Ники потянулся под лучами яркого солнца, пробивавшегося сквозь веки, и тут же вспомнил свой сон, в котором он убегал от кого-то страшного и о чем-то горестно и неудержимо плакал. Он открыл глаза. Никакого солнца и в помине не было. На коленях возле него стояла Нуми и улыбалась ему. А яркий свет, который он принял за солнечный, шел от маленькою фонарика, лежавшего у ее ног.
— Не бойся, — сказала она ему. — Это был только сон.
— Что?
— Ты стоял на берегу моря и объяснял тому существу, что все они не цивилизованные, раз только и знают, что кусаться. А оно, рассердившись, вылезло из воды и погналось за тобой.
— Правильно, — смущенно засмеялся Ники. — Откуда ты знаешь?
Она показала пальцем на свое левое ухо.
— Извини, я больше не буду! Но я проснулась от того, что ты плакал, и захотела понять, почему ты плачешь и помочь тебе. Но это было в другом сне, не про чудовище. Я так и не успела понять, почему ты плачешь. А потом тебе приснилось чудовище.
Ники потрогал свои щеки и почувствовал, что они шершавые от высохших слез, и сразу понял, почему плакал во сне. Ему снова захотелось заплакать, но этого нельзя было делать.
— Я уже его выключила, — успокоила его девочка, поворачиваясь к нему ухом.
Он заглянул ей за ухо, но, конечно, ничего не увидел, кроме небольшого выступа под кожей. Нельзя было понять, нажала ли она на кнопку, но тем не менее он с важностью сказал:
— Хорошо.
— Хорошо да не совсем, — засмеялась она. — Как же я буду говорить с Мало?
— Ну ладно, включи его тогда, — согласился Ники и постарался не допускать плохих мыслей.
Она нажала пальчиком за ухом и прислушалась. И уже в следующий миг в панике ринулась к шлемам.
— Быстро! Будем проходить через подпространство.
Только они успели надеть шлемы и застегнуть их, как страшной силы удар, которым Мало пробивал пространство, или же сопровождавший его ныряние в очередную «черную дыру», снова швырнул их на пол, распластав как марки по мягкой поверхности его чрева. Ники все же удалось глотнуть немного лекарства из трубочки. Затем последовало небытие, а затем — никто не в состоянии сказать, когда точно — раздался удар нового времени, в котором они воскресли. Оно обрушилось на них буйным горным потоком, ошеломило, но и освежило тоже, как освежает чистая родниковая вода.
«Буф-ф! — воскликнул про себя Ники, который теперь даже в мыслях начал повторять странное словечко Нуми. — Ну и дает этот Мало. Не хватает, что одного как перст оставил, а тут еще такого страха нагоняет!»
Снимая шлем, Нуми спросила его:
— Какой перст оставил?
— Ты же обещала не подслушивать?! — рассердился Ники. — Какой перст, обыкновенный. Одного значит оставил, без семьи. И не только меня, но и тебя тоже. Разве у нас есть теперь семья? Нету!
— Нету, — дрожащим голоском подтвердила Нуми.
— Ну ладно, ладно! Только мне не хватает, чтобы ты опять разревелась, — гневно вскричал он, потому что ему самому хотелось зареветь. — Я проголодался. Веди меня в ту кастрюлю, а то я с голоду помираю!
Он, разумеется, заставил Нуми погасить фонарик, когда они раздевались у котла с кашей.
— Нужно уважать обычаи и законы чужой цивилизации, — напомнил он ей.
Потом, когда они уже сидели в питательном растворе, погрузившись в него по шею, он принялся рассуждать в темноте:
— То, что мы сейчас делаем, похоже на симбиоз. Симбиозом называют такое состояние, когда два живых существа совсем различных видов живут вместе или одно в другом. Вот и мы сейчас вроде микробов. Так же, как они живут и питаются в наших телах, так и мы живем и питаемся в Мало. Только ведь есть микробы вредные, а есть и полезные. Полезные тоже живут в нас, но они приносят нам пользу — помогают переваривать пищу и всякое такое. А вредные приносят нам болезни. Так что же мы для Мало? Приносим ли мы ему какую-нибудь пользу?
— Не знаю, — откликнулась в темноте Нуми.
Ники вдруг стал отплевываться — каша чуть было не попала ему в рот.
— Не знаешь! Такие важные вещи и не знаешь! А если он от этого заболеет? Если умрет?
— Ты ведь сам говорил, что он бессмертный?
— Говорить-то говорил, но ведь, наверно, и пегасы, если они вообще когда-то существовали, повымирали от таких вот, которые ездили на них, когда им вздумается.
— Мой искусственный мозг ничего об этом не знает, — заявила Нуми. Похоже, она поторопилась спросить его об этом. — Случаи, подобные нашему, ему неизвестны.
— Вот видишь, — тоном наставника продолжил Николай. После того, как она рыдала у него в объятиях, как ребенок, к нему вернулось мальчишеское чувство покровительственного превосходства. — Ведь ты забралась в него, как вирус. Когда вирусы попадают в клетки нашего организма, они меняют их настрой как программу. Вот и ты изменила его программу, потому он тебя и слушается. А для него самого это может быть болезнью. Может, это причиняет ему боль. Нет, мы тоже должны сделать для него что-нибудь.
— Но что?
— Ты лучше знаешь.
— Я же говорила тебе, что ничегошеньки о нем не знаю. Просто я представляю себе то, что мне хочется, а он или выполняет это желание, или нет. И мне внушает, что делать.
— Тогда представь себе, что бы нам хотелось для него сделать.
— А тебе что хочется? — спросила Нуми, согласившись с его предложением.
— Еще не знаю, — смущенно промямлил Ники.
— Вот видишь, и ты не знаешь, — торжествующе заявила девочка. — А мне хочется его погладить, сказать ему что-нибудь хорошее, но я это уже не раз делала и знаю, что он вовсе не нуждается в этом.
— Надо подумать, — с пущей важностью заявил Ники, желая скрыть охватившую его тревогу за судьбу Мало, которая теперь была и их судьбой.
Он поднялся и стал вылезать из котла.
— Эй, вирус, что-то ты очень быстро наелся! — весело крикнула ему Нуми, которую, похоже, их судьба вовсе не тревожила.
Конечно, Ники еще не успел насытиться, но ему надоело мокнуть в этой теплой каше. От тревоги и голода в животе у него, казалось, скреблись «сомо кусапиенсы», но он решил не злоупотреблять таблетками, хотя в темноте спокойно мог бы незаметно проглотить одну. Ведь неизвестно, сколько они еще пробудут в космосе. А вот одну жевательную резинку он все же засунул в рот. Ему удалось переложить в карманы скафандра все свои жвачки вместе с остальными вещами: носовым платком, ручкой и альбомом, который дала ему Даниэла; он положил туда и разноцветный стеклянный шарик, и целую пригоршню скобок для рогатки, которую Мало не признал оружием. А одежда ему, очевидно, еще не скоро понадобится.
Сейчас, беззвучно жуя, он пробирался вслед за Нуми по кишкам-коридорам и старался запомнить дорогу, потому что теперь и ему это будет необходимо. А еще он пытался представить себе, как стал бы вести себя на его месте вирус. Ему это нужно было понять, чтобы научиться управлять программой Мало, и потом суметь вернуться на Землю.
Однако человеку очень трудно вообразить себя вирусом. Тот, кто пробовал, несомненно подтвердит это. Хотя, с другой стороны, вокруг нас полно людей, которые ведут себя именно как вирусы: они изменяют программу своих близких, доводят их до болезней, замучивают до смерти.
Когда они снова очутились в зрачке Мало, их ждал новый сюрприз. Перед ними росла, приближаясь, большая красивая планета, окутанная нежной голубовато-розовой вуалью и рваными клочьями облаков. Среди них виднелась сама планета — где зеленая, где голубая, где коричневая.
— Очень походит на Землю, — радостно воскликнула Нуми.
— Это не Земля, — возразил Ники, мысленно представляя глобус в кабинете географии. — Континенты другой формы. Может, это твоя Пирра?
— Нет, и не Пирра. Ты знаешь, мне кажется, что эта планета вертится не так, как наши, а в обратную сторону.
— Что ж тут такого! Я где-то читал, что и в нашей солнечной системе есть планеты с обратными орбитами.
— А что если мы попали в систему, целиком обратную нашей?
Он никогда не слышал о таких системах, зато читал о куда более страшных вещах.
— В антивселенную? С антивеществом? При соприкосновении с ними наша Вселенная и все ее вещество просто взорвется и исчезнет.
— Нет, антивселенная — это совсем другое. А в обратных системах вещество то же самое, только вращение электронов происходит в обратную сторону. У нас они вращаются справа налево, — сказала Нуми. — Вполне возможно, что в космосе существуют целые такие системы, вращающиеся в противоположную сторону по сравнению с нашими, правда? До сих пор мы их не встречали и поэтому вообще не знаем, как они выглядят и как мы себя в них будем чувствовать.
Ники не остался в долгу.
— Э-э, — насмешливо протянул он, — я-то думал вы все знаете. Наговорила целый короб ученых слов, а что выходит… Нормально себя будем чувствовать, будь спокойна! Раз Мало доставил нас сюда… Он-то знает, что к чему. Пошли собираться, а то у меня уже ноги по ходьбе плачут.
