— Нет, Нелл. У нас на корабле слишком мало места. Даже без женщин, лишь с нами, детям все равно будет лучше, чем там, куда они сейчас попали.
— А если окажется, что вы не можете спасти детей без женщин, которые могут помочь вам охранять, залечивать раны или чем-то еще?
— Я не подумал об этом, — признал Джон Фаа. — Мы еще раз тщательно обсудим этот вопрос, когда перейдем в комнату переговоров, это я обещаю.
Женщина села, и поднялся мужчина.
— Лорд Фаа, я слышал, вы сказали, что лорда Азраэля держат в плену. Не является ли экспедиция частью плана по его спасению? Потому что если это так, и если он во власти медведей, как, по-моему, вы сказали, отряд в сто семьдесят человек такую миссию не исполнит. И хотя лорд Азраэль добрый друг всем нам, я не думаю, что ради его спасения мы должны заходить так далеко.
— Адриан Бракс, ты не ошибаешься. Я действительно планирую собрать как можно больше информации о лорде Азраэле во время нашего пребывания на Севере. Возможно, нам даже удастся чем-то помочь ему, а возможно и нет, но поверь мне — то, что собрали семейства, люди и золото, будут использованы только во исполнение главной цели экспедиции — поиска наших детей и возвращения их домой.
Поднялась еще одна женщина.
— Лорд Фаа, мы не знаем, что эти Индюки могли сделать с нашими детьми. Мы все слышали, какие ужасы рассказывают об их злодеяниях. Люди говорят о детях без голов, или о детях, разрезанных пополам и снова сшитых, да и других жутких вещах, упоминать о которых я не могу. Мне жаль пугать собравшихся, но мы все знаем об этом, и я хочу высказаться напрямик. Если вы получите доказательства, что слухи правдивы, лорд Фаа, я надеюсь, что вы сможете достойно отомстить. Я верю, что мысли о жалости и благородстве не удержат вашу руку от удара и не помешают пронзить самое сердце этого средоточия зла. Не сомневаюсь, что меня поддержит любая мать, чьего ребенка увели Индюки.
Зал одобрительно загудел, когда женщина села на место. Собравшиеся решительно кивали.
Джон Фаа дождался, пока шум утихнет, и заговорил:
— Ничто не удержит мою руку, Маргарет, кроме чувства справедливости. Если я воздержусь от действий на Севере, то только для того, чтобы сильнее ударить на Юге. Ударить раньше времени всё равно, что ударить в сотне миль от цели. В твоих словах, несомненно, звучит горячность. Но если вы сейчас поддадитесь этому чувству, друзья, вы сделаете то, против чего я вас всегда предостерегал: удовлетворение личных желаний вы поставите выше дела, которое должны выполнить. А наше дело — сначала спасение, потом кара. И не для того, чтобы затушить собственную скорбь. Наши чувства не имеют значения. Если мы спасем детей, но не сможем наказать Индюков, мы выполним главную задачу. Но если для нас важнее сначала покарать Индюков, даже ценой потери наших детей, мы уже проиграли.
— Но будь спокойна на этот счет, Маргарет. Когда придет время наказать, мы нанесем такой удар, что их сердца станут слабыми и дрожащими. Мы выбьем из них всю силу. Они будут сокрушены и истощены, разбиты и рассеяны, разорваны на тысячи кусочков и развеяны на все четыре ветра. Не думай, что сердце Джона Фаа слишком мягкое для решительного удара в нужный момент. Но момент этот будет выбран обдуманно. А не сгоряча.
— Кто-нибудь еще хочет высказаться? Каждый волен говорить.
Но все молчали, и вскоре Джон Фаа потянулся за закрывающим колокольчиком и решительно и громко зазвенел им, взмахнув рукой так, что жемчужины высыпались из колокольчика, раскатились по залу и застучали по балкам.
Джон Фаа и окружавшие его мужчины ушли с возвышения в комнату переговоров. Лира была разочарована. Почему они не захотели пригласить ее? Но Тони рассмеялся.
— Им нужно составить планы, — сказал он. — Ты свое дело сделала, Лира. Теперь очередь Джона Фаа и совета.
— Но я еще ничего не сделала! — запротестовала Лира, выходя вместе со всеми из зала и направляясь по вымощенной булыжником дороге к пристани. — Единственное, что я сделала, так это убежала от миссис Коултер! И это только начало. Я хочу поехать на Север!
— Ну послушай меня, — вмешался Тони, — Я привезу тебе зуб моржа, это я обещаю.
Лира нахмурилась. Со своей стороны, Пантелеймон развлекался тем, что корчил рожи деймону Тони, презрительному прикрывшему темно-желтые глаза. Лира подогнала лодку к пристани и задержалась в компании новых приятелей, дергая висящие над черной водой на веревочках лампы, чтобы привлечь внимание рыб с выпученными глазами, которые медленно поднимались к поверхности, чтобы получить удар заостренной палкой и исчезнуть.
Но Лира не переставала думать о Джоне Фаа и комнате переговоров, и вскоре она ускользнула, снова поднимаясь по булыжникам к Заалу. В окне комнаты переговоров горел свет. Окно было слишком высоко, чтобы заглянуть в него, но Лира слышала внутри низкий шум голосов.
Лира подошла к двери и уверенно постучала в нее пять раз. Голоса разом стихли, в комнате заскрипело кресло, и дверь открылась, разливая теплый свет нафтовой лампы по влажной ступеньке.
— Да? — спросил открывший дверь.
Позади него Лира рассмотрела остальных мужчин, сидевших за столом, на котором лежали аккуратно сложенные мешочки с золотом, бумага и перья, стаканы и глиняный кувшин с яннивером.
— Я хочу поехать на север, — объявила Лира так, чтобы все могли ее услышать. — Я хочу поехать и помочь спасти детей. Именно это я и собиралась сделать, когда убегала от миссис Коултер. А еще раньше я решила спасти моего друга Роджера, поваренка из Джордана, которого тоже похитили. Я хочу поехать и помочь. Я могу вычислить курс корабля и я могу снимать анбаромагнитные показания с Авроры, и я знаю, какие части медведя съедобны, и еще много полезных вещей. И вы пожалеете, если доберетесь до цели, и окажется, что я вам нужна, а вы оставили меня дома. И, как вам уже сказали, на корабле может понадобиться женщина, чтобы придать экспедиции тепло и уют, да и детям это может оказаться полезным. Вы еще не знаете. Поэтому вы должны взять меня, лорд Фаа, простите меня за то, что прервала вашу беседу.
Теперь она стояла внутри комнаты, и все мужчины и их деймоны смотрели на нее, кто-то с удивлением, кто-то с раздражением, но она всматривалась только в лицо Джона Фаа. Пантелеймон сидел у нее на руках, его кошачьи глаза отсвечивали зеленью.
— Лира, вопрос, стоит ли подвергать тебя опасности в экспедиции, даже не обсуждается, — объявил Фаа, — так что не вводи себя в заблуждение, дитя. Оставайся здесь, помогай Ма Коста, береги себя. Это твое задание.
— Но я еще учусь читать алетиометр. И с каждым днем он становится мне понятнее! Вам придется пользоваться им — просто придется!
Он покачал головой.
— Нет. Я знаю, душа твоя рвется на север, но я уверен, что даже миссис Коултер не повезла бы тебя туда. Если ты хочешь увидеть Север, тебе придется подождать, пока ситуация не разрешится миром. Теперь иди.
Пантелеймон тихо зашипел, но деймон Джона Фаа слетел со спинки стула и широко взмахнул черными крыльями, не угрожая, а просто напоминая о хороших манерах; Лира развернулась, пока ворон сделал круг над ее головой и вернулся к Джону Фаа. Дверь за спиной Лиры решительно захлопнулась.
— Мы поедем, — объявила она Пантелеймону. — И пусть они попробуют остановить нас. Мы поедем!
В течение следующих нескольких дней Лира измыслила дюжину планов, каждый из которых с раздражением отбросила; все они сводились к тому, чтобы уехать, спрятавшись на корабле, но как можно спрятаться на узкодонке? Скорее всего, для настоящего путешествия понадобится корабль побольше, а она знала достаточно историй, чтобы представить себе кучу самых разнообразных мест для укрытия на настоящем большом корабле: спасательные шлюпки, трюмы, хранилища, где бы они ни находились; но для начала требовалось попасть на корабль, а это значило, что покидать болота придется вместе с бродяжниками.
Но даже если она в одиночку и доберется до побережья, она может ошибиться кораблем. Здорово — прячешься в шлюпке, а просыпаешься где-то на полпути к Гай Бразилии!
А тем временем, нелегкие работы по снаряжению экспедиции велись на ее глазах день и ночь. Она околачивалась вокруг Адама Стефански, наблюдая, как тот отбирает добровольцев в боевые отряды. Донимала Роджера ван Поппела советами о покупках, которые им необходимо сделать: Не забыл ли он о снегозащитных очках? Знает ли он, где лучше всего раздобыть арктические карты?
Но больше всего она хотела помочь человеку по имени Бенджамин де Райтер, шпиону. Тот, однако, ускользнул сразу после второй Вереницы, в самые ранние утренние часы, и, понятное дело, никто не мог сказать, куда он подался и когда возвратится. И потому, от нечего делать, Лира присоединилась к Фардеру Кораму.
— Думаю, было бы лучше всего, если бы я вам помогала, Фардер Корам, — сказала она, — потому что я, наверное, знаю о Глакожерах больше всех, я ведь находилась рядом с одним из них. А может быть, я вам понадоблюсь, чтобы помочь разобраться с посланиями мистера де Райтера.
