– Может быть, в том, засыпанном ходе? – предположил Северин.
Глеб молча покачал головой.
– Нет, не может, слишком близко к поверхности. Никто Библиотеку на выходе не положит, – объяснила за него Александра.
– Так что, здесь ничего нет? Это нечестно! – по-детски, зато предельно точно отразила всеобщее настроение Дина.
– Идем, – устало махнул рукой Глеб.
– А что с… этим делать? – вдруг опомнилась Александра, показывая фонариком на мумифицированное тело.
Глеб вздохнул:
– А ничего. Что с ней делать? Несколько веков просидела, еще немного подождет. Возможно, сюда когда-нибудь доберутся археологи… А мы… Это немного не к нам.
Увы, о том, чтобы прийти, скажем, в музей и сообщить о своем открытии, не могло быть и речи. Сразу посыплются вопросы: «Где? Как? Зачем?» Они были борцами невидимого фронта и никак не могли привлекать к себе внимание.
Выбора не оставалось, и группа двинулась в обратный путь.
Выбравшись в подвал, ребята первым делом поднялись в дом, взглянуть на старика. Он спал, приоткрыв щербатый рот и свесив с кровати иссохшую, почти как у мумии (а теперь им было с чем сравнивать), руку. Северин, прикоснувшись пальцами к жилистой шее, пощупал пульс.
– Все нормально, – сказал он, адресуясь в основном к Глебу, – еще какое-то время проспит.
За окном уже горел ранний рассвет.
– Быстро наводим порядок и уходим, – скомандовал Глеб и, пока никто не видел, сунул под лежащую на тумбочке газету несколько зеленых купюр.
Вернулись в подвал, Северин повторил свой недавний подвиг, единолично задвинув плиту. Затем закидали вход землей и, насколько можно, притоптали ее. Сверху, к счастью, стояли массивные ящики, так что, когда их вернули на место, следов работы фактически не было видно.
– Ну хорошо, – сказал Глеб, придирчиво оглядев подвал, – теперь старик подумает, что все ему приснилось. Пойдемте.
Он устал, но возвращаться в гостиницу, как ни странно, не хотелось. Там он останется наедине с собой, нельзя будет погрузиться в хотя бы какую-то видимость дела, и придется признаться: он проиграл. Но почему, почему они ничего не нашли? Как сказала Динка, это нечестно. Все приметы сходились, и до самой последней минуты Глеб верил, что Библиотека и Книга совсем рядом. А что теперь? Что будет, когда их единственная и, казалась, такая логичная, правильная версия разрушена? Куда идти дальше?..
Тем временем они вышли из дома, но едва шагнули в сторону покосившегося забора, как у калитки появились люди.
– Так-так-так, – произнес Кирилл, выступая вперед, – выходит, вы из тех, кто под покровом ночи обделывает свои грязные делишки?
Глеб увидел свою команду словно со стороны – в испачканных землей куртках, чумазые, растрепанные, с рюкзаками, из которых торчали черенки лопат, они действительно представляли собой потрясающее зрелище.
– Не понимаю, о чем ты, – тем не менее спокойно ответил он.
– О том, что вы искали у несчастного старика. Может быть, деньги? – Кирилл, чуть склонив голову, иронически посмотрел на «русичей».
Его команда за спиной притихла, ожидая новых разоблачений.
– Нет, думаю нет, – продолжал Петров после выверенной театральной паузы. – Денег у старика не водится, это сразу видно. Может, воровали у него в огороде картошку?.. Нет, и в этом сильно сомневаюсь. Тогда что же?.. – он с нарочито-озадаченным видом оглядел своих товарищей, словно ища у них ответа. – Так, может, это был клад? Как насчет Библиотеки Ивана Грозного?
– Библиотека Ивана Грозного? – Глеб удивленно приподнял брови. – Ну конечно, она стоит у дедушки на полке рядом с «Орфографическим словарем», полным собранием сочинений Стефани Майер и «Большой советской энциклопедией».
Ситуацию следовало немедленно превратить в комедию, заболтать противника и дезориентировать его. Впрочем, что все это, если не самая настоящая комедия: ничего не нашли, да еще так глупо попались!
Динка за плечом нервно хихикнула.
Кирилл, не привыкший, чтобы его слова оспаривали, нахмурился:
– Не надо паясничать, ты понимаешь, о чем я.
– Я не паясничаю, – заметил Глеб, выделив это «я».
Кирилл понял, что проиграет в споре, поэтому набычился.
– Я думаю, вы нашли под домом подземный ход. Фундамент-то здесь старый… – пошел в новую атаку он.
– А я думаю, вы слишком увлечены своей идеей разыскать Библиотеку, – парировал удар Глеб. – Так бывает. Когда тебя что-то волнует, то кажется, что все вокруг только и охотятся за предметом твоего интереса.
Ряды противника заволновались, и многие лица отразили сомнение.
– Ну хорошо, – Кирилл немного сбавил тон, – тогда что вы там делали?
– Мы?.. – Глеб уже давно подготовился к вопросу и теперь играл как по нотам. – Ящики дедушке таскали, наводили порядок в подполе.
Глеб незаметно подтянул рукав куртки, чтобы не было видно стягивающий запястье бинт.
– Ящики? Ночью? – усомнился один из парней, Глеб не помнил его имени.
– А почему бы нет? Каждый работает, когда ему удобнее. Мы днем учимся и культурологией занимаемся, ночью работаем, а утром спим… Кстати, нам как раз пора. – Глеб взглянул на часы и демонстративно зевнул. – Так что, ребят, если вопросов больше нет, мы пойдем. Очень спать хочется.
– Погоди! – Кирилл выставил вперед руку. – Я вот ее хочу спросить, – он повернулся к Александре и уперся в нее взглядом. – Ты вот мне скажи, вы ходили за Библиотекой?
Глеб похолодел. Все пропало! Александра не умела и не любила врать. Это было заметно, и Кирилл, очевидно, все-таки неплохой психолог, раз понял, кому задать вопрос.
Саша, державшаяся все это время в тени своих спутников, подняла на Кирилла незамутненно-честные глаза.
– Мы не видели Библиотеку, – твердо сказала она. – И действительно убирали в подвале.
Ведь не придерешься! Ни слова лжи, а вместе с тем как далеко от правды.
Глеб, не ожидавший такого мастерства от Александры, взглянул на нее с уважением.
Кирилл, сразу видно, тоже поверил.
– Ну… – он затоптался на месте, не зная, что делать.
– А дед-то где? – высунулась Настя.
Она была в розовой куртке, рукав которой оказался испачкан так, словно девушка продиралась по кустам и огородам. Глеб отметил это с неким удивлением: Анастасия вовсе не производила впечатления неряхи, напротив, она из тех девчонок, что особенно следят за собой, своевременно подправляют макияж (кстати, и тушь в уголке глаза немного размазалась) и предпочитают сидеть, вытянув ноги, чтобы на коленях брюк не образовались некрасивые оттопыренности.
– Дед спит. И вам советует, – буркнул Северин. Похоже, неудача сегодняшней экспедиции вывела из равновесия даже его.
Словно передовой отряд, марширующий на плацу, команда Глеба прошла мимо соперников, даже не глядя в их сторону. За спиной повисло тяжелое молчание, но ребятам было не до того. Глеб чувствовал, что в данный момент ему все равно, что о нем думают, верят им или нет. Ноги едва слушались его, а голова казалась медным колоколом, по которому кто-то изо всех сил старательно лупит билом: бом! Бом! Бом!
– Ну вот, шпионка, я же говорил, что ничего особенного. А ты – «проследила, проследила! Давайте застукаем их с поличным!» – передразнил кого-то Кирилл.
И Глеб, сквозь наползающую муть, вдруг понял, что Настя все же обиделась на него и теперь вот пыталась отомстить… Но это было уже так далеко и так неважно… Главное – дойти до гостиницы, не упасть, и Глеб полностью сосредоточился на этом.
Ребята не разговаривали друг с другом и в полном молчании добрались до «Берега», тихо прошли мимо спящей над книгой администраторши и поднялись на свой этаж.
– Спокойной ночи. То есть спокойного утра, – тут же поправилась Динка.
Александра промолчала.
А вот Глеб вовсе не был уверен, что утро выдастся спокойным.
– Не расстраивайся, придумаем что-нибудь, – попытался утешить друга Северин, когда они очутились в своей комнате.
– Спасибо. – Глеб измученно улыбнулся. Рука, кстати, тоже болела.
Он, не раздеваясь, лег на кровать. Перед глазами рябило, как бывает, когда слишком долго вглядываешься во тьму и смотришь на слабый мерцающий свет. Бом! Бом! Все настойчивее стучало в голове. «Набат предупреждал людей о надвигающейся опасности», – успел почему-то подумать Глеб и уснул тяжелым сном.
Глава 13
Когда бездну страданий вдруг озаряет свет истины
Слишком низкий потолок не позволял распрямить шею. Сырые стены, закопченные от огня факелов, жадно впитывали последние остатки жизни. Тяжелое железо впивалось в кожу. Да осталась ли там вообще кожа? Или лишь одни только клочья, а под ними – кровавое месиво…
Душно… Чудовищно душно… или это не дают вздохнуть поломанные ребра…
Сквозь запекшиеся, чудовищно распухшие и растрескавшиеся губы не прорывалось даже стона.
