В следующее мгновение в комнату ворвалась привлеченная воплями Антеи мама. Еще через несколько секунд фейерверк был ликвидирован, и в комнате воцарилась гнетущая тишина — Дети стояли, разглядывая свои черные от сажи лица и осторожно косясь в направлении мамы, чье лицо было, напротив, неестественно белым.
Всем было ясно, что испытания привели к безвозвратной порче ковра и неминуемому наказанию постелью. Говорят, что все дороги ведут в Рим. Может быть, это и так, но по крайней мере в детстве все дороги ведут в постель и покоятся там вместе с вами до самого утра.
Остатки фейерверка были конфискованы, и папа собственноручно запустил их в небо на заднем дворе. Нужно сказать, что эта идея не очень понравилась маме, но папа быстро убедил ее, заметив: «А как же иначе, дорогая моя, нам обезопасить себя от этих юных поджигателей?»
Однако папа совсем забыл о том, что юные поджигатели были изгнаны в спальню, окна которой выходили как раз на задний двор, в результате чего им представилась редкая возможность из первых рядов полюбоваться восхитительным зрелищем, а заодно и оценить искусство, с которым папа обращался с огневиками.
На следующий день все было прощено и забыто. В детской провели генеральную уборку (как если бы на дворе была весна, а не глубокая осень) и побелили потолок.
После полудня мама куда-то ушла из дому; а назавтра, незадолго до вечернего чаепития, в дом пришел какой-то человек, согнувшийся под тяжестью свисавшего у него с плеч ковра. Папа заплатил ему, а мама сказала:
— Если ковер окажется не таким новым, как вы его нам расписали, вам придется его заменить.
Человек ответил:
— Там каждая ниточка на месте, мэм. А если и повывалилась которая, так за такую цену это все равно почти что даром. Я уж и то жалею, что отдал его ни за что, да разве мы, мужчины, можем устоять, когда нас просит леди, — правда, сэр?
С этими словами он подмигнул папе и отправился восвояси.
Ковер перенесли в спальню и расстелили на полу. Действительно, в нем не было видно ни единой дырочки.
Когда была развернута последняя складка, из ковра выпало что-то тяжелое и твердое. Дети тут же устроили кучу-малу, но Сирил оказался проворнее всех. Он схватил выпавший из ковра предмет и поднес его к газовой горелке, чтобы получше рассмотреть. На вид это было яйцо — желтое и очень блестящее, полупрозрачное и как бы светящееся изнутри странным, меняющим оттенки в зависимости от угла зрения светом. Обыкновенное каменное яйцо с просвечивающим через него огненным желтком.
— Мама, я могу оставить его себе? — с надеждой спросил Сирил и, конечно же, в ответ услышал «нет». Странноватую диковинку следовало немедленно отнести назад торговцу, потому что ему было уплачено только за ковер, а каменное яйцо с огненным желтком в нем не предполагалось.
Она объяснила детям, где находится магазин. Оказалось, что это совсем близко — на Кен-тиш-Таун-Роуд, рядом с отелем «Бык и калитка» Дети без труда нашли завалящую лавчонку перед витриной которой возился торговец, выставляя прямо на тротуар заготовленную для продажи старую увечную мебель и стараясь раположить ее так, чтобы покупателям не было видно ни единой сломанной ножки. Едва приметив детей, он сразу же узнал их, и, не давая им раскрыть рта, завопил.
— Ну уж, нет! Я не беру назад ковров, так что можете проваливать со своми жалобами туда, откуда пришли. Сделка есть сделка — что куплено, назад не возвращается.
— Да мы и не хотим его возвращать, сказал Сирил. — Просто в нем кое-что было…
— Если там что-то и было, так оно попало т УДа уже у вас в доме, — перебил его негодующий торговец. — Я не продаю вещей с сюрпри зами. У меня тут все новенькое и чистенькое
— Да я и не говорю, что наш ковер грязненький! — сказал Сирил. — Просто…
— Что, моль нашли? — спросил торговец. — Так возьмите «Боракса», и ей тут же крышка!
Но, вообще-то, я думаю, что это какая-нибудь приблудная затесалась. У меня ковры всегда чистенькие — от и до! Когда я вам принес его, там не то что живой моли, но и ни одного яичка не было.
— А вот и не так! — перебила его Джейн. — Как раз яйцо-то там и было.
Тут торговец не вытерпел и затопал на детей ногами.
— А ну-ка, проваливайте, говорю вам! — заорал он. — А то я сейчас вызову полицию. Что обо мне подумают покупатели, если каждая малявка будет приходить сюда и говорить, что я подкладываю в свои товары яйца! Пошли отсюда, пока я вам уши не оборвал! Эй, констебль!
Дети бросились бежать, потому как в ту минуту не могли придумать ничего другого. Позднее папа согласился, что это было единственное, что они могли сделать. Мама, конечно, осталась при своем мнении, но папа разрешил им оставить яйцо себе.
— Торговец не мог знать, что у него в ковре яйцо, — заключил он. — Ваша мама тоже об этом не знала, а раз так, то мы имеем на него полное право.
В конце концов яйцо водрузили на каминную полку, где оно и полеживало себе, придавая темной детской не такой мрачный вид. В детской было темно, потому что она находилась на первом этаже, и перед ее окнами простирался декоративный садик со шлаковыми горками, на которых не произрастало ничего, кроме ползучего вьюнка да улиток.
Когда папа с мамой покупали дом, агент по торговле недвижимостью охарактеризовал эту комнату как «превосходное помещение Для столовой, в котором особенно приятно завтракать по утрам». Дети не знали, каково было в комнате по утрам, но в дневное время там царил вечный полумрак. Вечером, когда зажигали газ, там становилось поприятнее, но именно вечером почему-то пробуждались к жизни тараканы. Они покидали свои уютные дома, в незапамятные времена устроенные их предками за камином и массивными шкафами, и всей своей немалой толпой шли к детям знакомиться. По крайней мере, я полагаю, что их намеренья были именно таковы, но дети упорно придерживались другого мнения.
Пятого ноября папа с мамой ушли в театр. Дети остались сидеть дома и пребывали в крайнем унынии, вызванном мыслью о том, что у проссеровских парней было полно всяких огневиков, а у них не осталось и самой завалящей спички.
Дело в том, что им не позволили даже развести костер в саду.
— Нет уж, спасибо, хватит нам ваших игр с огнем, — сказал папа в ответ на их просьбу.
После того, как маленького Ягненка уложили спать, дети печально расселись вокруг камина в детской.
— Ну и скука! — сказал Роберт.
— Давайте поговорим о Псаммиаде, — сказала Антея, как обычно, стараясь перевести разговор на что-нибудь приятное.
— Что толку в разговорах? — сказал Сирил. — Вот если бы что-нибудь произошло! Уж больно неохота сидеть целый вечер взаперти. Как выучишь уроки, так просто нечем заняться.
В этот момент Джейн как раз закончила последнее упражнение из домашнего задания и с шумом захлопнула тетрадку.
— Можно повспоминать о чем-нибудь приятном, — сказала она. — Например, о прошлых каникулах,
О прошлых каникулах и правда стоило повспоминать, потому что дети провели их за городом, в маленьком белом домике, что стоял между песчаным и гравиевым карьерами, и с ними случилось много интересных вещей. Они нашли песчаного эльфа Псаммиада, который выполнял все их желания, — абсолютно все, независимо от того, на радость или на горе себе загадывали их дети. Если вам захочется доподлинно узнать, что они просили у Псаммиада и что выходило из их необдуманных желаний, можете прочитать книжку которая называется «Пятеро детей и Чудище» (Чудище — это Псаммиад). Если вы еще не читали ее, то лучше мне сразу же сказать вам, что пятый ребенок — это совсем крохотный братец наших четверых знакомцев, которого зовут Ягненком, потому что первое произнесенное им в жизни слово было «Бе-е-е!». Еще я должна сказать вам, что наши дети не отличались чрезмерной красотой, глубоким умом и ангельским послушанием, но в общем и целом были неплохими ребятами и, как мне кажется, мало чем отличались от вас.
— Я не хочу вспоминать о приятном, — сказал Сирил. — Я хочу, чтобы это самое «приятное» немедленно произошло.
— Но нам и так повезло гораздо больше, чем другим, — сказала Джейн. — Подумай только, ведь кроме нас никого не угораздило найти Псаммиада! Только за одно это мы должны благодарить судьбу.
— Э! Судьба давно уже об этом забыла, — сказал Сирил. — Я имею в виду, о нашем везении, а не о благодарности. Как ее ни благодари, все равно ничего не происходит!
— Может быть, скоро что-нибудь и произойдет, — сказала Антея. — Знаете, иногда мне кажется, что мы с вами относимся к тем людям, с которыми вечно что-нибудь случается.
— Вот и в учебнике по истории, — сказала Джейн, — бывают короли, у которых не жизнь, а сплошные приключения. А про других только и известно, что они родятся, коронуются и предаются земле, да и то не всегда.
— Я думаю, Пантера права, — сказал Сирил. — Мы с вами и впрямь те люди, с которыми вечно что-нибудь случается. А еще я думаю, что это «что-нибудь» непременно случится, если ему немного помочь. Оно только и ждет, чтобы мы его немного подтолкнули. Вот так-то!
