— Башни-близнецы аналитиков Дымки! — выдохнул юноша.
Ошибиться было нельзя. Он видел их изображение в старых свитках. Значит, сейчас он каким-то невероятным образом оказался в самом Санктафраксе.
Плут зябко поёжился, тело жалил ледяной ветер. Он стоял на заваленной снегом площади. С карнизов и подоконников свисали огромные сосульки. Все до единой крыши стали похожи на огромные шапки из пушистого холодного снега. Плут огляделся по сторонам и снова увидел уже знакомого юношу с тёмными вьющимися волосами. На этот раз он висел над Санктафраксом, одной рукой цепляясь за фигурный карниз, опоясывающий высокую башню, а другой удерживая девушку. У Плута голова пошла кругом от увиденного. Девушка что-то кричала, и Плут в конце концов сумел разобрать слова, которые она твердила снова и снова: «Спасайся, Квинт»!
А снег падал и падал. Плут напрасно таращил глаза, вскоре всё закрыла белая пелена, и он так и не узнал, что стало с юношей и девушкой.
В следующий миг он услышал тихие всхлипы. В глаза ударил ослепительно яркий солнечный свет. Плут зажмурился, а когда разлепил глаза, то увидел, что находится в Дремучих Лесах. А чуть впереди маячит сгорбленная, закутанная в плащ фигурка с маленьким свёртком в руках.
Плуту захотелось узнать, что произошло, помочь, сказать слова утешения, но он почему-то робел. Пришлось просто идти по пятам, терзаясь догадками. Внезапно позади послышался топот, Плут обернулся и увидел высокого воздушного пирата. Тот догнал кутающуюся в плащ женщину, а это по всему была женщина, и завязал с ней ожесточённый спор. Плут не мог разобрать слов, было лишь понятно, что эти двое ссорятся.
Женщина снова зашлась плачем, опустилась на колени и положила свёрток у подножия дерева. Плут подошёл поближе и смог разглядеть измученное лицо незнакомки с почерневшими от горя глазами. Воздушный пират протянул своей спутнице руку, та тяжело опёрлась на неё, и они, не оглядываясь, торопливо зашагали прочь. Сгорая от любопытства, Плут склонился над свёртком и охнул.
Это был ребёнок, завёрнутый в широкий платок с вышитым на нём корабельным деревом! Новорождённый темноглазый малыш.
Непонятный скрип вывел юношу из оцепенения. Он резко обернулся и увидел на раскидистых ветвях ближайшего лафового дерева маленькую хижину. Да что там, на соседних деревьях были такие же хижины. Занимался рассвет, обитатели деревни просыпались, из печных труб повалил лиловый дым.
Дверь хижины, которую Плут заметил первой, распахнулась, и крепко сбитая лесная троллиха, пыхтя и отдуваясь, поползла вниз по стволу. Спрыгнув ил землю, она перевела дыхание, заметила свёрток о младенцем и закричала. Горе, поселившееся в сердце Плута при виде потерянной женщины, отпустило. А троллиха на его глазах подняла малыша с земли, укачала в объятиях и запела колыбельную песню. Крошка весело загугукал…
Свет угас и Плут снова оказался в тёмных дебрях Дремучих Лесов. Стояла ночь, а он плёлся в никуда без надежды и опоры.
Внезапно чья-то рука легла ему на плечо, он обернулся и увидел ту женщину, завёрнутую в плащ, только теперь она была старше, и воздушного пирата с ней не было. Глаза женщины лучились добротой, а у её ног вилась детвора — городские гномы, глыботроги, лесные тролли, тролли-несуны, балаболы и гоблины из всех гоблинских племён.
И все были счастливы и беззаботны. И сам Плут испытал прилив сил и беззаботного веселья. Он стал смеяться и плясать вместе с малышами и женщиной. А чуть поодаль застыл, наблюдая за своей мудрой хозяйкой, огромный стеклянный паук.
Но вот смех стих, и на смену ему пришло тихое пение. Всё вокруг было залито бирюзовым светом.
Плут очутился в колыбельной роще, но не в мягком коконе, а на земле. Откуда-то доносились плач и приглушённые крики. А на толстой ветке прямо над его головой сидела великолепная птица. Рядом покачивался осиротевший кокон, из которого она только что вылупилась.
Птица-Помогарь!
Птица распушила свои иссиня-чёрные перья, провела по белоснежной грудке острыми коготками, затем склонила голову набок и смерила Плута долгим немигающим взглядом.
В следующий миг Плут понял, что летит. Огромные чёрные крылья рассекали воздух, подбрасывая его и опуская. Внизу мелькали жёлтые, голубые, зелёные леса — целый океан пышной листвы.
Он стал Птицей-Помогарь! Это были его крылья! Его клюв! Его пронзительный крик!
Позади него летел резной лакированный небесный корабль. И уже через секунду он понял, что канат, опоясывающий его тело ровно посредине, привязан к высокой корме.
Он тянул небесный корабль на буксире!
Плут открыл клюв и восторженно закричал. Молодой капитан воздушных пиратов благодарно махнул ему в ответ. Плут взмахнул крыльями и понёсся ещё быстрее.
Но нет! А это ещё что? Навстречу ему движется вихрь, он неотвратимо приближается, ещё чуть-чуть и птица с кораблём попадёт в жестокий круговорот.
Плут падал вниз, вот только птицей он больше не был. Он превратился в беспомощного Библиотечного Рыцаря, летящего прямиком в бездну.
В камине потрескивал огонь, горели разноцветные лампы, а он сидел за длинным столом в компании рыжеволосых душегубцев. Стол ломился от всевозможных яств. Каждый мог найти себе здесь лакомство по вкусу — тильдячьи сосиски, стейки из ежеобраза, пирожки с самыми разнообразными начинками. Ежеминутно вверх взлетали кружки с лесным элем и звучали громогласные тосты. Тёплый воздух был напоён сладкими ароматами. Тут и там слышался добродушный смех. Воздушный пират брал в жёны молодую хорошенькую душегубку. Это был их свадебный пир.
Плут весело стукнул кулаком по столу и подхватил весёлую песню. Лесной эль был отменным, огонь жарким, хмель кружил голову и.
Стояла ночь. В деревне душегубцев все давно спали. Лишь встревоженный капитан воздушных пиратов мерил шагами поляну.
Наконец толстый занавес из кожи ежеобраза распахнулся и из дверей вышла дородная потная душегубка. В руках у неё была крошечная девочка, которую она незамедлительно вручила пирату.
— Ваша дочка, капитан, — улыбнулась она.
Воздушный пират поднял новорождённую к небесам, и Плут ошалел от счастья.
Ему хотелось кричать и плясать! Но в деревне было так тихо, а он не хотел никого тревожить. Юноша рванулся было к капитану, но голубой предрассветный час сменился золотыми сумерками…
Плут снова возвратился в Вольную Пустошь. Молодая пара с малышом сидела в дорожной повозке, запряжённой ежеобразами, их пожитки были сложены под брезентом.
Высокий воздушный пират с густой бородой и тёмными глазами что-то твердил, отчаянно размахивая руками. Прислушавшись, Плут понял, что тот пытается отговорить молодёжь от отъезда.
— Это же так опасно, — причитал он. — Повсюду рыскают работорговцы.
Но молодые лишь снисходительно улыбнулись, пришпорили ежеобразов и попросили сынишку помахать на прощание ручкой милому дяде Тему. Воздушный пират проводил их затуманенными от слёз глазами — и Плут был почти уверен, что уже видел это лицо.
Закатилось солнце, взошла луна, сердце юноши сжалось от боли.
То, что он видел, напоминало его детский кошмар. Волки, волки, повсюду волки. Белогривые, клыкастые волки с жёлтыми злыми глазами.
Отец велел, чтобы он прятался, мать зашлась в крике. Плут не знал, куда ему деться. Он видел лишь жёлтые глаза волков и слышал резкие оклики работорговцев.
Плут застонал. Он уже знал, что будет дальше.
Он остался один-одинёшенек в Дремучих Лесах. Крики работорговцев стихли вдали, но кто-то очень огромный приближался к нему.
Но ужас почти сразу сменился ощущением покоя и защищённости, когда лохматая, пахнущая мхом толстолапиха прижала его к груди, ласково напевая на ушко добрые песни.
Плут приоткрыл глаза, сон растаял, но чувство покоя странным образом сохранилось. Он лежал в коконе Птицы-Помогарь, и мягкие волокна обнимали его так же бережно и крепко, как толстолапиха из видений.
Юноша сел, боль и усталость как рукой сняло. Голова впервые за долгое время была ясной, а по телу растекалась пульсирующая энергия. Плут высунул голову из кокона, странные сны утекали, как песок сквозь пальцы, а он очень хотел разобраться в них.
Над рощей стоял утренний туман, Плут слез с дерева и сладко потянулся.
— Надеюсь, тебе хорошо спалось, Плут Кородёр, — раздался голос Граальзуха.
— Лучше, чем когда-либо, — улыбнулся юноша. Из его глаз навсегда ушёл пронзительно голубой свет.
Глава двенадцатая. Смгнал
Опушка Литейщиков
Когда отряд оборванных воздушных пиратов добрался до верины очередного поросшего лесом холма, солнце уже садилось за горизонт. Их предводитель, всегда насторожённый и подозрительный интендант в грязном, разодранном плаще, вытащил подзорную трубу и принялся осматривать окрестности. Но куда бы ни упал его алчный взгляд, всюду он видел лишь колышущиеся пушистые кроны деревьев.
