— Из горба?! — вскричала Сабрина, роняя ложку. — Фу-у-у!
Она представила себе вонючего, блохастого верблюда, похожего на того, что попался ей в зоопарке в Бронксе, куда они ходили еще с папой. Запах от него был такой, что она до сих пор помнила. Ее вдруг замутило.
— Вообще-то это суп из двугорбого верблюда, — стала объяснять бабушка, — но я всегда использую только второй. Первый всегда немного жестковат, а вот во втором — самый смак!
Девочки уставились на бабушку так, будто решили, что она их разыгрывает, но по выражению ее лица Сабрина поняла, что она говорит всерьез.
— Добавки! Добавки! — завопила Дафна, радостно хлопая в ладоши. — И чтоб обязательно с куском горба!
Тут в дверь постучали, и Сабрина медленно отодвинула от себя недоеденную порцию. Бабушка, направившаяся было на кухню за добавкой для Дафны, пошла открывать дверь, девочки — за ней.
На пороге стояла огромная, с человека ростом, черная ворона. На лапе у нее была повязана черная лента. Ворона нервно моргнула и, щелкнув клювом, оглушительно каркнула. Увидев Гриммов, она вежливо кивнула. «А-а, это она кланяется в знак уважения», — догадалась Сабрина.
— Добрый день, Вдова, — обратилась бабушка Рельда к птице.
— Добрый день и тебе, Рельда Гримм, — прокаркала ворона скрипучим голосом.
Дафна взвизгнула от восторга, а у Сабрины ёкнуло под ложечкой.
«Бр-рр, еще одно говорящее животное», — подумала она.
— Знаешь, этот озорник, которого ты за мной послала, выдернул у меня перо из хвоста, — сообщила ворона, — да еще хохотал во всё горло.
— Очень сожалею, — вежливо извинилась бабушка Рельда. — Давненько я не видела тебя в вороньем обличье.
— Так ведь негодник сказал, что это важно, вот я и обернулась птицей. Обычно я езжу по Миллер-роуд, но ты же знаешь, в часы пик там жуткие пробки. В это время лучше лететь, — прокаркала ворона.
— Ты говоришь по-английски всё лучше и лучше, — отметила бабушка.
— Спасибо, — поблагодарила Вдова. — Кое-кто из наших ни на каком, кроме вороньего, и не желает говорить, а я вот считаю, надо приспосабливаться. И потом, новому учиться — всегда интересно. Я вон даже Интернет осваиваю.
— Забавно, — с улыбкой сказала бабушка. — Слушай, а ты, случайно, ничего не слышала о человеке, которого убили сегодня в школе?
— А как же! — ответила Вдова. — Хочешь знать откуда?
Бабушка кивнула.
— Сорока на хвосте принесла, — сказала ворона. Все недоуменно молчали.
— Разве не ясно? — спросила гостья. — Сорока на хвосте принесла.
— Очень смешно, — сказала бабушка, страдальчески улыбаясь.
Сабрина закатила глаза, а Дафна захохотала так, что даже начала хрюкать.
— А мне это выражение очень нравится, — тоже хихикнула ворона. — Чтобы жить в этом городе, нужно иметь чувство юмора.
— Обстоятельства убийства очень странные, — сказала бабушка Рельда, пытаясь вернуть разговор к сути дела. Она вынула одно из черных перьев, что они обнаружили на полу в классе, и протянула его птице. — Вот что было на месте преступления.
— Наши шушукались кое о чем, — сказала Вдова, разглядывая перо.
— И о чем же? — спросила бабушка Рельда.
Вдова огляделась, будто их могли подслушать, и, понизив голос, прошептала:
— Некоторые говорили, что у них провал в памяти. Говорят, из всего дня минут пятнадцать — как корова языком слизала. Те, с кем я поговорила, утверждают, что услышали какую-то музыку, а потом — р-раз! — и очутились на школьном дворе. И главное, совершенно не помнят, как их туда занесло. Видно, опять Дудочник за старое взялся.
— Ах ты господи, этого еще не хватало! — сказала бабушка.
— Но по-моему, главная твоя проблема не в этом, — продолжала ворона. — Некто оставил тебе послание, и я хочу предупредить тебя, что с Алой Рукой лучше не связываться.
— Не понимаю, о чем ты, — сказала Рельда. — Какое послание?
— Да оно у тебя — по всему дому. Не знаю уж, во что ты ввязалась на этот раз, только ты привлекла к себе внимание некоторых… ну… не очень хороших людей.
Сабрина и Дафна тут же сбежали с крыльца и посмотрели на дом. Оказалось, что повсюду — на окнах, на крыше и даже на трубе — были такие же кроваво-красные отпечатки руки, как и на доске в классе мистера Брюзгнера.
— Кто это сделал? — спросила Сабрина.
— Мы же всего час назад вернулись домой, — удивленно добавила Дафна.
Вдова спрыгнула по ступенькам на землю и тут же взмыла в небо.
— Птенцов береги! — каркнула она и пропала за верхушками деревьев.
— Девочки, а ну-ка в дом! — приказала бабушка.
Сабрине было ясно: теперь все бабушкины мысли занимает эта история с Алой Рукой. Остаток вечера она ни с кем не разговаривала, лишь рылась в старинных книгах, делая какие-то выписки. Когда девочки сказали, что отправляются спать, она, даже не подняв головы, лишь пробормотала что-то вроде «спокойной ночи».
Пока Дафна чистила зубы, Сабрина сунула голову под кран и уже в четвертый раз за день вымыла волосы, потом, обмотав голову полотенцем, направилась в спальню следом за сестрой. Дафна надела свою любимую пижаму со штанишками, похожими на ползунки, и приколола к ней звезду шерифа. Отполировав ее до блеска, она подошла к папиному письменному столу, который потихоньку превращался в их туалетный столик, и вытащила из ящика расческу.
— Можно? — спросила она Сабрину.
Та кивнула, и Дафна залезла к ней на кровать, сняла полотенце с ее головы и провела расческой по длинным белокурым волосам. Она любила расчесывать волосы старшей сестре, это почему-то всегда ее успокаивало. Сабрина была уверена, что после всех сегодняшних событий Дафна долго будет ее расчесывать. Ведь они обнаружили труп учителя, потом на них напала эта мерзкая девочка-лягушка, потом, когда бабушка дорвалась до руля, они сами чуть не погибли, и, ко всему прочему, кто-то варварски, прямо у них под носом, изуродовал их дом.
— Ты в порядке? — спросила Сабрина младшую сестру.
— У меня всё время перед глазами его лицо… Ну, мистера Брюзгнера, — ответила Дафна.
— Не думай об этом.
— Как это — не думай? Мы же теперь полиции помогаем, а значит, обязаны найти убийцу.
— По-моему, это дело шерифа, — сказала Сабрина.
— Ты что! Мы же клятву дали! И потом, всему городу нужно, чтобы мы раскрыли тайну. Мы же Гриммы, и другого…
Но Сабрина не дала сестре договорить:
— Единственное, что нам надо на самом деле, так это найти маму с папой.
— Мы найдем их, — сказала Дафна.
— Ума не приложу — как? Мы уже три недели здесь торчим, и всё время то лилипутов ловим, то великанов убиваем… Может, пора всё же родителями заняться?
— Мэр сказал, ему нужна наша помощь.
— Пока мы помогаем мэру, нам некогда искать маму с папой, — резко оборвала ее Сабрина. — А что, если всё же Шарманьяк…
— Не делал он этого!
— Он вечножитель, Дафна! — кипятилась Сабрина. — А вечножителям нельзя…
— Что? — завелась Дафна. — Что нельзя вечножителям?
— Доверять им нельзя, вот что! — взорвалась Сабрина.
Младшая сестра смотрела на старшую, будто не узнавая ее: выражение лица Сабрины ранило Дафну больше, чем любые резкие слова.
— Неужели тебе не ясно, что наших родителей похитил кто-то из вечножителей? — пыталась убедить сестру Сабрина. — А Брюзгнера кто убил? Это всё они — вечножители!
— Сабрина, они же не все плохие.
— Те, что встречались мне, — все как один! — не сдавалась старшая сестра.
Дафна положила расческу на тумбочку, залезла под одеяло и повернулась к сестре спиной.
— Сейчас я тебя не люблю, — прошептала она.
— Вот увидишь, что я права, — сказала Сабрина.
Уставившись в потолок, она ждала, что Дафна ответит ей, но малышка молчала. Ну и плевать, решила Сабрина, не очень-то и хотелось. Она не собирается переживать из-за Дафны. Тем более чувствовать себя виноватой. Вот вернутся домой мама с папой, тогда она и станет относиться терпимо ко всем этим…
— Спокойной ночи, — прошептала она, но Дафна так и не ответила.
Сабрина взяла с тумбочки «Голубую книгу сказок» и раскрыла ее на первой странице. Может, хоть в ней найдется волшебный способ вернуть родителей?
* * *
Когда в доме всё стихло, Сабрина достала из-под кровати связку ключей и, прихватив книжку, направилась к Зерцалу. Пройдя сквозь портал, она увидела, что Зерцало устроил себе настоящий солярий: перед ним на столике стояла ультрафиолетовая лампа, а под подбородок он прикрепил серебристый отражатель, освещавший его лицо. Рядом с лосьоном для загара стоял кувшин с коктейлем из текилы и сока лайма. Увидев Сабрину, Зерцало улыбнулся и выключил лампу.
— Ты как раз вовремя, детка, — сказал маленький человечек, — а то я, похоже, уже пережарился. Ну, как первый день в школе?
