— Лечить будете? — спросил проходивший мимо мужчина.
— Лечить, — ответил Кит, — не суп же из него варить.
— Вы ему попить сразу дайте, — посоветовал мужчина. Хорошо, что он не разобрался, откуда музыка.
Голубя решили отнести к Никите, у которого дома была полуглухая бабушка, не носившая слухового аппарата оттого, что не считала себя до такой степени старой.
Легкая музыка по дороге кончилась, ребята выслушали почти весь информационный выпуск, чем, кстати, заслужили одобрительные взгляды прохожих: вот, мол, школьники, а уже приобщаются к заботам взрослых. Слушают новости, а не этот распроклятый рэп… Охотники выпуск выслушали и убедились, что голубь в самом деле еще и радиоприемник. Кит поискал, где у него регулятор громкости, но не нашел, а голубь клюнул его в руку.
Дома птицу отнесли на балкон, где у Кита пустовала клетка от издохшего волнистого попугайчика, которого он хотел научить говорить. Оказавшись в клетке, голубь объяснил, что теперь он приглашает всех, кто хочет побольше узнать об обычаях народов Дагестана, и начал, по-профессорски кивая и всё еще кружа, излагать материал.
Кит и Шах у клетки прямо-таки застыли, словно птица рассказывала им, где спрятан бесценный клад или предсказывала будущее.
— А знаешь, Шах, — зашептал вдруг Жутик, — знаешь, что это такое на самом деле?
Даня, не отрывая глаз от горлицы, мотнул головой. Он всё еще примерял слово "транзистор" к этой удивительной птице.
— Это… — Жутик развернул Шаха и подтолкнул его к выходу с балкона. — Это… — продолжил он в комнате всё еще шепотом, — это — РОБОТ!
— Робот? — переспросил Даня. — Голубь — робот?
— Да и еще двадцать пять раз да! Теперь я знаю всё! Помнишь кота, который превратился в тигра? Помнишь собаку в лесопарке, у которой полшкуры волочилось по асфальту?
— Помню…
Охотники пересекли всю квартиру и оказались в кухне, у окна, где продолжили разговор уже обычными голосами:
— Это тоже роботы! — уверял Беляш. — И голубь! Ты думаешь, роботы это металлические дуроломы? Дудки! Если пришельцы не очень-то хотят показываться людям, на их роботов тоже никто не должен обращать внимание. Вот они и сделали их в виде наших уличных животных — кота, собаки, голубя. Это скорее всего их разведчики — понял?
— Понял, — сказал Шах. То, что сообщил Жутик, в голову пока что не проникало, а билось в ушах. — Ты говоришь, разведчики?
— Тысячу раз да! Миллион раз! Их, наверно, посылают на места происшествий, откуда они передают людские разговоры, мнения… Думаешь, для чего та собака летала с детсадиком? Это разведчики-трансляторы…
— А голубь? Он же бросился…
— Объясняю. Видимо, в роботов вложен еще и "инстинкт защиты" человека в случае опасности. Вот он и остановил того карапуза, а сам чуть не погиб. Собственное существование для него в этом случае имело второстепенное значение…
Жутик случайно глянул в окно.
— Шах, смотри! — он показывал пальцем на кого-то на улице.
Даня глянул. Внизу, по тротуару под окном третьего этажа, важно шестововал, поглядывая сквозь темные очки по сторонам, высокий среброголовый мужчина в белом костюме.
— Ну и что? — спросил он.
— Потом объясню. Вот кто мне нужен!
Жутик даже не оглянулся на Даню, и понесся из кухни. Хлопнула дверь на балкон, он показался с голубем в одной руке и хозяйственной сумкой в другой.
Четыре каблука дробно простучали по лестнице. Больше всего Кит боялся, что Белый исчезнет.
— Скорей, скорей! — торопил он
Но мужчина в белом костюме ушел не далеко.
— Извините, пожалуйста… — Беляш тронул сзади рукав незнакомца.
— Да, мальчик? — Мужчина мачтовой своей прямизной напомнил капитана океанского лайнера в кино. Или богатого его пассажира.
— У нас голубь, — показал Жутик на сумку, в которую упрятал птицу, — он сломался…
— Голубь? Сломался? — удивился незнакомец.
Удивился нелепому слову "сломался" и Даня.
Из сумки раздавались приглушенные звуки гитары.
— Ну да, его машина сбила. Нам кажется, что вы можете его починить. — Второе нелепое слово. Жутик не сводил глаз с "капитана".
— Починить? — недоумевал Белый. — Разве голубей чинят?
— Некоторых да. — Кит вытащил птицу из сумки (гитара зазвучала на полную громкость) и протянул Белому.
Тот взял горлицу и, только на нее глянув, перевел глаза на Никиту.
— Почему ты думаешь, что эту птицу нужно показывать именно мне?
Отличник на это ничего не ответил. Он просто продолжал смотреть на незнакомца.
— Ага, — сказал Белый, словно услышал какой-то ответ. — Ну что ж… Может быть, я смогу помочь этой… — он сделал паузу, — этой птице.
Сунул руку в карман, пальцы там шевельнулись, и гитара смолкла. Он взял у Никиты голубя и сделал уже движение, чтобы уйти, но мальчик остановил его, тронув за рукав:
— А можно мы вас проводим? — И объяснил просьбу: — Нам голубя так жалко! Он знаете, что сделал?
Ну и хитрюга этот Кит! — подумал Шахов
Белый чуть наклонил голову давая согласие, все трое пошли рядом. Жутик рассказал про случай на мостовой.
— Очень хорошо, — одобрил незнакомец поведение горлицы, — очень хорошо! Такую птицу, безусловно, стоит полечить.
Они завернули за угол гастронома и оказались под высокими тополями с темными пятнами галочьих гнезд.
— Вы хотите, как я вижу, идти со мной и дальше? — спросил Белый, остановившись.
— Да, — твердо сказал Кит и добавил: — Если можно.
Даня понял, что наступила, кажется, самая ответственная минута за всю их охоту. Если Белый согласится… Он впился глазами в его смуглое лицо.
На них обращали внимание: белоснежный джентльмен с голубем в руке и двое мальчишек, поднявших к нему головы. Что их связывает? Джентльмен — явно иностранец, а мальчишки что-то у него клянчат? И что за голубь? Кто-то уже останавливался, чтобы вмешаться, как незнакомец снова произнес приятные для слуха слова:
— Ну что ж… тогда идемте.
Дальнейшие пять-шесть минут все шли молча: незнакомец впереди, "охотники" сзади. Дорога вела к лесопарку. Вот показались два рыжеющих каштана над началом асфальтовой дорожки, что вела к озеру, блеснуло его зеркало, послышался шум водосброса.
Миновали водосброс, приблизились к стене деревьев, стали подниматься по лестнице, идущей до самого верха лесопарка. Белый шел по-прежнему впереди и такой прямой, что казалось, будто король восходил к своему трону.
Шах тронул друга за плечо, прошептал:
— Кит, я боюсь.
— А я, думаешь, не боюсь? — тоже шепотом ответил Жутик. — Но ведь иду же.
Их провожатый за всю дорогу ни разу не обернулся. Если бы они вдруг притормозили, передумав, он бы, наверно, и не заметил этого. Весь его вид говорил: хотите — идите, не хотите — ваше дело.
Шах с трудом заставлял себя поднимать ноги на ступени, но всё же поднимал — оставить Жутика, идущего на ступеньку впереди, одного он не мог.
Белый остановился. Подождал, пока ребята поднимутся к нему, и сказал, глядя на мальчишек сверху:
— Сейчас пойдем по лесу — так будет короче. — Хотел, кажется, о чем-то спросить, но передумал.
Свернули с лестницы, оказались среди деревьев. Здесь под ногами затрещали сухие сучья, зашелестела успевшая опасть листва.
Сквозь деревья засветилась под солнцем поляна. Провожатый вышел на ее край и оглянулся на спутников. Они подошли… Трава на поляне была желтая, колючая. Из-под ног сделавшего еще один шаг Дани запоздало выпрыгнул кузнечик, он ступил было за ним, но Белый его остановил:
— Дальше не надо. — И направил взгляд темных очков на Никиту. — Я знаю, что вам известно, кто мы такие.
От этих слов, хоть и ожидаемых, обоих охотников сковал мороз ужаса. Теперь спасительных сомнений нет — перед ними пришелец!
Перед ними пришелец!!!
— Никита (Белый знал его имя!) был прав, заподозрив наше присутствие. Да, мы с некоторых пор живем среди вас…
Жутик что-то порывался сказать, но не мог, только губы шевелились.
— Сейчас я отвечу тебе, — понял и без слов Белый. — Мы прилетели из созвездия Кассиопеи — так оно называется у вас.
— Я знаю, где оно, — прорвало вдруг Жутика, и он заговорил, не останавливаясь: — Я быстро нахожу на ночном небе Кассиопею, Ковш, Стрельца… Ой, извините! У меня к вам столько вопросов!
— Ну, спрашивай. — согласился пришелец. — Может быть, мы сядем?
— А-а… на что? — спросил Кит, думая, как инопланетянин сядет на пыльную траву в своем белейшем костюме.
Тот протянул руку за спину и в ней оказалась трехногая белая и легкая табуретка. Одна, другая, третья… Он доставал их словно из-за невидимой стены. Мальчишки с опаской сели на табуретки, сел и Белый. Голубя он сунул за "стену" и тот пропал.
— Ну, спрашивай, — повторил "капитан".
