима поднялась к себе, нацедила из бочонка кувшинчик слабительного и пошла спасать сановника.
Глава двенадцатая
Военное положение
Половина команд прошла первый тур.
Акватика попала в их число, – это объявил Император прямо на площади, сразу как рассвело.
Счастливые победители отправились спать, проигравшие пошли упаковывать вещи.
Новость же, которую узнали после радостной победы акватиканцы, была ужасной: пока шёл турнир, а потом праздник, кто-то проник в коровник, где стояла корова Сметанка и чем-то её опоил.
У Сметанки пропало молоко, а значит, команда лишилась сливок и масла для кремов, сыворотки для блинчиков, молока для утреннего какао.
Хорошо ещё сама Сметанка осталась жива, – не пошли утром безжалостная тетушка Гирошима подвернувшегося ей под руку повара в оранжевом платке, чтобы срочно надоить парного молочка для больного Мажордома – и корову бы не удалось спасти.
Крик повара, прибежавшего из коровника, поднял всех, даже самых крепко уснувших.
– Сметанку отравили! – кричал повар, тарабаня в дверь лазарета. – Скорее, скорее, тётушка Гирошима!
– О Господи, Великий Торакатум! – ахнула тётушка Гирошима, сидевшая около Мажордома и кормившая его манной кашей с ложечки. – Этого ещё не хватало!
И она, вручив осоловело глядящему на стену Мажордому ложку, поспешила с поваром в коровник, сказав Бублику на ходу:
– Достань из крайнего сундука зелёный мешочек и догоняй меня!
Бублик побежал в соседнюю комнату, а Мажордом, надув губы, как обиженный ребенок, стал ковыряться в миске с манной кашей.
Комната, которую тётушка Гирошима превратила в кладовую для багажа, напоминала каморку Бублика, только решётка на окне была куда массивней и просветы между прутьями больше.
Бублик, как ни торопился, не удержался, подскочил к окну и высунул голову сквозь прутья решётки.
Отсюда, со второго яруса, было хорошо видно, как бежит по двору тётушка Гирошима, как скачет на одной ноге потерявший шлёпанец Главный Повар, как несутся к коровнику одетые наспех повара и посудомойки.
Бублик стало стыдно, что все бегут спасать Сметанку, а он глазеет. И он убрал голову. Но успел заметить, что пониже окна башню опоясывает узенький парапет.
“И под моим окном такой же был, в той комнате!” – вспомнил Бублик. “ – Вот как они держались, когда пилили решетку”.
Он дёрнул крышку ближнего к себе сундука, рассудив, что он и есть крайний (к окну). Крышка сначала пошла, а потом застопорилась. Бублик дергал, дергал, – но сундук не поддавался, словно кто-то держал изнутри.
“Да ведь крайним может быть и другой сундук!” – сообразил Бублик – “Тот, что у стены”.
Он бросил неподатливый сундук у окна и дёрнул крышку того, что стоял у стены. Здесь открылось легко, Бублик быстро нашёл зелёный мешочек и побежал догонять тётушку Гирошиму.
Целительница отпаивала отравленную Сметанку, чуть ли не вёдрами вливая в неё противоядие.
Корова так ослабла, что не могла сама стоять, ноги ее разъезжались.
Повара с двух сторон поддерживали её под бока, пока тётушка Гирошима промывала Сметанке желудок.
– Это заговор! – мрачно говорил Главный Повар, сидя на перевернутом корыте. – Всё одно к одному. Книгу украли, корову отравили. А помните, как придирался таможенник? Похоже, это Император нам гадит. Всё на нем сходится: и таможенникам он приказал наши продукты не пропускать, и воров подослал – в собственном-то дворце это раз плюнуть. А когда мы все равно первый тур прошли, решил по самому дорогому ударить… У нас с прошлого удоя молоко осталось? – спросил он.
– Откуда? – ехидно переспросила тётушка Гирошима, осторожно массируя Сметанке живот. – Вы вчера с вашим тортом всё, что было, извели. Чуть-чуть оставалось, я на нем кашу Мажордому сварила.
– Нашли на кого молоко переводить! – возмутился Главный Повар. – Он наверняка в сговоре с Императором.
– Успокойтесь! – рявкнула тётушка Гирошима. – Заявляю вам при свидетелях: если помчитесь со скалкой пугать Императора, как напугали бедного Мажордома, то даже не надейтесь, что я потом помещу его в наш лазарет!
– Я не буду его пугать, ещё чего! – возмутился Главный Повар. – Я его убью!
– Ти-хо! – по слогам сказал тётушка Гирошима. – Ещё одно слово не по делу – и получите профилактическую клизму вместо Сметанки.
Повар засопел, но угрозы тётушки Гирошимы испугался: она вполне могла сделать, то, что грозила.
