— И что же, преподаватели с радостью приняли тебя? — проигнорировал ее просьбу Мудреный.
«Ладно же», — подумала про себя Маша и села на пол, скрестив ноги по-турецки, благо, что на полу лежал роскошный ковер с толстым ворсом.
— Преподаватели не поверили, что я пришла из другого мира, — ответила Маша. — Они сказали, что раньше к ним в Академию частенько поступали на обучение сквозняки из другого мира, но при такой идеальной власти, как Мудреный, приход сквозняка в принципе невозможен. Как их ни убеждала госпожа директриса, что чем раньше я начну учиться, тем скорее покину ваш мир, так они и не согласились.
— Тебя взяли на уроке, — сообщил Мудреный, поглаживая какаду шейку.
— Меня взяли на уроке именно того преподавателя, который и привел меня в Академию.
— Так, все, хватит. — Мудреный стукнул ладонью по подлокотнику. Какаду взлетел с Машиного плеча. Правитель широко улыбнулся и оглядел зал. — Господа, я счастлив вам сообщить, что наши уважаемые академики политически подкованы и морально устойчивы. Я обладаю информацией, что новоявленный сквозняк пыталась их подкупить сундуком золота и у нее ничего не вышло. Я счастлив, господа!
Воцарилась тишина.
— Ликуйте же! — досадливо поморщившись, воскликнул Мудреный.
«Ерунда какая-то», — подумала Маша, но вслух ничего не сказала.
Думаки вежливо похлопали, какаду кланялись и кричали «ура».
— Господа, вы можете идти, — распорядился Мудреный. Господа поспешно поспрыгивали с балконов, планируя на вытянутых фалдах и расправленных юбках. Судя по всему, они не нуждались ни в лифте, ни в лестницах… Через пару минут Маша и правитель остались вдвоем.
— Ты ведь никуда не торопишься? — елейным голоском спросил Мудреный. Маша ничего не ответила. Ему и не нужен был ее ответ.
Глава 23
Сколько у вас колесниц?
Мудреный, насвистывая какую-то затейливую мелодию, стащил с головы двурогую золотую шапку и с видимым облегчением почесал макушку с изящно закрученными ярко-красными кудрями. Маша с любопытством уставилась на его локоны — вот бы понять, это парик или он свои волосы красит и завивает? Она представила себе Мудреного в розовой пижамке, накручивающего волосы на бигуди, и хихикнула. Правитель метнул на нее острый взгляд, но девочке больше не было страшно. «Выкручусь», — беззаботно подумала она и принялась напевать что-то вроде «нас не догонят»…
— Хочешь чаю, деточка? — неожиданно спросил Мудреный.
— Нет, спасибо, я не хочу пить, — осторожно ответила Маша.
— А есть?
— Спасибо, я уже завтракала.
О том, что в сумке спрятаны бутылка молока, еще теплые пирожки и восхитительные тянучки тетушки Душки, Маша умолчала. Не хватало сюда впутывать тетушку Душку.
— Где же ты трапезничала?
— В таверне.
— Ах да, конечно же. — Казалось, правителю совершенно неинтересны ее ответы. Маленький, сутулый, с кудрявой красной головой и в роскошном малиновом халате, он бродил по залу, подкармливая какаду чем-то из ладошки. Он отошел довольно далеко от Маши, так что ей пришлось встать с ковра и бродить по залу следом, чтобы слышать, что он там бормочет.
— Мне бы хотелось поговорить о твоем мире…
— Зачем? — Маша осторожно выпутала из волос очередное перышко.
— Ах, чужие миры, это так увлекательно, так интересно. Жаль, у меня другая судьба.
— Не сдали экзамены? — съехидничала Маша. Но Мудреный не обиделся.
— Мой отец с детства готовил меня к тому, чтобы стать правителем. Ему это… предсказали. Меня учили математике, риторике, искусству допроса…
— Искусству пыток, — подсказала Маша.
— От меня прятали второе лицо, а жаль. Я весьма одарен!
— Ну еще бы, — поддакнула Маша. На самом деле она последние несколько минут изучала окна — нельзя ли выбраться через них? Подход к лифту охраняла стража.
— Но меня всегда интересовали другие миры. Скажи, у вас есть города?
— Конечно.
— Замечательно! Такие же большие, как Как-о-Дум?
— Намного больше, а вообще всякие есть.
— А сколько у вас колесниц?
— Чего? А, колесницы. У нас они называются автомобили. У многих есть.
— А боевых колесниц?
— Боевых? — переспросила Маша.
— Ну да. Колесниц, кораблей, солдат.
— Зачем вам это знать? — настороженно поинтересовалась девочка.
— Ну как, я же правитель, меня интересуют государственные вопросы.
— Если хотите нас завоевать, ничего не выйдет.
— Это еще почему? — нахмурился правитель.
— Ага, попались! — воскликнула Маша. — Вам вовсе не интересен наш мир! Вы хотите его завоевать! Но не получится!
— Так почему у меня не получится?
— Вы о самолетах слышали? Об автоматах? О минах и бомбах?
— Нет, не слышал. — Правитель тепло улыбнулся и, подойдя поближе, взял Машу за подбородок и сказал, пристально глядя ей в глаза: — Но ты мне все расскажешь!
— Я вам кто, военный техник? — справедливо возразила Маша. — Я ребенок. Я видела все только на картинках. В любом случае одного автомата Калашникова хватит, чтобы держать вашу конницу на расстоянии.
— А в вашем мире имеют представление о магии? Об искусстве шарлатанов, когда целую армию можно спрятать в кармане? О драконьей стали?
— О чем? — Маша вовремя сообразила прикинуться дурочкой.
— Так как?
— Нет. Не имеют. И о проходах в другие миры у нас тоже не знают. Это только сказки, — мрачно сказала Маша, пиная носком кроссовки какую-то статую. Статуя устояла.
— Ну вот видишь, сказки сказками, но когда то, во что ты не веришь, проникает в твой дом сквозь ткань миров… Да я с легкостью завоюю ваш мир.
— Сомневаюсь, — резко ответила Маша.
— Ах, ты и в самом деле еще ребенок, — снисходительно произнес Мудреный, за что Маше захотелось в него чем-нибудь бросить, хотя бы одним из какаду, которые болтали, не переставая, и все какую-то чепуху: про третий штырь в решетке справа, про выход в подземном озере, про чьи-то розовые панталоны с кружевной отделкой…
— Ну представь специально обученных шпионов, которые, используя магию, невидимками проникают из нашего мира в ваши в самые закрытые места, узнают все тайны. Представь мага-сквозняка, который один выходит против целого поля колесниц и обращает их в мышей. Ах да, автоматы — тогда невидимый колдун. И все проходит чики-пуки, потому что противник не имеет ни о магии, ни об алхимии никакого представления, к тому же абсолютно не верит в сказки.
Маша подавленно молчала. Прав Мудреный. Скорее вся мировая армия добровольно сдастся в психушку, чем поверит в невидимых колдунов-сквозняков и начнет с ними сражаться.
— Знаешь, я предлагаю тебе работу, — ласково сказал Мудреный.
— Работу? — переспросила Маша.
— Ты станешь моим консультантом. Расскажешь мне о своем мире.
— Вы предлагаете мне стать предателем?
— Ну что ты, не льсти себе. Кого ты можешь предать, ты же ничего не понимаешь в военной технике, структурах, солдат видала лишь на картинках, автомат собрать не сумеешь. — Правитель противненько засмеялся, показывая длинные желтые передние зубы.
«Ну точь-в-точь заяц», — машинально подумала Маша.
— Тогда что вы хотите узнать?
— Видишь ли, если ты поговоришь с господином Книгочеем, он покажет тебе свитки и рукописи, составленные сквозняками за долгие годы. Наш мир — один из немногих, что обучает юных странников, хранит опыт и знания Великой Спирали. Тебе все равно предложили бы написать отчет о твоем мире — уверяю тебя, один из многих отчетов.
— Предложили бы… Кто?
— Кто-нибудь из Академии, — небрежно ответил правитель. — Единственная проблема — чтобы пользоваться библиотекой, надо быть сквозьпроходящим. Иначе ты забываешь все, что прочитал, едва выходишь за дверь. Какой-то старый фокус.
— Фокус, фокус, фокус… — вторили какаду.
— Поэтому, чтобы мне не пришлось просить об одолжении господ академиков, я имею в виду — не приглашать их сюда с сопровождением, — правитель кивнул в сторону притихшей стражи, — я попросил бы тебя ежедневно в течение одного часа писать отчет о твоем мире…
— А потом отдать его вам?
— Ну что ты. Просто ты прочитаешь его вслух какаду, которого я подарю тебе.
— А о чем писать? — Маша притворилась, будто раздумывает над его предложением.
— Спроси у Книгочея, как их там пишут. Ну, обычно, где спят, что едят, как одеваются, как работают, женятся… Обычная жизнь.
— Вам-то это зачем, я никак не пойму.
— Я же сказал, Маша, я хочу познакомиться с твоим миром.
— Можно мне подумать?
— Думай, только не очень долго, я пришлю тебе священную птицу. — Мудреный вновь отвернулся и принялся кормить какаду с ладошки. Маша готова была поклясться, что не заметила, откуда правитель взял зерно.
— Мне можно идти? — спросила девочка.
