– Да, это так важно, когда тебя уважают и ценят. Вандер Францевич всегда разговаривал со мной очень, очень вежливо. А теперь вы с дедом уезжаете, и это просто ужасно…
– Не расстраивайтесь вы так, мы ведь будем приезжать, – попыталась утешить Нину Гавриловну Молли, с тоской понимая, что сейчас на нее обрушится речь соседки как минимум на час.
Нина Гавриловна расчувствовалась, всхлипнула, вытащила из кармана носовой платок и шумно высморкалась.
– Теперь у вас с дедом будет интересная новая жизнь, а я останусь здесь… А ведь я наблюдала за вами, я многое видела… Я видела, как тебя обижали из-за твоих волос, и как ты познакомилась с тем мальчишкой в рваных черных джинсах. Ты до сих пор носишь то на шее, то на колене повязку, которую он тебе повязал. Кстати, этот мальчишка мне сразу не понравился.
– Ну да, он действительно немного странный, – уклончиво согласилась Молли, не вдаваясь в подробности про происхождение Гильса.
– Отвратительный он мальчишка, – продолжая вязать, ответила Нина Гавриловна. – Он же из пестроглазых, вампир он, а не человек.
– Ч-что?
Молли оторвалась от поиска свитера и вдруг поняла, что то, что она сейчас услышала, было сказано Ниной Гавриловной. Соседкой, которая никогда ни о чем, кроме погоды и лекарств, не говорила.
– Ч-что вы сказали? – повторила Молли шепотом, не сводя глаз с пожилой соседки.
– А что ты слышала, то и сказала, – спокойно ответила та, продолжая вязать. – Мальчишка тот из пестроглазого племени, стало быть.
– Вы знаете… про это? – изумилась Молли. – Вы знаете про пестроглазых?
– Конечно, знаю, с чего мне не знать, – с легким раздражением ответила Нина Гавриловна. – Я даже знаю, что ты собираешься уехать в школу, где учатся пестроглазые нелюди. А твой дед, барон фон Арев, будет там работать преподавателем по истории. Я все про вас знаю, я наблюдаю за вами каждый день, каждый час…
Что-то в тоне Нины Гавриловны не понравилось Молли, и она внимательнее всмотрелась в лицо соседки. В комнате был легкий полумрак, и налетевший с улицы порыв ветра взметнул до потолка легкие занавески.
«Она назвала деда бароном фон Аревым, – дошло вдруг до Молли. – Она и это знает? Но тогда почему она приходила к нам и предлагала деду лекарства, если знала, что они ему не нужны?»
Молли удивленно разглядывала Нину Гавриловну. Та по-прежнему сидела на стуле, продолжая вязать, и то же время что-то в ней неуловимо изменилось.
Выражение ее глаз теперь было другое – в них появилась злорадная злоба, а ее нос стал острее и загнулся в сторону. Уши тоже заострились, а на подбородке появилась огромная бородавка. Лицо, которое и так было бледным в последние дни, теперь приобрело совсем серый мертвенный цвет.
Заметив, что Молли, не отрывая глаз, смотрит на нее, Нина Гавриловна отложила вязание в сторону, и по ее лицу расползалась страшная, нечеловеческая гримаса… Нет, теперь это была уже не пожилая полная женщина в годах, а какое-то мерзкое существо, совсем не похожее на человека.
– Ты ведь думала, старая курица зевает, потому что ее клонит в сон? Как бы не так… – Нина Гавриловна издала что-то похожее на клокочущий смех… – Это был безмолвный язык, глупая! Его невозможно услышать, но он действует на людей, и они подчиняются. Я приказала, и твой дед уехал в Пестроглазово без тебя. А всем остальным соседям я приказала отправиться по квартирам и лечь спать. Так что теперь здесь только ты и я…
Молли сделала шаг назад, понимая, что бежать ей некуда, – соседка сидела в кресле, как раз рядом с дверью. Молли даже зажмурила на секунду глаза и открыла их снова, думая, что все, что происходит сейчас с Ниной Гавриловной, – только кошмарное наваждение, и сейчас та снова заговорит про лекарства, давление и погоду, приняв прежний, привычный вид. Но этого не произошло.
– Нина Гавриловна, вы с ума сошли? Что с вами?
– Нет, деточка, я не Нина Гавриловна… – зашипела соседка, и ее лицо расползлось в мерзкой ухмылке, обнажив ряды гнилых желтых зубов. Кожа, словно перчатки, сползла с того, что еще минуту назад было ее руками. По полу, позванивая, покатились спицы.
– Я напала на Нину Гавриловну в тот день, когда она спускалась к почтовым ящикам, приняла ее облик, и ту старую глупую соседку уже никто не найдет… На мне теперь перчатки из ее кожи… А вы с дедом ничего не заметили…
– К-кто вы? – чувствуя, как мурашки побежали по спине, шепотом спросила Молли.
– Кто я? – прошипело чудовище. – Когда-то меня все уважали… Я учила, и меня слушали. Я учила истории и безмолвному языку юных нелюдей…
То, что минуту назад было милой старушкой Ниной Гавриловной, покрылось шевелящимися буграми, которые на глазах обрастали бурой шерстью…
Черты «лица» становились все уродливее, бородавки то и дело отрастали и принимались шевелиться. Чудовище качнулось и перетекло из кресла на пол. Бугристые шевелящиеся комки приобрели самостоятельность, и Молли поняла, что это отвратительные и злобные крысы.
– Вы учили? – не веря своим ушам, переспросила Молли. – Вы – учительница?!
Она прижалась к окну, за которым было уже совсем темно. Ей показалось, как что-то постучалось в окно, но она не в силах была отвести глаза от стоявшего у дверей чудовища.
– Ну, наконец-то догадалась… – прохрипело оно. – Да, я была учительницей в МУНе… Пока не раскопала древнюю легенду о демоне, но мне никто не поверил, никто! Я поплатилась за это, я потеряла работу и уважение! Я потеряла все, все – из-за тебя!
Крысиный монстр то ли всхлипнул, то ли вздохнул.
– Но я не смирилась… Я нашла дом, где вы поселились с дедом, и начала следить за вами, с начала этого лета. Сначала мне пришлось бродить по двору, и многие люди пугались меня, принимая за призрака. А я ждала удобного случая, чтобы расправиться с тобой… Это я на безмолвном языке шепнула Анжеле, чтобы она выпустила поводок, и собака кинулась на тебя! Но этот негодяй, мальчишка-вампир успел вмешаться и спас тебя. Но потом я догадалась, как мне подобраться поближе к вашей семейке! Что может быть лучше облика соседки, которая везде сует свой нос?
Чудовище хрипло расхохоталось.
– Что вам нужно от меня?! – крикнула Молли. – Что я сделала?!
В это мгновение гром снова грохнул, и сумрак, который заполнял комнату, осветила вспышка молнии. Налетевший ветер с грохотом хлопнул оконной рамой, и Молли в отчаянии увидела, что даже паук, который привычно сидел за окном, испугался грозы, и его паутина, которую сейчас почти сорвало ветром, была пуста.
Загораживая дверь, в полумраке комнаты перед Молли качалась шевелящаяся фигура, сквозь которую можно было разглядеть обои на стене и коридор. Глаза его горели желтым мерцающим огнем, как две свечи внутри огромной тыквы, вроде тех, что продают на хеллоуин.
Чудовище протянуло вперед узловатую руку и попыталось схватить Молли за шею, как вдруг что-то упало ему на руку с потолка. Страшная тварь взревела, пытаясь что-то отбросить. Это оказалось черным пауком, который вцепился мохнатыми лапами в рукав халата.
– Паук! – зашлось омерзительным визгом чудовище, пытаясь стряхнуть насекомое на пол. – Ненавижу этих тварей! Уберите его, уберите!
Оно начало визжать вертеться на месте, рассыпаясь и разваливаясь на куски. Но стряхнуть паука ему не удавалось, и Молли, вдруг осознав, что выход из комнаты свободен, кинулась бежать.
Дверь была распахнута – видимо, дед даже не запер ее, когда выходил.
Сбегая вниз, Молли не чуяла под собой ног, и за спиной она слышала крысиный писк и постукивание коготков.
– Помогите! – кричала Молли. – Деда! Кто-нибудь!!!
Крысы гнались за ней, цепляя джинсы острыми коготками, кусали ее за сандалии, пока не загнали в тупик в самом конце двора. Бежать было некуда – она прижалась к кирпичной стене спиной, стоя в тусклом круге света, который бросал единственный в тупике фонарь. Вокруг, в темноте, ощерив зубы, фыркало и визжало целое полчище огромных серых тварей.
– Я здесь! – снова закричала Молли. – Кто-нибудь, помогите! Я здесь, тут крысы!!!
С отвратительным визгом грызуны вдруг бросились друг на друга, истошно пища и размахивая хвостами. Они карабкались друг на дружку, образовав шевелящийся и визжащий ком, который становился выше и выше, вытягивался в длину, пока не возникло нечто похожее на человека. Он постоянно двигался, ерзал, качался, поскольку полностью состоял из пищащих и копошащихся крыс, а на его голове шевелились волосы из крысиных хвостов.
Существо из крыс двинулось к Молли, уродливо переваливаясь с ноги на ногу.
