Он стал яростно тереть перчаткой испачканное место да так, что казалось, вот-вот сдерет кожу под носом.
Нуми самым бесцеремонным образом схватила его за уши и притянула его голову к себе, чтобы получше разглядеть.
— Буф-ф! Эта вода, похоже, не моет… — Тоненькими пальчиками она потрогала его кожу и засмеялась. — Но ведь это волосы! Почему у тебя под носом растут волосы? Я было подумала, что это грязь…
Ники стал краснее красного солнца, светившего над их головами.
— Потому что у меня растут усы. Я же мужчина!
— Какие усы?
— А такие, — грубо ответил он ей. Он был зол, что она совсем извела его из-за какого-то почти незаметного черного пушка над верхней губой. — Как у того существа.
— И такие большие вырастут?! — изумилась Нуми.
Ники представил, как бы он выглядел с двухметровыми усами-антенной «сомо кусапиенса», и расхохотался.
— Усами называются волосы, которые растут над верхней губой. Они растут только у мужчин… — Вспомнив о мымре классной, он добавил: — Иногда, впрочем, растут и у женщин.
— Вот смех-то! А у нас…
Но Николай с обиженным видом прервал ее:
— В этом нет ничего смешного, раз уж решила изучать чужую цивилизацию, ясно? Тебе это может показаться странным, потому что у вас такого нет, но никто не дает тебе права смеяться.
Нуми безропотно проглотила эту пилюлю.
— Значит, земляне с усами?
— Опять ты ничего не поняла. Человек вовсе не обязан носить усы, но иногда это считается модным.
— И среди женщин? — полюбопытствовала Нуми, которая тоже была женщиной.
— Нет, у женщин это еще не вошло в моду, — ответил Ники, вспомнив, что их мымра часто приходила в школу и без усов. Если б это было модно, она ежедневно бы ходила усатой.
Он задумался, что бы еще сообщить по этому вопросу, но тут девочка быстро схватила своими тонкими пальцами один из волосков у него под носом и попыталась выдернуть его. Ники вскричал от боли и инстинктивно, как поступил бы всякий мальчишка, дернул ее за волосы. Нуми изогнулась как серебристая змейка в своем блестящем скафандре, вырвалась и упала на землю, но тотчас же перевернулась и ухватила его за ногу.
— Эй, ты что это делаешь? — закричал он.
Она подняла наверх смеющееся лицо.
— Кусаю тебя. Как те там… — И снова впилась зубами в штанину скафандра.
Ники вдруг стало весело, он бросился наземь, повалил Нуми и, в свою очередь, укусил ее за ногу. Но скафандр для того и существует, чтобы оберегать от всего, в том числе и от укусов, потому и борьба их была недолгой. Еще некоторое время они возились в песке, как игривые щенки, потом у них заболели зубы. Тогда Нуми откинулась на спину и с блаженством закинула руки за голову.
— Буф-ф! Как мне здесь хорошо.
— Что здесь хорошего? — возразил Ники, обведя взглядом две пустыни — морскую и земную. — Только лишь и всего, что какие-то существа, которые ничего другого не знают, кроме как кусать друг друга.
— Есть в этом что-то приятное. Раз уж и мне захотелось.
— Значит, наши ученые правы, говоря, что встреча с иноземной цивилизацией может быть и во вред. Мне вот до сих пор кусаться хочется. Если мы хоть немного тут останемся, того и гляди откусим друг у друга по ноге.
— Сюда действительно надо направить специальную экспедицию. Хоть бы это было не слишком далеко.
— Мало мигом их доставит.
— Нет. Он принимает только меня. Потому что я ребенок и потому что понимаю его. Он сказал мне, что люди должны дорасти до того, чтобы сами смогли вступить в контакт с другими цивилизациями. В противном случае, это может оказаться опасным как для тех, так и для других.
Ники с уважением взглянул вдаль на песчаную дюну, которую пирранцы прозвали «Спасающим жизнь».
— Умен. Тут ничего не попишешь — он прав. Хорошо еще, что хоть нам дал возможность увидеть других существ. Очень важно, чтобы люди знали, что, кроме них, в Галактике есть и другие разумные существа. Ваши должны обрадоваться, когда ты им об этом расскажешь.
— Вот только поверят ли они мне? — задумчиво спросила девочка с Пирры.
— Я могу подтвердить. Полечу с тобой в качестве свидетеля.
Нуми даже подпрыгнула от радости.
— Правда, полетишь со мной?
Вокруг пустыня и море по-прежнему оставались пустыми. А где-то вдали существовала целая прекрасная цивилизация! Наверняка прекрасная, раз ее представляют такие вот девочки…
— Спасибо тебе за такое мнение обо мне. — Нуми улыбнулась ему. — Хотя я всего-навсего глупый эксперимент. Ты увидишь, что у нас есть действительно прекрасные девочки.
Значит, снова подслушала его мысли!
Ники мстительно ткнул ее кулаком в спину, но не слишком сильно и не очень сердито, и оба они, смеясь, побежали к своему волшебному Мало, который уже нетерпеливо тянулся к небу.
5. Куда девается время. Может быть, Мало — не что иное, как старый добрый Пегас
Очутившись вновь в Мало, они тут же плюхнулись на пол, и его мягкая утроба показалась Ники родной и уютной, словно материнские объятия. Они почувствовали невыразимое облегчение и не только потому, что приключение утомило их, — Мало уже успел поглотить гравитацию, и сейчас легкие, словно бестелесные, они уносились все дальше от планеты.
— Ведь, правда же, было интересно? — спросила Нуми.
— Фантастика! — согласился Ники.
— И главное, как он на нас смотрел, — совсем как человек!
— Нет, как два человека.
— Почему два?
— У него же четыре глаза.
— С тобой не соскучишься, — заметила Нуми весело. — На кого, ты сказал, он похож?
— На сома.
— Что такое сом?
— Рыба. Живет в реках. Только он не такой большой.
Нуми вздохнула.
— Не могу себе представить сома. Мне он напомнил пеки.
— А что это такое?
— Животное. Только с двумя глазами. И такой антенны у него нет.
— А как он выглядит?
— Точь-в-точь, как это существо. Только у него еще есть и ноги.
Теперь вздохнул Ники. Попробуй представь себе, как выглядит этот пеки, если тебе делать нечего! Нет, нелегко ему придется с этой девочкой! Она представляет себе одно, он — другое, и ни один из них не может знать, что же в мыслях видит другой. Какой уж там общий язык с абсолютно чужой цивилизацией!
Но вообще-то она чудесная девочка, поспешил сказать он про себя, заметив, что она тянет руку к уху Умная, храбрая, очень красивая, приятная…
— Ну, ты, наконец, поверил, что все это правда? — спросила Нуми, прерывая поток его мысленных комплиментов.
— Да. А ты сейчас включила свой искусственный мозг или выключила?
— Выключила, потому что мне хочется спать.
«Черт бы тебя побрал! — мысленно ругнулся он. — Опять все комплименты впустую!» А чтобы она не догадалась, для чего он ее об этом спрашивает, Ники важно заявил:
— Ну ладно, спи! А я пока должен все хорошенько обдумать.
К ним уже вернулась нормальная тяжесть. Нуми повернулась на другой бок и погасила фонарик. А Ники в темноте тут же стал шарить за ухом, где у него была спрятана жвачка.
Великолепная жвачка! Ведь сколько раз он снимал и надевал шлем, а ей хоть бы что — приклеилась намертво! И все еще сладкая и ароматная. Все-таки этот «сомо кусапиенс» — забавное создание. Как он только топорщил усы! Наверняка, это антенна. Ведь даже у кошек усы служат для ориентировки, только вот у человека они ничему не служат. Была бы у него бритва, он бы их сбрил напрочь. Нуми они совсем не нравятся. Да и как они могут понравиться? Хотя бы усы как усы, а то не поймешь, то ли это усы, то ли просто грязь под носом. Надо бы рассказать ей кое-что о переходном возрасте, может, у них там, на Пирре, неизвестно это глупое явление. Тогда она поймет, почему он бывает порой таким раздражительным и упрямым. Но если он сбреет усы, в школе ведь его совсем засмеют. Мымра-то, поди, уже бесится. А мама и папа…
— Нуми, — встрепенулся он, и чуть было не проглотил жвачку.
— Ну что еще? — сонно отозвалась она.
— Куда мы сейчас летим?
— Мы же решили посетить какую-нибудь планету, где есть люди. Я так и сказала Мало.
— А мы не станем там задерживаться?
— Ты что, спешишь?
— Нет, но мне домой надо. Я же родителям не сказал, где я.
— Разве ты не хочешь узнать, есть ли где-нибудь во Вселенной еще люди, кроме нас?
— Хочу, конечно, но ты скажи ему, чтобы недолго…
— Сначала нужно выспаться. А то когда я включаю искусственный мозг, потом не могу заснуть, и это еще больше меня утомляет.
«Наверное, мы быстренько обернемся, — подумал мальчик. — Раз Мало может проходить через подпространство… Придется пережить еще одно умирание… Зато как ахнут во дворе мальчишки, когда он им расскажет, как умирал в подпространстве! Да и в школе! Наверняка, его и в академию наук пригласят, в газетах о нем напечатают…»
— Нуми, ты спишь уже?
