"И дернуло меня за язык, – с тоской размышлял новобранец. – Будто впервой… И никогда у них не поймешь, правду говорят или… брешут! – подумав это, он опасливо повертел головой. – Пока слушаешь, развесив уши, ты хороший, достойный доверия и все прочее. А чуть начнешь вникать, сразу на тебя: "Как стоишь? Заразился гнусным критиканством? Я тобой займусь!" – он мысленно передразнил капрала. – И займется, вынет душу, хрипун! – тут солдат спохватился. – Ой, что это я? О чем думаю? И где – на посту! Позор! Доложить придется по начальству. Или… не докладывать? – он погадал на пальцах. – Доложить – не доложить. – Получилось, что не доложить. – Как это не доложить? До чего дойдет армия с такими солдатами? А со мной… Со мной что будет? Ладно. Для первого раза, – стал говорить себе солдат строгими уставными словами, – ограничусь внушением… и предупреждением, но чтобы это было в последний раз! Начальство всегда говорит одну голую правду… и про собачку, и про Старого Колдуна, хоть я и думал, что это сказочки. И я должен быть бдительным, потому что указанный Старый Колдун в данный момент, возможно, приближается к моему посту…"
И надо же было случиться, что как раз в эту самую минуту до ушей новобранца издали донесся чей-то жалобный голос:
– Джип, Джип…
Солдат вздрогнул. "Почудилось? – подумал он. – Наговорят тебе всякого, поневоле жутко станет… Старый Колдун, слыхал, детишками питается. Трехлетними. У него желудок больной, от злости. Которые детишки постарше, считает, жестковаты. Но мне-то не три годика, ха-ха! – но он не смог выдавить из горла даже деланного смеха. – Темно… Не разглядеть… Крысой прикинется, подберется…"
– Джип, Джип!.. – жалобный голос приближался. – Ну, скоро, а?
– Не ной, – ответил другой голос.
– Устал я… Надоело мне…
"Будто душа загубленная стонет", – подумал часовой.
– Заткнись, бродяга, – сказал второй голос, уверенный, нахальный.
Новобранец щелкнул предохранителем автомата и с тоской подумал, что это бесполезно. Какое оружие годится против призраков, а тем более колдунов?
– Скоро, а? – спросил ноющий голос совсем близко.
– Кажется, пришли, – ответил нахальный голос.
– У-уф-ф…
Месяцу любопытно было поглядеть на происходящее, он высунул из тучи свой зазубренный краешек. Новобранец увидел в нескольких десятках шагов от себя двух оборванцев, которые тащили тяжелый чемодан на трости, продетой сквозь ручку.
– Ага, вижу ворота, – сказал нахальный голос. – Все, Пип! Вот она, столица империи. Только чего они в темноте сидят, а?
– Джип, Джип! – простонал Пип. – Дай я тебя поцелую.
– Отстань, это негигиенично, – ответил Джип. – И чего радуешься? Городишко-то – тьфу… Погань. Дыра.
"Как он смеет!" – пронеслось в голове часового. Он трясущимися руками поднял автомат, но не мог ни прицелиться, ни выстрелить. Оборванцы его не заметили, а месяц, наскоро удовлетворив любопытство, снова убрался по своим делам.
– Чего же ты сюда так торопился? – ехидно спросил Пип.
– У меня, может быть, дело есть. А тебя, беднягу, жаль.
– Меня жаль? – возмутился Пип. – Да я не помню, сколько лет мечтал тут оказаться! Надоели мне эти революции – во! – наверное, он провел ребром ладони по горлу. – Ни твердого порядка, ни твердой валюты. Все подавай национализацию, долой безработицу, а что я без работы остаюсь – никому дела нет. Это называется забота о человеке!
Джип засмеялся.
– Ну их всех к черту, – распалялся Пип. – Порядочные люди все давно сюда сбежали, один я остался. Ведь додумались: преступников не наказывают, а лечат, как психов! В Синг-Синге – шикарная больница для воров! Теряешь самоуважение. Мне предлагали учиться на слесаря. Мне!
"Явились из-за границы, – лихорадочно соображал часовой. – Нельзя слушать! – он поднял автомат, но передумал. – Надо подслушать".
– Может быть, ты мне еще пригодишься, – сказал Джип. – Да, пожалуй, найдется тебе работенка. В этой столице, Пип, по устаревшим данным, прописано двести сорок девять королей, прогнанных со всех континентов. Займешься королями, Пип. Я не возражаю.
– Как-то мне нехорошо, Джип, – признался Пип после недолгого молчания. – Сколько ты сказал – двести сорок девять? Гм… Может, лучше смоемся?
– Смотри сам. Еще не поздно.
Голоса удалялись по направлению к городским воротам. Часовой, крадучись, следовал за ними. Заговор против монархии! Шутка ли? Что скажет капрал Джуджелис, когда ему самому придется встать по стойке "смирно" перед вчерашним новобранцем. "А вы не помните, господин капрал?"
– Нет, надо попробовать, – снова послышался голос Пипа". – Я всегда думал, что неплохо бы родиться в старое время… в королевском семействе! Вот жили люди! Уж я… А все же боязно, Джип. Вон их сколько тут. Плюнь – в короля попадешь. Попадешь в короля – попадешь на виселицу.
– На электрическую гильотину, – поправил Джип. Этот малый был неплохо осведомлен.
– Вот видишь! – сказал Пип. – Виселица хоть дело знакомое. Меня как-никак три раза вешали. В юности еще, при капитализме. А эта штука… поди током бьет.
Новобранец замер. Иметь дело с человеком, которого трижды повесили… Кем он может быть… И тут он услыхал ответ Джипа:
– Не бьет. Она просто: раз – и нету.
– Ты что, пробовал? – ехидно спросил Пип.
– Допустим, – лениво отозвался Джип.
– Го… голову тебе отрубали?
– Ага. А что?
Тут новобранцу все стало ясно. Услыхав его удаляющийся топот, Пип встревоженно завертелся.
– Бежит кто-то… Ой, Джип! Я боюсь!
– Если ты струсишь, я тебя пристрелю, – пригрозил Джип, и Пип ощутил у ребра ледяное дуло пистолета.
– Джип, Джип! Честное-благородное… Убери, будь другом! Послушай, а как у тебя голова-то… того… снова на плечах оказалась?
– Ничего особенного, – сказал Джип, пряча пистолет. – Нашелся один ученый чудак, вернул ее на место.
– А шея? Шея? У тебя даже шрама нет!
– Антисептика, дружище. Высшее достижение. Первый случай в практике.
– А ты не врешь, Джип?
– Что?!
– Ладно, ладно, не буду…
Тем временем новобранец ворвался в караулку с воплем:
– Это он, он!.. Его казнили, а он воскрес и удрал… Переменил обличье… Меня учуял!.. Помогите, спрячьте!
– Что такое? – прохрипел капрал Джуджелис, грозно приподнимаясь над письменным столом, на котором горела зеленая лампа. – Говорите: что случилось?
– Господин капрал… там за воротами… Старый Колдун… два Старых Колдуна!
– Панику не сеять! Замолчать!
Капрал нажал кнопку с надписью "Чрезвычайные меры местного значения". Над воротами вспыхнули прожектора.
– Где они? – спросил Джуджелис, выглядывая наружу.
За воротами было пусто. Прожектора освещали безлюдное выровненное катками пространство, черные ряды столбов, обтянутых колючей проволокой, и вдалеке – небольшую стратегическую рощу.
– Только что были тут… – бормотал новобранец. – Наверное, шапки-невидимки надели, господин капрал…
– Пятьсот миллиардов крокодилов!..
Капрал Джуджелис рукавом стер со лба горячие струйки пота. Забрала бы нелегкая этого солдата. Зашел бы, шепнул: так и так, видел. Можно бы ему доказать, что почудилось, велеть, чтобы помалкивал. И в самом деле – нет же никого, совершенно напрасная суматоха. А теперь попробуй-ка не принять меры. Скажут, не обратил внимания на сигнал.
Джуджелис обернулся к солдатам:
– Прочесать охранную зону! – и новобранцу: – Тебе остаться!
С автоматами наизготовку солдаты гуськом выбежали из ворот. Проводив их взглядом, Джуджелис снова схватил новобранца за шитые отвороты мундира.
– Почему не стрелял?
Голова солдата бессильно моталась на плечах.
– О…о…он меня заколдовал, господин капрал! – Джуджелис отпустил его, замахнулся. – Не троньте меня, господин капрал, я заколдованный!
Джуджелис с сомнением посмотрел на свой кулак. Передумал, протянул солдату фляжку, прохрипел по возможности мягко:
– Хлебни, дурачок. Не больше глотка… А теперь скажи, как они выглядели?
– Покорно благодарен, – дрожащим голосом произнес новобранец, возвращая фляжку. – Оборванные, господин капрал, в лохмотьях. Один…
– Вот видишь? – сказал Джуджелис, садясь снова за стол. – А орешь: колдун. Разве колдуны в лохмотьях ходят? Колдуны – это, брат, приличные люди.
– Так точно, господин капрал, – пробормотал солдат. – Никак нет, не ходят. – И выкрикнул: – Смирно!
– Что такое? – капрал побурел, как свекольный суп.
– Никак нет… Вольно! То есть… Господин Верховный привратник идут!
Под арку ворот, где помещалась караулка, неслышными шагами вошел красноносый старичок в мундире с золотым шитьем. Капрал вскочил.
– Господин Верховный привратник! Вверенная мне служба, проявляя неусыпную бдительность, обнаружила на охраняемом участке признаки появления врагов внутренних и внешних в количестве двух оборванцев.
