— Дьявольщина! — сказала Лена.
Маленькая фехтовальщица мрачно вошла в комнату и поставила на стол два фужера. У одного из них был слегка обколот краешек. Арианта неловко налила ледяное молоко.
Маленькая фехтовальщица скосила глаза на зеркало: глухой ночью посреди ярко освещенной комнаты стояли две девочки лет по двенадцать и пили молоко. На одной из них были надеты футболка и потертые брюки с рокерскими молниями и заклепками, на другой — длинное розовое платье с бантами и воланами. Свет криптоновых ламп бродил в гранях фужерного хрусталя. За окном плыла влажная ленинградская ночь. А за стеклами книжных шкафов торчали разноцветные корешки книг.
Принцесса и Лена поставили на стол пустые бокалы.
— Ой! — вдруг сказала Арианта растерянно.
— Ты что? — спросила Лена.
— Во дворце…
— Тебя ищут?
Принцесса повернулась к маленькой фехтовальщице. Около ее большого рта образовались две взрослые складки.
— Кому я нужна? — горько сказала Арианта. — Я ведь только одна из тридцати… Хотя могут и вспомнить…
— У твоего папы тридцать детей?!!
— Да при чем тут папа! — махнула рукой принцесса. — Это у королей их тридцать.
— У каких королей?
— У каких… У наших.
— У вас в стране не один король?
— Что вы! Что вы, Лена! Вы говорите… говорите преступление! Наша страна даже называется Королевством ТРИДЦАТИ Близнецов!
— Ух ты! — сказала маленькая фехтовальщица. — Вот бы попасть…
— Вы думаете… — принцесса провела ладонью по ресницам, — вы думаете, это интересно? Королевство у нас тихое, красивое, но…
— Ты плачешь? — удивилась Лена.
— Да так. — Принцесса улыбнулась сквозь слезы. — Помогите мне вернуться в Королевство, а то я могу распрощаться с титулом королевского ребенка, и мои склонности сделают меня Удивительной.
Маленькая фехтовальщица встала и ошарашенно сунула руки за пояс.
— Арианта, — сказала она, — я ничего не понимаю. Объясни.
Принцесса посмотрела на запястье, где маленький механизм переливал воду по тонким трубочкам.
— До второй стражи осталось часа два… авось во дворце все еще спят…
Где располагается Королевство Тридцати Близнецов, Арианта точно не знала. Помнила только, что к юго-западу от него лежала таинственная и мрачная Страна Ненапечатанных Сказок. С юга Королевство окатывалось морем Сии, подводным миром которого правила Прекрасная Повелительница Стеклянных Губок. Другими соседями Королевства являлись всякие небольшие государства, управляемые королями, ханами, падишахами и народными собраниями.
— Всего не упомнишь, — сказала Арианта.
Все они, как и само Королевство Тридцати Близнецов, принадлежали к Сонму Несозданных Сказок и ждали, когда появятся на белом свете герои, которые прославят их на всю Вселенную. Страны жили активной жизнью: торговали, воевали, засылали друг к другу шпионов или мирно сотрудничали, братались.
Каждый год длинная вереница храбрейших рыцарей разных национальностей отправлялась покорять сердце Прекрасной Повелительницы Стеклянных Губок. Но большинство из покорителей не умело не только дышать под водой, но даже просто плавать… Лишь верные оруженосцы спасали убитых любовью воинов.
Неизвестно, когда паломничества к берегам Сии прекратятся. Но поговаривают, что Повелительнице это тоже надоело и она собирается замуж за галантнейшего Морского Змея, правящего сопредельной морской державой где-то под полярной шапкой.
— Ох, простите, — сказала Арианта, — я отвлеклась. Но ведь как это приятно, когда сотни отважнейших принцев предлагают тебе руку и сердце…
У Лены по этому поводу было свое мнение. Она уважала мальчишек лишь за силу и независимость.
«Хотя мне тоже никто не предлагал ни руки, ни сердца…» — тревожно подумала маленькая фехтовальщица и спросила:
— Арианта, неужели, ты только и мечтаешь, как бы выйти замуж?
— А вы — нет?
Лена презрительно приоткрыла рот:
— Есть дела поинтереснее!..
— А я хочу!.. — Принцесса призадумалась. — Должно быть, это единственная отрада всех принцесс… особенно в нашем Королевстве…
Только из Королевства Тридцати Близнецов не приходило ни одного рыцаря. Это королевство ни с кем из соседей не торговало, старалось ни с кем не сотрудничать и не воевать. Хочешь спросить почему?
Каждая страна из Сонма Несозданных Сказок мечтала стать Настоящей Сказкой, но очень боялась попасть в Ненапечатанные и бледным призраком маячить за Граничным хребтом. Все правители старались не оплошать и вырастить у себя славного героя, который разразился бы неподражаемыми подвигами и сделал бы свою родину Настоящей Сказкой.
Лет триста тому назад король Зеленого Королевства Тристамп IV, сменивший на высоком посту свою тетку, стал думать, как бы ему тоже не оплошать. Рассуждал он просто. Зачем Королевству спешить в сказки? Дорожка скользкая, ненароком поскользнешься и — шлеп в лужу к Ненапечатанным. Уж лучше жить Несозданными: и теплее, и сытнее. Славный герой — это хорошо. Только толк от него какой? Что, в Королевстве миска макарон для голодного человека не найдется без этого, как его, славного героя? А?
Погрузился Тристамп IV в свои думы еще глубже. И допогружался. Не иначе как надо сделать всех одинаковыми, а среди одинаковых либо все герои, чего не бывает, либо нет ни одного. Тихо, спокойно будет в Королевстве.
Доходяга-король взялся за дело. Соседние государства лишь тихо дивились, глядя на Зеленое Королевство.
По указу короля было увеличено число министров, которые следили за тем, чтобы где-нибудь когда-нибудь случайно не появился этот славный герой. В тронных речах Тристамп IV убеждал подданных побольше трудиться и не слишком мучиться размышлениями. В школах появились учителя равнодушия и преподаватели наплевательства. Срочно были одобрены и учреждены Художественная Академия Блеклых Красок и Королевская Капелла Нудной Музыки. Всем математикам предложили обращаться исключительно со средними величинами: средним арифметическим, средним геометрическим, средним гармоническим; и намекнули, что дальнейшие занятия ВЫСШЕЙ математикой нежелательны. Над дворцом повесили лозунг «Как бы чего не вышло». И отныне любая новая мысль имела право на жизнь лишь после одобрения всех семисот пятидесяти министров.
А дальше… дальше, получая весьма среднее образование, люди становились тоже так себе. Не выше среднего. Книги печатались в среднем неплохие. Например, великий собиратель умных мыслей преподобный Сейкредфул выпустил в свет увесистый сборник «Речения от великих соображений», впитавший в себя все могущество мудрости Королевства: «Не лезь в бутылку», «Своя рубашка ближе к телу», «Выше головы не прыгнешь»…
Как раз в те времена стали делить людей на Удивительных, Разбойников и Обычных.
Обычные — это мечта великого Тристампа. Они не болели непоседливостью, не страдали размышлениями, зато уважали привычку, заменяя ею любовь и страх. Желали они только богатств, а воевали — с соседями по огородам. Жизнь их текла тихой неодолимой рекой, обтекая неприкосновенный трон великого короля.
Однако не всем жителям хватало равнодушия. Разбойники были уверены, что ни копанием земли, ни литьем металла богатств не получишь: богатства уже нашли своих хозяев. Так что все деньги, драгоценности и удовольствия можно прибрать к рукам только шпагой и пистолем. А Удивительные хотели и вовсе загадочного: главными сокровищами они считали мысль, слово и ремесло, а главной подлостью — равнодушие.
Неудивительно, что Удивительных и Разбойников отправляли жить в специальные области-резервации, чтобы не мутили тихую и ясную обычность… Но потом с годами Обычных становилось все больше и больше, и на Удивительных и Разбойников перестали обращать внимание.
И все равно — «как бы чего не вышло!» — перед смертью Тристамп составил заповедь Тридцати Близнецов и переименовал Королевство.
Арианта замолчала.
— Что же это за заповедь? — нетерпеливо спросила маленькая фехтовальщица. — Я что-то опять ничего не понимаю. Обычные — это равнодушные. Ясно. Но почему их становилось все больше?
— Если бы я знала! — вздохнула принцесса. — Мой папа был Удивительным. Это он рассказал мне историю Королевства… Папа много знал и понимал, а я…
Арианта грустно вздохнула. Голос ее чуть дрогнул.
— Так вот, в заповеди говорилось…
В заповеди говорилось, что король слишком яркая фигура в стране и, чтобы он, благодаря удивительности своей профессии, нечаянно не превратился в славного героя, надо иметь несколько королевских семей. Это показывало бы, что правитель — профессия самая что ни на есть обыкновенная, как, скажем, ювелир или сапожник.
